Путь Любопытства. Дилогия (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович - Страница 61

— Ну, я же Охотник, хотя больше знаком с диколесьем. Да, есть несколько видов зверей, не обязательно магических, кстати, которые охотятся именно так. Мой учитель рассказывал мне одну забавную байку. Некий чудак решил приручить варана; это такой крупный холоднокровный ящер, довольно глупый. Основной плюс варана как питомца — в том, что он спокойно жрёт всякую падаль и гниль, а так как холоднокровный, то еды надо немного, вполне хватает остатков со стола. Так вот, добыл чудак живого варана, стал ухаживать за ним, кормить. И всё шло нормально, пока однажды чудаку не пришлось отлучиться на несколько дней. Вернулся, вспомнил про питомца, пошёл его кормить, а тот возьми да и цапни хозяина за руку. Не сказать, чтобы сильно, но всё равно неприятно. Ну, чудак злиться не стал — что со зверя возьмёшь, тем более голодного не по своей вине? — сходил к знахарке, раны от зубов зельем обработал, забинтовал. Вот только после этого заметил странную вещь. Раньше варан на него внимания не обращал, а после того случая повадился за хозяином ходить. Причём везде. Чудак в огород — варан за ним. Чудак в дом — варан норовит пролезть следом, а если не пускают, то под дверью ждёт, ну, чисто провинившийся пёс. В общем, ходит и ходит… и смотрит — как будто виновато…

Пока Хантер эту историю рассказывал, «тяжко раненого» Чидвара устроили у Амфисбены Урагана на загривке и выдвинулись следом за передовой парой — Цепким и Точным. Говоря строго, сразу за парой Воинов шли Шак и Рикс, затем маг, за ним полз, слегка приподняв для удобства раненого голову и шею, призыв (раненый сидит верхом, внучка идёт рядом, готовая в любой миг помочь) и только потом замыкающие отряд Сильный и Малый.

Кстати, помимо Чидвара на Амфисбену Урагана взгромоздили ещё и пространственный короб — непременную часть снаряжения сборщиков. Разумеется, этому артефакту гномьей работы было далеко до компактных и зверски дорогих мастерских изделий с внутренней стабилизацией свёрнутого пространства. Тот короб, что сейчас ехал на плоской голове призыва, придерживаемый четырёхпалыми руками хозяина — надёжное и по-своему хитроумное, но достаточно простое по своей сути и не такое уж ценное (для гномов) изделие пятого уровня. От человеческих версий оно почти не отличалось, разве что прилагающимся ключ-браслетом. Последний не только позволял свободно доставать либо класть вещи в короб, но и давал возможность выбирать ячейки. Коробы, сделанные людьми, обычно работали без ключей и со строгой последовательностью хранимых предметов; гномьи в этом смысле показались Хантеру намного удобнее.

— …в общем, чудак побежал делиться новостью: мол, вы мне не верили, а я варана всё-таки приручил — смотрите, как он за мной теперь бегает! И даже жалеет, что укусил руку кормящую. Он не тупой, он всё-всё понимает! Ну, а один бывалый Охотник, как на «понимающего» варана и его хозяина с рукой забинтованной посмотрел, чудаку и говорит: он ничего не понимает, варан твой. Он тебя просто своими зубами нечищеными, трупным ядом и прочей дрянью покрытыми, цапнул и ждёт, пока ты не помрёшь. Вараны, говорит Охотник, обычно так и делают. Сперва укусят, а потом за добычей ходят следом: ждут, пока заражение крови ту не прикончит. Вот и твой варан смотрит на тебя не виноватыми, а голодными глазами. Ты его когда последний раз кормил-то? Смотри, как бы за вторую руку не тяпнул!

— Заражение крови — это очень опасно? — спросила Суртанто.

— Очень, — ответил Хантер. — Если вовремя не вылечить, это верная смерть.

— Оу…

— Вы правильно сделали, что не стали отказываться от помощи. Любую рану, особенно рану грязную, надо показать целителю как можно быстрее. Чем раньше оказана помощь, тем меньше последствия и легче лечение.

— А вас на Охоте ранили?

— Боги миловали, не бывало такого.

— Вы видели зверодемонов?

— Видел. В последний раз это были громадная птица, наседающая на такую же громадную змею. Уж не знаю, чем у них дело кончилось: я смотрел издали. И когда змея поползла за раненой птицей, следить за ними не стал.

