Вавилон-17 - Дилэни Сэмюэль Р. - Страница 19

Рон засмеялся.

— Он был убит при исследовании катакомб Ганимеда, когда мы второе лето работали в Юпитерианской Геологической Службе.

— Как Кэтти, — помолчав, произнес Рон.

— Мюэлз Аранлайд был...

— «Имперская звезда»! — воскликнул Рон, удивленно раскрыв глаза. — «Комета Ио»! Что за книги! Вы были в тройке с Мюэлзом Аранлайдом?

Она кивнула:

— Эти книги полны веселья, правда?

— Дьявол, я читал их все, — сказал Рон. — Что он был за парень? Похож на «Комету Ио»?

— В сущности, «Комета Ио» — это Фобо. Фобо это не понравилось, я расстроилась, и Мюэлз начал другой роман.

— Вы хотите сказать, что в этих романах правда?

Она покачала головой.

— Большинство книг — фантастические истории, которые могли бы случиться. А сам Мюэл? В своих книгах он маскировался. Он был темноволос, задумчив и невероятно терпелив, и невероятно добр. Он растолковал мне все о предложениях и об абзацах — ты знаешь, какое эмоциональное значение в тексте имеют абзацы? — и как отделить то, что хочешь сказать от того, что подразумеваешь, и когда надо делать и то и другое... — она остановилась, помолчала, потом продолжила:

— Он дал мне рукопись и сказал: «Теперь скажи мне, что здесь неправильно со словами». Единственное, что я смогла ему сказать, это то, что слов слишком много. Это было вскоре после смерти Фобо, я тогда только начинала писать стихи. Если я чего-то добилась, то этим я всецело обязана Мюэлзу. Он подхватил болезнь Кальдера четыре месяца спустя. Ни один из них не увидел мою первую книгу, хотя большинство стихов они знали и так. Может, когда-нибудь Мюэл все же прочтет их. Он, может, даже напишет продолжение приключений «Кометы Ио», быть может, он придет в Морг, вызовет матрицу моего мозга и скажет: «Теперь ты скажешь мне, что здесь неправильно со словами?» И тогда я смогу сказать ему намного больше, чем тогда, очень много. Но это будет не мое сознание... — она почувствовала, как ее охватывает печаль.

— ...намного больше.

Рон сидел скрестив ноги, уперев локти в колени и положив голову на ладони.

— «Имперская звезда» и «Комета Ио»; как много радости принесли нам эти книги! Порою целыми ночами мы спорили над ними за кофе, или правили корректуру, или заходили в книжные магазины и выставляли их перед другими книгами.

— Я тоже так делал, — сказал Рон. — Просто потому, что они мне нравились.

— Мы веселились, даже споря о том, кому придется спать посередине.

Это было как ключ. Рон начал подниматься, плечи его распрямились.

— А у меня, наконец, оба, — сказал он. — Кажется, я должен быть счастлив.

— Может, да. А, может, и нет. Они любят тебя?

— Говорят, что да.

— Ты любишь их?

— О боже, да! Я говорил с Молли и она старалась что-то объяснить мне, но она пока еще не очень хорошо говорит по-английски, но в конце-концов я понял, что она хотела сказать... — он выпрямился и посмотрел вверх, как бы отыскивая там слова.

— Удивительно, — сказала она.

— Да, — он посмотрел на нее. — Удивительно!

— Ты и Калли?

— Дьявол, Калли — большой старый медведь, я могу играть с ним, могу припечатать его на обе лопатки. Но все дело в нем и в Молли! Он все еще не понимает ее. А, поскольку я моложе, то он думает, что должен научиться быстрее меня, а это ему не удается, поэтому он сторонится нас! Я всегда могу справиться с ним, в каком бы настроении он ни был, но Молли его еще не знает и думает, что он на нее сердится!

— Хочешь скажу, что делать? — спросила Ридра после паузы.

— А вы знаете?

Она кивнула.

— Это очень больно, больнее, чем если бы между ними на самом деле что-то было, потому что тебе кажется, что ты ничем не можете помочь. Но это не так!

— Почему?

— Потому что они любят тебя.

Рон замер в ожидании.

— Калли впадает в дурное настроение, и Молли не знает, как к нему подступиться.

Рон кивнул.

— Молли говорит на другом языке, и Калли ее не понимает.

