Мир Сценариста. Трилогия (СИ) - Погуляй Юрий Александрович - Страница 124

Наутро я был у Своры. Узнал, что с Бьорном у меня все же дружелюбное отношение. Даже Хельге, волком глядящий, был нейтральным. Леннарт, Олаф — уважение. Криворотый Ньял, неожиданно, почтение. Равно как и Харальд.

Графы с репутацией разорвали иллюзию живого коллектива. Я смотрел на них хмуро, как на досадный трэш перед боссом. Они на меня с ожиданием.

— Что же мы делать будем, шут? — спросил, наконец, Харальд.

Вместо ответа я принялся плясать, широко размахивая руками во все стороны и дрыгая ногами, стараясь, при этом, чтобы верхняя часть туловища оставалась неподвижнее. И вот в момент танца до меня дошла сложность происходящего.

У Ньяла репутация поднялась. У Хельге тоже. Харальд остался в недоумении и без изменений, равно как и Олаф. У Бьорна и Леннарта упала. Ой-ой…

— Так, — остановился я. — Вы задачу мне проще не делаете. Совсем не помогаете.

— Ты ополоумел, Лолушко? — поинтересовался хевдинг. — Не ужимок ждали мы с побратимами от этого утра.

Коротышка сплюнул. Леннарт грустно вздохнул, перехватил топор двумя руками, держа его на вытянутых и широко расставив ноги. Я лихорадочно соображал.

— Ты нравишься мне, шут! — сказал Ньял. — Братья не дадут соврать. Ты чудной. Но если ты будешь прыгать заморской мартышкой, когда мы говорим о кораблях — мы снимем тебе голову и наша история закончится.

Ой-ой. После слов Ньяла репутация Харальда со мною упала. Равно как и у остальных северян. Гребанный уродливоротый викинг!

Так… Так… Если проворачивать ту же схему, что прокрутилась с несчастной северянкой, то это будет гребанный эквалайзер. Кого-то прокачаю, кого-то нет, кто-то в минуса пойдет. В целом, все викинги и не нужны, надо просто прицелиться на Харальда.

Вот только Свора взаимодействует друг с другом. Ньял только что срезал мне репутацию в глазах остальных. Если их оставить в изоляции на месяц, то они выйдут из нее ненавидя меня, хотя я ничего и не сделал. Такое когда-то у офисных девочек встречал, но никак не у здоровенных бородатых мужиков.

Черт. Сложно!

Почти так же сложно, как и человеческие отношения.

Мысль придала сил. Я даже заулыбался. Что-то как-то накрутил себя Егорка. Накрутил. Чертова графа, которую заботливо подсказал Головастик, оказалась внутри шутовского сердца закладкой мышьяка. Вроде бы сразу и не гробит яд, а точит. Потихоньку. Полегоньку.

— Ох, славный хевдинг, как же радостно слышать твои слова, — раскинул руки я. — Есть один момент, о котором мы должны договориться. Если ты действительно хочешь получить корабль!

— Я слушаю тебя, — сказал хевдинг.

— Предупреждаю, сын Одина, это может встать на горло твоей брутальной песне. Но поверь, оно себя окупит! — надо просто быть собой. Просто быть собой.

— Я. Слушаю. Тебя, — отчеканил Харальд.

— Хватит прыгать, шут. Говори, что надо! — не выдержал Бьорн.

— Уже. Итак, — начал я.

Глава двадцатая первая «Повелитель мертвых в шоке»

В лихой комедийной истории, где можно расслабить всё и спокойненько собирать хорошее настроение — компания викингов с нелепым видом поидиотничала бы перед лицом Головастика, изображая последнюю ступень репутации. Фальшиво обожая Лолушку-Егорушку. Косые взгляды там, нелепые словечки. Родилась бы пара веселых моментов с суровым Бьорном, ломающим свою котороногую брутальность о необходимость клоунады. Что-нибудь забавное с Леннартом в главной роли произошло бы. Но и шаман, как принято в таких случаях, оказался бы глупеньким богатеем и повелся бы на представление.

Плюс пять очков трикстеру в лице меня, пара плюшек, квест выполнен, все счастливы.

Божечки-кошечки, почему я не в лихой комедийной истории? Почему режиссер моей истории драмодел с уклоном в хоррор, а? Ведь было бы гораздо проще! Но!

Во-первых, конечно же, Головастик далеко не дурак. Дурную игру он раскусит сразу. Можно было бы, конечно, поиграться с вариантами представления. Выйти к шаману только с Харальдом, как с вождем. Лидеры ж они хочешь не хочешь, а политики. Могут убедительно соврать, когда надо.

