Домашняя работа. Средневековая история - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 16

Так что мы постоим в сторонке. Главное – напоминать, что все ее идеи – это откровения свыше.

Лиля хлопала глазками. Она вновь уверяла пастора, что детям должно быть интересно вместе и учителя будут только рады учить двоих. Что хорошо бы устроить молельню в Иртоне – тут уже лед окончательно растаял, и пастор разулыбался ей. Конечно, он должен приглядывать за постройкой нового храма, но Лиля заверила его, что до конца стройки они поживут в замке. А еще она выделит карету, чтобы уважаемый пастор ездил каждый день туда и обратно. Ей-то здесь все равно ездить некуда, к чему карета? Вовсе даже она не нужна.

Так что пастора умаслили по полной программе. К концу завтрака он, кажется, уже был готов признать Лилю любимой женой Альдоная.

А ведь вирмане тоже приедут с детьми. Тем, конечно, «изячные» манеры не потребуются. Но танцами лучше заниматься в компании. Естественные науки, история, литература – это все пойдет на пользу.

Миранде нужны товарищи по играм. А сословные различия…

Пусть научится оценивать людей по мозгам. А там, глядишь, будет у виконтессы Иртон своя дружина… Пусть учится.

Ей полезно.

Не успела Лиля разобраться с пастором, как наткнулась на Марту.

Нянюшка смотрела с ужасом:

– Лилюшка! Да как же это!!!

Лиля сдвинула брови, припоминая, что не так.

– Что, нянюшка? Что-то случилось?

– Ласточка моя! – Марта всплеснула руками, по морщинистому лицу текли слезы. – Убийца этот… Да что ж это деется-то?! А я и не слышала!

– И хорошо. А ты и так переволновалась. – Лиля ласково обняла старушку за плечи, не обращая внимания на тяжелый запах. Она всех заставляла мыться, но Марту было не переделать.

– Да как же мне не волноваться?!

– Нянюшка, так ведь все в порядке. Я жива, здорова, ну и слава Альдонаю…

– Лилюшка, разреши, я в твоей комнате спать буду?

Лиля чуть не завопила: «Нет!!!»

Вот только няньки в спальне ей не хватало! Мало Кальмы за стенкой. А дальше что? Повесить табличку «Детский сад»?

А как скрывать свои упражнения? И свою писанину?

Лиля вообще решила стереть с пергамента старое и накорябать свое.

Постепенно, по ночам, пока никто не видит. А потом – а что? Вот все, что я делаю, все написано. Шла я по базару, тут меня Альдонай под руку толкнул, и приобрела я кучку свитков со старинной мудростью.

А вам что-то непонятно?

Ну так вас Альдонай и не посещал. Хотите – попробуйте. Залетите, а потом – с лестницы. И в горячку. На какое-то время вас это точно займет.

Но такой свидетель, как Марта, ей точно без надобности. Только отказывать надо деликатно.

– Нянюшка, тебе ведь тяжело будет. Давай мы так сделаем? Я тебя прикажу переселить поближе ко мне, в господское крыло. И будешь ты рядом со мной, но не в одной комнате.

– Лилюшка…

Лиля подняла руку, останавливая спор:

– Няня, там негде спать.

– Да я и на половичке у кровати прикорну…

– А потом будешь мучиться болями в спине. Няня, давай мы Джейми попросим, чтобы он тобой занялся?

С нянькой все было ясно. Сколиоз, простуда, искривление позвоночника… Массаж бы ей хороший… Может быть, она Джейми научит?

Надо подумать.

– Не доверяю я этому мальчишке.

– Няня, целитель он хороший. Разве ж я тебя дурному доверю?

– Молод он больно…

– А ты сходи, посоветуйся с ним. Не понравится, что он присоветует, так и делать не будем. А понравится – глядишь, и спине твоей полегчает. Да и ногам тоже.

Марта смотрела с благодарностью. А Лиля думала о грустном.

Марта знает ее очень давно. И наверняка видит происходящие в ней перемены. Это плохо. Она может что-то заподозрить.

Одно дело отмывать Иртон и избавляться от розовых платьев. Другое – развернуться во всю ширь, как она это сейчас делает. Но…

Марту любой ценой надо удерживать в союзниках. Пока она уверена, что Лиля – ее девочка и малышка, ей ничего не угрожает. Марта ее будет защищать от любого.