Он снова кивнул.

— А ты можешь разговаривать с ними обоими. Ты не можешь быть посредником: это не средство. Но можно научить их делать то, что можешь ты.

— Научить?

— Что ты делаешь с Калли, когда у него плохое настроение?

— Треплю его за уши, — сказал Рон. — До тех пор, пока он не начнет смеяться, и тогда я валю его на пол.

Ридра сделала гримасу:

— Неортодоксально, но если действует, то прекрасно. Покажи это Молли. Она спортивная девушка. Пусть потренируется сначала на тебе, пока не будет получаться как надо.

— Я не хочу, чтобы меня трепали за уши!

— Но нужно же иногда чем-нибудь жертвовать, — она попыталась сдержать улыбку, но не смогла.

Рон потер лоб.

— Пожалуй.

— И вы должны научить Калли разговаривать с Молли.

— Но я сам иногда не знаю слов. Я просто догадываюсь быстрее, чем он.

— Если Калли будет знать слова, это ему поможет?

— Конечно!

— У меня в каюте есть учебник кисвахили. Я дам его вам, когда мы вернемся.

— О, это будет отлично... — Рон остановился, отступил обратно в листву. — Только Калли не любит читать.

— Поможешь ему.

— Научить его?

— Именно.

— Думаете, он будет меня слушаться?

— Чтобы приблизиться к Молли? — спросила Ридра. — Наверное будет.

— Он, будет, — Рон распрямился, как стальная пружина. — Он будет!

— А теперь ты пойдешь внутрь? — спросила Ридра. — Через несколько минут начнется обед.

Рон повернулся к перилам и посмотрел на яркое небо.

— У них здесь прекрасный щит.

— Да, чтобы не сгореть в огне Беллатрикса, — пояснила Ридра.

— Поэтому они не задумываются о том, что делают.

Ридра подняла брови. Все равно мальчишку волнует правда и ложь, даже среди семейных неурядиц.

— И это тоже, — сказала она и вспомнила о войне.

Напряженная спина Рона подсказала ей, что он придет позже — хочет еще немного подумать. Ридра прошла через двойную дверь и начала спускаться по лестнице.

— Я видел, как вы вышли, и решил подождать, пока вы вернетесь.

Ридра никогда не видела его раньше. Черные с синевой волосы окаймляли лицо, слишком морщинистое для его возраста — около тридцати лет. Он сделал шаг в сторону, освобождая дорогу с невероятно экономными движениями.

Подождал, когда приблизится Ридра, потом повернулся и кивнул на людей внизу. Он указывал на барона, который одиноко двигался к центру зала.

— У этого Кассиуса очень голодный взгляд.

— Интересно, насколько он голоден? — поинтересовалась Ридра, но тут же почувствовала какую-то тревогу.

Баронесса пробралась сквозь толпу к барону, чтобы посоветоваться, начинать ли обед или подождать еще минут пять, а может и по другому важному делу.

— Каким может быть брак между этими двумя людьми? — спросил незнакомец со снисходительным изумлением.

— Сравнительно простым, я думаю, — ответила Ридра. — У них есть занятие: беспокоиться друг о друге.

Вежливый вопросительный взгляд. Видя, что разъяснений не последует, незнакомец снова повернулся к толпе.

— У них такие странные лица, когда они смотрят сюда, мисс Вонг.

— Они смеются.

— Бандикуты! Вот на кого они похожи — на стаю бандикутов.

— Интересно, влияет ли на них искусственное небо?

Ридра почувствовала, что начинает раздражаться.

Он засмеялся.

— Бандикуты с талассанемией!

— Может быть. Вы сами не из Дворов? — его сложение свидетельствовало о жизни отнюдь не под искусственным небом.

— Из Дворов.

Пораженная, она собралась расспросить незнакомца подробнее, но в этот момент динамик провозгласил:

— Леди и джентльмены, кушать подано!

Он пропустил ее вперед и пошел следом, но когда внизу лестницы она обернулась, незнакомец уже исчез. Ридра направилась в столовую в одиночестве.

Под аркой ее ждали барон и баронесса. Баронесса взяла Ридру под руку, музыканты на помосте прикоснулись к инструментам.

— Идемте сюда.

Она прошла вместе с дородной матроной через толпу к длинному извивающемуся столу.