Путь Любопытства. Дилогия (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович - Страница 24

Насколько знал Хантер, змеелюды попросту не признавали за разумных существ никого, кроме других змеелюдов. И не стеснялись творить со всеми «не разумными» вещи, далеко выходящие за пределы простой жестокости. Стоит ли удивляться, что им при любой возможности платили теми же клатами?

— Вот, — сказала Шак, указывая вперёд и вправо, — уже не дёшево, безопасно не вполне. Кто после верха Охоты возвратно, тут спит. Не только, но тут тоже.

Указанное ею заведение с вывеской, изображающей стилизованные кружку, нож и лежак, напоминало громадное осиное гнездо. Или иной какой нарост. Вокруг одной из самых мощных древесных колонн на высоте локтей семи кто-то выстроил широкую кольцевидную площадку. А ещё локтей на семь повыше — такую же. Ещё семь локтей вверх — третью. Последняя, четвёртая, отстояла от предыдущей посильнее, примерно локтей на десять. При этом опорный каркас колец-ярусов — этакая треугольная сетка из неошкуренных жердин толщиной примерно с ногу взрослого мужчины — оставался вынесен на внешнюю сторону стен. По каркасу вились, поднимаясь аж до самого верхнего яруса, живые и слабо фосфоресцирующие сине-зелёными оттенками стебли незнакомого обличья вьюнов с розетками длинных игл.

Сходства с осиным гнездом этой конструкции добавлял материал внешних стен: серый, неровный, похожий на картон или бумагу низкого сорта из многих слоёв, кое-как склеенных воедино. И начисто лишённый даже намёков на окна: видать, «внешнее» освещение Лагеря, довольно скудное, местные обитатели во внимание не принимали, а использовали иные источники, внутренние. О чём свидетельствовал поток яркого и довольно тёплого жёлтого света, изливающийся наружу из единственного видимого отверстия в стенах, оно же вход: шесть локтей в высоту, пять в ширину. Вполне достаточно, чтобы при желании Хантер мог ввести внутрь не только Ревущего Тигра, но даже и Зунга, ничего не порушив.

Не то, чтобы он собирался прямо так и поступить… по крайней мере, без спросу. Но саму возможность мысленно отметил.

В целом, строение гостиного дома смотрелось естественно, словно что-то выращенное, а не построенное… и вместе с тем несимметрично, неряшливо, неухоженно. Но похожих сооружений в Лагере-под-Холмом хватало, на общем фоне оно вообще не выделялось.

Мысленно вздохнув, Хантер похлопал Зунга по холке, после чего шагнул в поток жёлтого света — один, без своего живого оружия. Шак тоже предпочла остаться снаружи.

— Приветствую тебя в «Приюте Утомлённых», незнакомец. Кто ты и чего желаешь?

Источником света оказались подвешенные к потолку стеклянные сосуды. Вернее, мутная, как разбавленное молоко, жидкость внутри них. Часть этих ламп сияла ярче, чем облака в самой середине дня, а вот примерно треть светила тускло; пара в дальнем углу не светила вовсе, напоминая поражённые катарактой глаза. Как бы то ни было, разглядеть человека, сказавшего приветственные слова, мог всякий, имеющий глаза, и во всех подробностях.

А для разглядывания там… хватало. Заговоривший с Хантером имел полных четыре локтя роста, если не больше, отличался героической шириной плеч, имел бочкообразный торс с гордо выпирающим во все стороны брюхом; в общем, если бы этого субъекта кто-то поставил на весы, то уравновесить его удалось бы не менее чем тремя Хантерами. Или даже четырьмя. Он имел круглое лицо — не полностью, впрочем, ожиревшее, с достаточно крупными и гармоничными чертами, но начисто лишённое волос: даже брови с ресницами, и те отсутствовали. Пара угольно-чёрных глаз на фоне розовато-жёлтой кожи вводили в оторопь, словно принадлежали кому-то другому. Что до завершающего штриха, то наряд здоровяка состоял из пары деревянных сандалий и длинного, от верха груди до середины голеней, буро-коричневого кожаного фартука, сплошь в жирных пятнах, подпалинах и разного оттенка потёках.

Впрочем, настоящим завершающим штрихом, как отметил Хантер, следовало считать пять перекрытых основных узлов и плотность праны, соответствующая Воину ранга так третьего, если не четвёртого. Конечно, это ещё не повод записывать заговорившего в бойцы — и вместе с тем та троица, которую маг шуганул около входа, вряд ли могла представлять опасность для здоровяка. Он разогнал бы их на чистой телесной мощи, как кот крыс.

