Правильная клиника, или 13 шагов к успеху - Шляхов Андрей - Страница 10

Мария Сергеевна слопала наживку, не поперхнувшись. Дары приняла, покаяние выслушала, немного попеняла Дмитрию за несдержанность и пообещала договориться с библиотекой на Верхоянской улице насчет лекций Павла.

– Она хотела в управе, в Совете ветеранов и в библиотеке объявления вешать, а я ей подкинул идею еще и в районном «Вестнике» их печатать, – сказал Дмитрий. – Так что отправляй ей список тем на полгода вперед, да поживее. У нее прямо загорелось. Я так понимаю, что в округе и мэрии она подаст это как свою собственную инициативу.

– Пусть человек заработает плюсик в карьерную карму, – усмехнулся Павел. – Мне не жалко. Со временем я свои выступления на окружной уровень вывести планирую, а затем – и на городской.

– Когда-нибудь и в Кремлевском дворце выступать станешь! – поддел Дмитрий.

– А почему бы и нет? – всерьез удивился Павел. – Там же выступал этот… как его… который воду энергией заряжал…

– Эдгар Кумач, – подсказал Дмитрий.

– Да-да, Кумач! – кивнул Павел. – А чем я хуже него?

Тексты своих лекций Павел писал коварно. Сначала он выбирал медицинские новости по тем направлениям, которые были представлены в «Правильной клинике». Затем разбавлял материал парочкой новостей из области официальной традиционной медицины. О своей клинике в тексте не упоминал, но рассказывал о ней во время ответов на вопросы публики. Назвать лекции рекламными язык не поворачивался, они были сугубо информационными. Ну а ответы на вопросы, как говорится, «к делу не пришьешь» – ну мало ли что может быть сказано в рамках ответа? Тем более, что две трети вопросов напрямую касались «Правильной клиники». Сама лекция длилась сорок минут, а ответы на вопросы растягивались часа на полтора, и Павел на это дело времени не жалел.

– Молодец! – хвалил Дмитрий. – Развил широкую просветительскую деятельность. Окучиваешь народ и сверху, и снизу!

Под окучиванием сверху он имел в виду продолжавшиеся выступления Павла в передаче Владика Самолетова. «Ой, а мы вас по телевизору регулярно смотрим! – слышал Павел на каждой лекции. – Но вы там коротко на вопросы отвечаете…». Ну а как же иначе? Ведь в телевизионной передаче время – это деньги в прямом смысле слова. Каждая минута оплачивается, причем по бешеным тарифам. Владику что? Он и целый час даст потрындеть на камеру, но такое «удовольствие» влетало в очень тугую копеечку. Да и вообще длительное присутствие персонажа на экране утомляет зрителя. В течение десяти минут профессора Неунывайко слушают все, а вот если он растянет свои телевизионные выступления, то зрители начнут отвлекаться. Другое дело – лекции, на которых зрителям отвлекаться не на что, остается только сидеть, слушать и конспектировать, если есть такое желание (у большинства оно появлялось).

Накануне Дня космонавтики Павел отступил от обычного регламента и прочел лекцию о достижениях отечественной космической медицины, а заодно засветил свое отношение к этому делу и показал фотографии, сделанные в рамках фотосессии «Космонавты и врачи». Успех был невероятный. Ветераны устроили Павлу бурную овацию, а корреспондент районной газеты написал о нем статью на целый разворот. Статья называлась «Кто ставит на себя, тот никогда не проигрывает». Название подсказал корреспонденту Павел, которому хотелось, чтобы статья называлась броско и нестандартно. Корреспондент очень просил хотя бы одну «космическую» фотографию, но Павел не дал, отговорившись тем, что хоть фотография и не секретная, тем не менее для ее публикации нужно получать специальное разрешение, которого придется ждать долго. Вдруг кто сведущий обратит внимание на то, что космонавт, с которым в начале девяностых сфотографировался профессор Неунывайко, одет в скафандр старого, чуть ли не допотопного образца? Рисковать не хотелось и вообще главной иллюстрацией к статье была большая фотография Павла, сидевшего в своем рабочем кабинете, богато декорированным всевозможными дипломами и сертификатами.

