Домашняя работа. Средневековая история - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 2

А после ужина Лиля сама (тяжело, но надо) отнесла Миранду в ее комнату, посидела рядом, пока девочка засыпала, и даже спела колыбельную.

Ту самую, что пела ей в детстве мама.

«Лунные поляны… ночь, как день светла…»

Даже если она чуть-чуть фальшивит, кто это заметит? Тем более здесь.

Миранда так и уснула, цепляясь за руку женщины. Лиля осторожно высвободила запястье из детских пальцев и подумала, что надо бы малявке что-то пошить. Или связать. Мягкие игрушки она тоже делать умела. Подумаешь, какие мелочи.

Миранда Кэтрин Иртон.

Что ж, девочка…

Нам предстоит зимовать вместе. И к весне ты не будешь во мне души чаять. Как и в родном отце. А пока – спать.

Надо бы выспаться. Завтра тяжелый день.

Утро началось с того, что Лиле приснился слон. Он сидел у нее на груди и человеческим голосом спрашивал: «Заплатила ли ты налоги, дитя мое?»

Женщина дернулась и открыла глаза.

Оказалось, что это не слон.

Миранда Кэтрин Иртон.

– А я уже встала. А ты все спишь!

Произнесено это было таким тоном…

Лиля посмотрела в окно. Там было еще темновато. И как-то холодновато. Да и ребенок…

В одной ночнушке! По средневековому морозильнику!

– Рехнулась?! – возмутилась женщина, утаскивая мелкую под одеяло, как ее саму когда-то мама.

– Что?

Миранда была слегка придушена, пощекочена и крепко поцелована в нос.

– То! Босиком, на каменном полу, ноги ледяные… А где нянька?

– Она спит. А я решила…

– Замерзнуть и заболеть. – Лиля цапнула мелкую за кончик носа. – А ну, лежать смирно!

– А ты мне еще сказку расскажешь?

Лиля выдохнула. Диагноз ясен.

Проснулась среди ночи. Нянька спит. Надо исследовать дом. А что у нас рядом? А спальня графини Иртон. Потому как малышку пока поселили в спальне графа. И они соединяются дверью.

Ну и вот результат.

– Расскажу. Если твердо мне пообещаешь бегать по холодному полу хотя бы в носках.

– Но…

– Или позвать меня.

– Но если я заговорю, Кальма проснется…

– Кальма – это няня?

– Няня.

– А если мы повесим колокольчики?

– Какие?

– Один у тебя, второй у меня. И соединим их веревочкой. Будешь мне звонить, когда захочешь, чтобы я пришла. А я – тебе. Хочешь?

Ребенок точно хотел.

Лиля улыбнулась.

– Тогда завтра сходим к кузнецу и закажем.

А заодно обсудим кучу всего необходимого. Да и к кузнецу мне надо. А вот чтобы ты вмешивалась в дела замка, на что имеешь право, – не надо. Это ни к чему. Власти-то над тобой нет, только я…

Лучше будь под присмотром.

Миранда приткнулась женщине под бочок.

– Ска-а-а-азку…

Лиля взъерошила ей волосы. В голову ничего не лезло. Хотя…

– Я расскажу тебе про то, как появились броненосцы.

– А кто это?

– Это такие зверушки.

И мысленно поблагодарила «англичанку», которая учила их по сказкам Киплинга. Жаль, здесь этот язык не пригодится. Или попробовать обучить ему вирман? Или ту же Миранду?

Размышления совершенно не мешали Лиле рассказывать сказку. Язык молол отдельно от тела. И Миранда быстро пригрелась, засопела и уснула на плече Лили, как котенок.

Громоздкое имя…

Лиля погладила девочку по голове.

Миранда Кэтрин Иртон.

Мири… Мари… нет как-то не то… Кэтти-китти-кэт?

Будешь Кисой. Или Мири.

Надо же тебя как-то сокращать, маленькая, раз уж тебя сюда отправили.

Лиля устроилась поудобнее и тоже уснула.

Утро началось несахарно. Воплями кормилицы, которая потеряла свою деточку. Разумеется, заглянуть к Лиле никто не догадался. И ор продолжался минут десять. Пока женщина не плюнула на все и не вылезла из постели.

Прошлепала к двери в графскую опочивальню (Срочно! Изобрести тапочки!!!) и зашипела гадюкой:

– Молчать!!!

Услышали не сразу. Но заткнулись все-таки быстро. Графиня с утра была зрелищем своеобразным. Этакий мамонт в розовой рубашке с весьма недружелюбным выражением лица.

– Вы мне ребенка разбудите!