— Меня зовут Хантер, — вошедший коротко и неглубоко поклонился. — Я ищу в «Приюте Утомлённых» того же, что всякий обычно ищет в гостиных домах: еды, питья, омовения, места для спокойного сна. Кроме того, я хотел бы также накормить и обиходить Зунга.

— И кто же такой Зунг?

— Мой младший компаньон, Свирепый Двурог. Я оставил его у входа вместе с ещё одним магическим зверем… и девицей по имени Шак. Знаешь такую? И как мне тебя звать, к слову?

— Меня-то? Зови Круглым. Так ты, стало быть, маг?

— Верно. Я призыватель, эксперт. А ты воин?

— Когда-то был им. Сейчас я просто хозяин этого места и немного повар. Говоришь, Шак?

— Да. Так она назвалась. Какие-то проблемы?

— Просто не люблю алуринов, — Круглый слегка поморщился. — Ты нанял её, Хантер?

— Верно. Клат в неделю.

— Хо! А ты щедрый малый, я смотрю… заплатил вперёд?

— Да, — солгал маг.

— Жаль. Если задержишься у нас, я могу подогнать тебе пару ловких и резвых парней, что могут бегать по поручениям за меньшую цену. Что скажешь?

— Поживём — увидим, — неопределённо отозвался Хантер. — А пока ответь: принимаешь ли ты для оплаты услуг «Приюта Утомлённых» Ядра Сути?

— Конечно, принимаю! Даже чаще, чем клаты — и за честную цену!

— Вот как. Тогда давай уточним, какую цену ты сочтёшь честной, если я дам тебе вот это. И на какие услуги его хватит. Кстати, что там вообще со списком услуг?

Круглый внимательно осмотрел переданное Ядро и перевёл взгляд обратно на Хантера.

— Честная цена — и я готов поклясться своей лысиной, что никто в Лагере не даст больше! — составит пять клатов с половиной. Согласен?

— Вполне. И впрямь честная оценка.

— Отлично. Что ж… пяти клатов в «Приюте» хватит на две недели в обычной комнате или на неделю обслуживания по верхнему разряду. Если будешь только ночевать, а питаться где-то ещё, то выйдет три недели в обычной комнате. Но я бы не советовал: кухня у меня отменная, ещё никто не жаловался, особенно из тех, кто берёт верхний разряд. Это три приёма пищи в любое время суток и без ограничений на количество еды, замена постельного белья свежим каждый день и ещё кое-какие бонусы.

— Понятно. Как насчёт мытья?

— Это отдельное и дорогое удовольствие, предупреждаю сразу. С водой тут у нас не очень-то. Два раза помылся — клат долой. Впрочем… говоришь, маг-эксперт?

— Да. Я призыватель, но разбираюсь также в рунных зачарованиях низких уровней. А вот сварить зелье на замену того, что у тебя в светильниках, не возьмусь.

— И не надо! — широкий взмах рукой. — По части зелий у нас Кавилла с Сеиной, я ещё не совсем спрыгнул с ума, чтобы с ними ссориться… да и берут они недорого. Значит, зачарования?

— Да. Начальные. И как там насчёт фуража для моего Зунга?

— Сейчас всё будет, не волнуйся. Кстати… как насчёт девочек? — Круглый ухмыльнулся этак особенно и подмигнул. — Чистенькие, молодые, сладкие… ловкие. А?

Хантер в очередной раз подумал, что идея укрыться под маской, скрывающей лицо и искажающей голос, оказалась весьма удачной.

— Знаешь, после двух недель в диколесье меня больше волнует мытьё. И постель. Я ведь не из Воинов. Выносливость не та.

— Понял. Но если передумаешь…

— Если передумаю, скажу сразу. У меня при себе не одно Ядро Сути.

…часом позже таинственный маг по прозвищу Хантер избавился от своих многочисленных одёжек и снова стал Мийолом. Вопрос сохранения тайны личности он продумал заранее и прекрасно понимал: мало толку в самом лучшем маскировочном костюме, если мыться придётся без него и в компании. От последней он избавился, заранее предупредив прислугу «Приюта», что не порадуется вторжениям, а вымоется сам, без посторонней помощи, спасибо за предложение. Однако на добрую волю полагаться не стал: отгородил одну из купален магической завесой. Даже если в стенах купальни имелись потайные глазки для подглядывания, слишком любопытные не смогут углядеть с их помощью ничего, кроме односторонне проницаемой иллюзии непроглядной тьмы, заодно искажающей и звуки — в точности как маска Хантера.