— Оу! А какого самого сильного магического зверя вы добыли?

— Твой дедушка сейчас на нём сидит.

— И какие у него свойства?

«Несколько вопросов, значит…»

— Я расскажу, большого секрета тут нет. Но с одним условием.

— Каким?

— Я тоже хочу кое о чём тебя расспросить. А почтенный Чидвар и доблестный Цепкий при этом проследят, чтобы не оказались случайно затронуты какие-нибудь тайны. Военные или ещё какие. Ответ на ответ. Договорились?

— Гоза, рару!

— Я не против, — хмыкнул дед Суртанто. — Разговор и впрямь помогает… скрасить дорогу.

— Ну, тогда начнём с простого. Раз вы сборщики, скажите, за чем в этот раз ходили?

Слушая немедля развёрнутую юной гномкой трескотню, Мийол под своей маской мягко улыбался. Веяло от всего этого чем-то уютным, чуть ли не домашним, заставляющим напрочь позабыть о миллионах пудов камня над головой.

И ему это нравилось. Нравились соратники, нравились гномы, нравилось происходящее вообще, в целом.

«Когда жизнь, выбранная тобой, не заставляет хмуриться — это значит, что выбор верен».

Хантер 14: застава, алхимия и не грибы

Кусок тоннеля: шесть локтей в ширину, восемь в высоту, а в длину — так все пятьдесят. Но кто сочтёт, будто по нему легко и свободно можно пройти на заставу — сильно ошибётся. Дело не только в том, что вход в любое время суток неусыпно охраняют две четвёрки патрульных (а при тревоге караулы, ясное дело, усиливают). Суртанто, несказанно счастливая от того, что нашлись свободные уши, без умолку трещала про общеизвестную часть защиты:

— Главный вход на девятой заставе четвёртой оборонительной сферы — вот этот — закрыт двойным равновесным шлюзом. Он состоит из двух цельнокаменных плит, каждая из которых не меньше, чем тыщу пудов весит! Притом они подвешены так, что когда внешняя опускается, за счёт её движения поднимается внутренняя — и наоборот. Сдвинуть их довольно легко, я как-то раз дядьку упросила и сама попробовала. Легко-то легко, да только инерция у них ого-го! Если сильно поспешить и не успеть вовремя прижать тормоз, опускающаяся плита как бухнет! Ажно гору тряхануло! Только дядька зря на меня ругался, с плитой всё равно ничего не стало и стать не могло, в них в каждой накопители магии земли замурованы для прочности.

«С ума сойти. Двадцать лет ведь уже девчонке, а ведёт себя, как десятилетка!

Хотя да. Учитывая средний срок жизни гномов, десятилетка и есть. Физически-то расти уже не будет, разве чуть-чуть, да и вымя отрастила ого-го; но совершеннолетие у гномов, как она сама же недавно выболтала, наступает в тридцать три. И это только первое! Срок второго совершеннолетия не фиксирован, целиком зависит от успехов как Воина или Ремесленника. Чтобы стать взрослым по-настоящему, гном — или гномка, по этой части у них полное равноправие — должен три десятка из сорока девяти узлов заблокировать и заучить двенадцать основных боевых приёмов. Или же сделать девять артефактов пятого уровня… либо же приравненных к ним комплектов, что проще, но муторнее по затратам сил и дороже по расходным материалам. Или отвердить восемьдесят одну пилюлю четвёртого класса сложности.

И даже очень одарённый гном такое редко осиливает раньше, чем в сорок; а нормальным считается управиться к пятидесяти. Но даже если до шестидесяти затянуть, косо не посмотрят. Вот если до восьмидесяти… а гном, который до ста дожил и второе совершеннолетие не справил — это точно ленивый бхур и косорукий дурила; такого выгоняют из города на все шесть сторон, если только это не рожавшая гномка. Для матерей, особенно если родить троих и больше, у этих ребят есть послабления… хотя пользующихся такой лазейкой в законах всё же не особо уважают.

Кстати, одним из ленивых-косоруких изгнанников (малочисленных: всё-таки ежели природа на каком гноме отдохнула в смысле таланта и ума, что случается, то вот упорства, переходящего в упёртость, каждому из них выдана двойная норма!) вполне мог быть Симтан. По людским-то меркам, раз арты четвёртого уровня делать мог, то чуть ли не мастер, — а для гномов это так, уровень старшего ученика, не сильно прилежного да умелого».