– Госпожа, так она у вас?!

Кормилица бросилась в спальню к графине. Ага, размечталась…

Лиля перекрыла проход так, что даже микроб не прошел бы. Пока она еще полная, почему бы это не использовать?

– Ты далеко ли собралась, голубушка?

– Ва…ваше сиятельство?

Голос Лили был угрожающим:

– Ты посмотри на себя. Волосы нечесаны, тряпки нестираны, морда грязная, под ногтями репу сеять нужно, и ты думаешь, что я тебя к ребенку подпущу? Изволь вымыться. А потом приходи.

Кормилица слегка дрогнула:

– Мне господин сказал быть при маленькой госпоже…

– А большая госпожа тебе приказывает привести себя в порядок. А потом уже быть. Обратишься к Эмме, она тебе покажет, где у нас моются.

– Ваше сиятельство, но пастор говорит, что мытье…

– Вредно. И пусть говорит. Я твою вонь терпеть не желаю. Не вымоешься – выгоню. Пинками. Поняла?

Кормилица вспыхнула. И собралась разразиться гневной речью.

Лиля прищурилась и развила тему:

– Ты на меня, конечно, можешь графу пожаловаться. Только я графиня. А таких, как ты, сотню нанять можно! – и на язык вдруг вылезло бессмертное филатовское: – «Ты сама, дуреха, взвесь. Он-то там. А ты-то здесь».

И дальше уже без классики:

– А граф далеко. Пока ты до него доберешься, много времени пройдет. И доберешься ли в ближайший год? И ребенка ты упустила… Что за нянька, от которой дите сбежало, а она проспала? Да тебя пороть мало! На конюшне!

Кормилица побледнела.

– Выпорю и выгоню! И ни провожатых, ни сопровождающих не дам. Выгоню – и проваливай. Вирмане даже пинка для скорости дадут.

Судя по лицу кормилицы, она все поняла, осознала и готова была мыться и стричься. Даже налысо.

Лиля развернулась к своей комнате.

– Миранда у меня. Мы с ней позавтракаем и отправимся гулять по поместью.

– Госпожа, а учитель…

– Учитель?

Лиля поставила ушки торчком. И узнала, что его сиятельство отправил с дочкой аж троих учителей. Одного – танцев и этикета. Второго – математики и письма. И третьего – истории и литературы. Примерно так.

Лиля хищно потерла лапки.

То, что надо!

– Это правильно, ребенка учить надо. Я сама посмотрю, чему ее там учат.

И сама поучусь. Лиля подумала, что, окажись рядом муж, она бы его на радостях даже пинать не стала. Ну так, немножко. Все-таки хорошее дело сделал!

– Госпожа…

– Мыться, стираться и не орать. К завтраку мы с малышкой спустимся. И надо посмотреть, что у нее есть на зиму, сама понимаешь. Здесь холодно, а мне не хочется, чтобы ребенок болел.

Лиля развернулась и ушла к себе. Посмотрела на маленькую девочку, которая уютно свернулась клубочком.

И что же мне с тобой делать, Миранда Кэтрин Иртон?

Лиля выглянула за дверь и попросила вирман, стоящих на карауле, кликнуть служанку.

Но вместо служанки появилась Эмма. Лиля подняла брови.

– А где Марсия? Или Ирэна? Мэри?

– Ваше сиятельство, мне хотелось бы с вами поговорить…

Лиля кивнула, опустив ресницы.

– Распорядись, чтобы мне воды погрели умыться, и поговорим.

– Стоит, греется…

– Отлично.

– Ваше сиятельство, я ведь вам больше не нужна?

– Разве?

– У вас столько помощников, столько новых людей…

Лиля улыбнулась и потрепала Эмму по плечу.

– Эмма, милая, ты мне нужна. Я сама не управлюсь с Иртоном. А кто лучше тебя может распорядиться в замке? Поместьем я управлять буду. Но дома… Ты знаешь мои вкусы, знаешь, что мне нравится, знаешь, кто будет работать и кто в чем хорош… Мне нужна домоправительница. Очень.

– Домоправительница?

– Эмма, тебе тяжело будет распоряжаться старостами, ты же понимаешь.

Судя по глазам женщины, она не ожидала, что и Лиля это понимает. Но…

– Поэтому дом ляжет на твои плечи. Скоро сюда прибудут еще вирмане. Вот и подумай. Разместить, накормить, обшить и обстирать… С ними будут женщины, и их надо будет тоже приставить к делу. И дети… Хлопот у нас будет полон рот. Так что я официально назначаю тебя домоправительницей. Дам тебе ключи от кладовок, и распоряжайся.