Вот только — здесь начинается «во-вторых».

Викинги сразу отмели мой хитроумный план. Притворяться храбрецам Одина перед каким-то задохликом? Врать? Никогда! Песни рыцарских рогов не хватало только. Пафос и убежденность воинов Своры стоили мне толики репутации.

Деньги тлен. Только честь. Только правда. Вот реально — средние века!

Я плюнул. В прямом смысле, приподнял маску и плюнул на землю. Обвел скандинавов взбешенным взглядом.

— Жеваный крот, вам вообще нужен корабль или нет?

— Две дороги перед нами, шут, — мягко сказал Харальд. Положил мне руку на плечо, как старому другу. — Первая — бесчестие. Я не пойду по ней, и никто из побратимов моих не ступит на этот путь. По своей то воли или же по моему приказу — нет. Один не любит трусов и хитрецов.

Мне стало пронзительно одиноко. Викинги будто чуть выросли, или же я уменьшился под давлением хевдингской ладони.

— Вторая дорога — это сожаления. Я буду опечален, убив тебя. Мои братья тоже. Но так ли страшна тебе смерть, шут? Вы всегда возвращаетесь. У нас будет корабль, а ты ничего не потеряешь.

— Ой не по душе мне твои речи, — я осторожно снял руку викинга с плеча. — Ой не по душе.

— Выбрав путь Локи, путь лжи, я предам не только себя, но и братьев.

— Добавив в мой организм железа — ты предашь меня!

— Я могу это пережить, — признался хвединг.

— Нихренашеньки! — от возмущения я даже задохнулся. — И это после всего того что между нами было?

— Что между нами было? — опешил Харальд.

— Ой нафиг тебя, наивная душа, — отмахнулся я. Замялся, думая. — Ладно… Ладно. То есть, по реальной истории, ваше племя — грабители-насильники, но здесь, конечно же, в вас прямо паладинов закачали! Ответ принимается.

Взгляды норвегов не предвещали ничего хорошего.

— То есть, дружочки вы мои скандинавские, вы решили пофармить Лолушку? Вам всерьез дадут репутацию за это?

Меня осенило.

— Опять не понимаю тебя, шут, — скривился хевдинг. Вытащил меч. — Как и прежде.

— Постой, хевдинг. Признаю. Это серьезное дело. Действительно, язык мой словно Локи схватил. Ты совершенно прав. Оставайся, пожалуйста, на линии!

Я вернулся к собирающимся товарищам, грубо оборвав вопросительное мычание скандинава. Торжественно и торопливо бросил:

— Начинайте без меня. Чтобы сейчас не случилось, делайте вид что меня не знаете и это все фон для диковиных приключений охотников за бедными корабелами. Игнорируйте, короче. Даже если они мне сейчас ребра вскроют и из легких начнут делать воздушные шарики и прыгать вокруг меня, радоваться.

— Никаких проблем, Егор! Сделаем! — весело ответил Олег. Показывать ему средний палец я не стал. Просто разделся, побросав вещи на траву.

— Стас, последишь?

— Я возьму, — сказал Головастик. Он подошел к груде доспехов. — Маску забыл.

— Она мне нужна.

Шаман понимающе хмыкнул.

— Не появишься к вечеру — поеду искать, — сказал Юра. — Остальные — собираемся. Время идет, мы должны приложить старания для достижения нашей общей цели.

— Егорчик, я тревожусь, — сказала Света. — Если ты так надумал меня бросить, то не надо. Давай просто поговорим.

Я застыл с открытым ртом, с занесенной ногой для следующего шага. Повернул голову к заклинательнице и сдал фальцетом:

— Штаааа, простите?

Девушка выстрелила в меня пальцем и подмигнула.

— Шутка!

— Подарить надежду и так ее оборвать! — справился я с голосом. — Мне на миг показалось что это флирт! Божечки-кошечки, я джва года такого не видел в свой адрес! Это так мило! Пойдем со мною, взойдем на топоры норвегов во славу нашей любви?

— Хочешь я их убью? Ради тебя? — спросила Света.

Скрипнули дворники. Но как-то очень отдаленно. Из другого мира.

Не ответив, я развернулся и двинулся к викингам. Когда-то мы с Олей говорили о том, что будем делать если кто-то из нас уйдет. Это было в пражском отеле, с видом на Градчаны. Мы пили вино (кощунство для туристов в пивной Чехии), сидели на балконе в теплой июльской ночи.