А вот если она уйдет. Или начнет распускать слухи…

Тут уж лучше сразу бритвой по горлу и в колодец. Марту, понятно, не себя. Ага, Лилиан Иртон в роли Доцента, спешите видеть. И вес у нее с Леоновым одинаковый. Полысеть осталось.

Но не хотелось бы. Все-таки старушка ее любит.

«Одно уточнение, – вмешался мерзкий внутренний голос. – Старушка любит не тебя. Она любит изначальную Лилиан Иртон. Дуру и истеричку. Она ее воспитала и во многом такой сделала. А вот тебя… тебя бабуся с удовольствием сдаст на костер».

Голос был абсолютно прав.

Лиля крепко обняла нянюшку, погладила по голове… И вдруг ей пришла в голову отличная мысль:

– Нянюшка, родненькая, ты не сделаешь для меня одну вещь?

– Какую, Лилюшка?

Такие мы, женщины, за ласковый взгляд да слово доброе…

– Не поможешь мне с Мирандой? Из меня ты настоящую графиню сделала. А ею и заниматься некому. Ты ж ее няньку видела?

Судя по поджатым губам, Лиля попала в цель. Видела.

Может, даже уже и сцеплялись. А если нет – так сцепитесь, я помогу.

– Нянюшка, я хочу, чтобы ты воспитывала Мири, как меня. Это ведь твое воспитание, если бы не ты, я бы в жизни такой умной не стала.

– Лилюшка, да силы у меня уже не те.

– А ты можешь и ее няньке приказать. Главное проследи, чтобы она все в точности выполнила, – Лиля коварно улыбнулась. – Я распоряжусь, Кальма твои приказания как мои выполнять будет. Да и у пастора нашего сын…

– А с ним что, Лилюшка?

– Они тут поживут какое-то время. Пока мальчик не поправится. Ты, наверное, уже слышала?

Марта закивала.

– А под твоим руководством и он обтешется, хоть сопли подолом вытирать не будет.

Марта довольно закивала. Лиля улыбалась про себя. Так вас, гадов!

Теперь Марта будет воспитывать Кальму. Кальма – интриговать против Марты. И на Лилю с Мири у них сил и времени просто не останется. А если что, подсунем им пасторского сынка. Пусть издеваются. Авось до смерти не заласкают?

Лиля довольно улыбалась, расписывая Марте все прелести командования новой нянькой. И старшей-то она будет, и самой главной, и без нее никуда.

Кальме она все попозже скажет, как увидит.

Это классика воспитания.

Если в доме живет кот, он будет гадить в тапки, драть диваны и шкодить. Как ни лупи. И лучший выход из положения – не выкидывать первого, а завести второго кота. Тогда они будут заняты друг другом. А вы понадобитесь только для того, чтобы кормить. Ну и чесать иногда. А так зверям интереснее будет друг с другом, а не с вами.

Иногда они будут пакостить. Но очень редко.

Вот это Лиля и провернула сейчас с Мартой и Кальмой.

Теперь вы есть друг у друга. А я буду заниматься делами.

Лиля пообещала нянюшке распорядиться насчет переезда и Кальмы и удрала. Якобы к пастору.

Да хоть куда бы!

Только отвяжись со своей заботой. Любить ты меня любишь, но ведь рассекретишь ни за медный грош. Я тебя тоже люблю. Но доверять тебе не смогу.

Мне больно и грустно, но я ведь не Лилиан Элизабетта.

Я другая.

Прости, няня…

Сплавив няньку, Лиля перевела дух и отправилась к Ширви. Предварительно накапав в кувшин с вином еще наперстянки и слабительного. Рвотное пока подождем, все ж таки ядовитое растение, а ей надо допечь мужика, а не угробить.

Ширви был бледен, печален и на графиню смотрел затравленным взглядом. Кстати, интересно, почему его устроили в господском крыле? Что, гостевых мало? Здесь ее территория, в крайнем случае Миранды, Лейфа с Ингрид сюда можно пустить, хотя они откажутся. А учителей и всю эту присланную шушеру надо бы куда подальше… Но почему-то его поселили тут. Хотя Тариса – в гостевом крыле.

Почему? Надо узнать у Эммы.

– Как вы себя чувствуете?

Ширви принялся жаловаться слабым голосом. Сердце бьется, понос открылся, рвота опять же… Короче, мужик собирался помирать. Лиля вздыхала, поддакивала ему, сочувствовала и ощущала себя натуральным крокодилом. Сама травлю, сама сочувствую, сама лечу?