В начале сентября 1997 года «Правильная клиника» заняла практически весь первый этаж дома номер 10 по улице Матроса Дедушкина, за исключением ремонтной мастерской, принадлежавшей одноногому мастеру на все руки Артуру Георгиевичу. Выживать с насиженного места инвалида, которого хорошо знал весь район, Павлу и Дмитрию не хотелось. Невелика прибыль – десятиметровая каморка, чтобы ради нее марать светлую репутацию «Правильной клиники». К тому же, соседство с мастерской нравилось пациентам, которые заодно с посещением клиники могли отдать в заточку нож для мясорубки или заказать дубликат ключа. А если Дмитрий забывал дома ключи от своего сейфа, что случалось примерно раз в два месяца, то Артур Георгиевич аккуратно, без ущерба для замка, решал проблему при помощи шила и проволочки.

– И это, мать-перемать, называется «устойчивым к взлому сейфом»! – всякий раз возмущался Дмитрий, наблюдая результат минутных действий мастера.

– Это называется – «золотые руки», – с тихой гордостью отвечал Артур Георгиевич, поднимая кверху руки с черными вкраплениями металлической пыли. – Если бы я пошел по кривой дорожке, то миллионы бы загребал… Из чужих сейфов.

Расширившаяся клиника не знала, что такое пустые коридоры. Новые сотрудники трудились так же усердно, как и старые. Дурак бы набрал абы кого, лишь бы подключить кабинет к приему, но Павел долго ломал голову над расширением ассортимента услуг. Ему хотелось не просто отобрать для своей замечательной клиники самые востребованные услуги, но и устроить «карусель полного цикла», то есть сделать так, чтобы пациенты переходили от одного «уникального специалиста» к другому. Заработал сам – дай заработать коллеге!

Глава пятая

Шаг четвертый. 1998 год, дуэт превращается в трио

Предчувствие беды витало в воздухе с конца 1997 года. Впрочем, в девяностые это предчувствие в той или иной степени присутствовало постоянно. Поэтому, когда речь зашла о кредите на выкуп помещений первого этажа, Павел занял твердую позицию.

– Никаких партнеров с «грязными» деньгами нам не нужно, – сказал он. – И никаких теневых займов тоже. Берем рублевый кредит в банке под залог помещения и гасим его за счет «белых» доходов.

– Насчет партнеров я с тобой согласен, – ответил Дмитрий. – Но вот «белый» кредит, да еще и рублевый… В баксах условия гораздо выгоднее, там страховочная подушка меньше. И еще не забывай, что «белый» кредит стоит дороже черного на тридцать процентов, потому что…

– Напомни еще, пожалуйста, куда впадает Волга? – перебил его Павел. – В Каспийское море или в Белое? А то я что-то забыл. Да, «белый» кредит обходится дороже, потому что сначала нужно заплатить налоги с показанных доходов, но в такой обстановке, как сейчас, все прочие варианты потенциально опасны. Если что-то пойдет не так, то кредиторы начнут требовать досрочного… нет – срочного, экстренного погашения кредитов. Ствол к башке и «гони бабло!». Так что только «белый» кредит, причем в крупном банке с государственными корнями, потому что такой банк ради такой суммы на крайние меры не пойдет. И только в рублях, потому что брать взаймы нужно в той валюте, в которой ты зарабатываешь.

Договоры с банком и с владельцами помещений «вылизывал» корифей, нанятый специально для этой цели. У Корифея был абсолютно голый череп и холодные немигающие глаза. Павел про себя окрестил его Удавом. Когда владелица помещения, в котором прежде находился мебельный магазин, попыталась качать права по поводу одного из пунктов договора, Корифей погасил ее одним лишь взглядом, без слов. Тетка сдулась и подписала. Хитросплетения пунктов и подпунктов не позволяли банку наложить руки помещения в случае несвоевременных выплат. Можно было накладывать только пени и штрафы, причем в довольно ограниченных пределах. Примерно шестая часть кредита вернулась наличкой к сотруднику банка, подписавшему такой договор и протащившему его через все круги утверждений и согласований.

– Да это же настоящая кабала! – стонал Дмитрий. – Лучше бы сделали, как все нормальные люди! Нет, Павлу Игоревичу непременно надо намудрить, надеть штаны через голову! Обычные пути ему неинтересны.