Загадка Меривезера - Стрэхен Кэй Клевер - Страница 8

Кого же тогда мы должны подозревать? Все считаются невиновными, пока не будет доказана их вина, и даже отсеяв Вики, у сыщиков хватит подозреваемых. Конечно, возможно, что той ночью некий случайно оказавшийся в городе посторонний человек по какой-то причудливой причине решил избавить мир от Энтони Шарвана. Такое могло произойти. Но, как я приметил, детективное повествование с таким странным финалом вряд ли будет признано удовлетворительным. Если мы находим на коврике у камина обглоданную кость, то виним за это собственную собаку, а не соседскую.

Кажется, в голове лейтенанта Уирта была теория того же толку. В ночь убийства он обратился к нам, собравшимся в холле:

– Люди, кто из вас был в доме, когда это произошло? – спросил он. Услышав наши объяснения, что во время убийства никого из нас не было в доме, он мрачно скривился, и в его глазах появился блеск.

– Среди вас есть глухие? – был его следующий вопрос.

– Я немного глуховат, – ответил я.

– Хм, – сказал он. Всего лишь «хм», но это выделило меня из толпы потенциальных собратьев-заговорщиков. Полагаю, этот факт дает мне право поставить свое имя первым в списке подозреваемых. Думаю, для порядка мне стоит перечислить нас. Мы, нижеперечисленные, стали предметом наблюдения; людьми, с обуви которых сделали слепки; субъектами, чей пепел от сигарет стоит отправить на анализ:

Вот и все мы, включая Энтони, но исключив Вики и повариху, миссис Ле Врей; как вы, верно, догадались, она – француженка, а, следовательно, из нее получилась бы замечательная подозреваемая, но ее как раз не было на месте. Угрожая немедленно уволиться, она выбила у Хелен дополнительные выходные, и в течение лета каждый второй субботний вечер и воскресное утро она не выходила на работу. Ее оправданием служили маленькая, недавно купленная ферма в десяти милях от города и новорожденный внук. Из Меривезера она вышла в семь часов вечера в субботу, отправившись на ферму и пробыв там до воскресного утра. Хотя, если хотите, можете присмотреться к миссис Ле Врей с ее безвкусными ситцевыми платьями и плоскостопием.

Итого нас было десять, а если настаиваете, даже одиннадцать. Далее я отчитаюсь о том, кто входил и выходил в ночь первого убийства. И хотя я буду стараться рассказать обо всем, я смогу сообщить только о собственных впечатлениях. Так что помните: рука может быть быстрее глаза, и, как в смятении сказал Давид, «всякий человек – ложь».[18]

Глава VIII

Предположим, что Вики преувеличивала, заявив, будто это она убила Энтони Шарвана. Я ни на мгновение не поверил ей. Я собирался держать эту девушку под присмотром, пока ее раздражение не пройдет. Поскольку голос мистера Шарвана лишь разжигал ее злость, я попытался выключить радио, но ей это не понравилось. Она прослушала песню до последнего куплета, а потом, когда поступили звонки и потребовали спеть еще раз, на «бис», она снова и снова слушала его песню до тех пор, пока Пол Кизи не сказал: «Спасибо, Тони, отлично спел!», – и после чего он продолжил, создавая домашнюю атмосферу: «Друзья! За голос, как у Тони, я бы отдал все, за исключением моей правой руки! А телефон звонит и звонит! Тони, ответишь? Друзья, этим вечером нам просто не хватает рук. Старина, спасибо. Друзья, извините, что у нас нет еще одной песни, зато вас ждет кое-что еще. А Тони, судя по тому, как он принарядился и очень торопится, как я понимаю, собирается на свидание с подружкой. Посмотрите, как он покраснел! Старина, извини. Господа радиослушатели, все в порядке, оставайтесь на наших волнах, спонсор следующего часа – „Бэркинг бойлер компани“».

К счастью, Вики тут же выключила радио. Но она осталась в кресле у арки между холлом и огромной гостиной. Ее глаза опасно потемнели и расширились, она неотрывно смотрела на переднюю дверь, где вскоре должен был появиться мистер Шарван.

– Позволь мне стать частью твоих планов, – предложил я. – В чем они заключаются? Как только мистер Шарван появится в дверях, ты подскочишь к нему и разорвешь его в клочья? Я ведь правильно понял? А после этого нам предстоит избавиться от тела.

Она встала с места, прошла в дальнюю часть дома и вскоре вернулась с большим и мрачным разделочным ножом. Я быстро выхватил его у нее, и, открыв окно и отодвинув сетку, я вышвырнул его во двор.

«Умник!» – выпалила Вики. Она еще много чего сказала, но лучше забудем обо всем этом. В конце концов, она бросилась на диван и разрыдалась, словно ей было пять лет. Я сел подле нее, подставив ей плечо и платок, пока она плакала. Она выплакалась – да, выплакалась, и со слезами ушли вся вспыльчивость, ненависть и страсть, бывшие проклятьем Ван Гартеров. Все ушло, я был в этом уверен, когда, последний раз всхлипнув, она вышла и вернулась с сумочкой, и, найдя в ней косметичку, принялась тщательно пудрить носик. С тех пор я уже много раз слышал: убийцы прекрасно умеют пудрить носы. Но в тот момент я этого не знал и полагал, что это действие означает отсрочку в исполнении приговора мистеру Шарвану и раскаяние со стороны Вики.

– Все бестолку, – наконец, решила она. – Поднимусь наверх, умоюсь и потом начну сначала.

На полпути она остановилась и испуганно зашептала:

– Ну и ну! А вдруг он вернулся как раз сейчас – пока я рыдала!

– Невозможно, – ответил я. – Мы должны были увидеть и услышать его.

Мы сидели на одном из двух давенпортских диванов, расставленных по обе стороны от камина. С этого места было не видно ни дверь, ни лестницу. Мистер Шарван или кто-то еще могли бы два-три раза войти и выйти, пока Вики плакала, а мы бы и не заметили этого.

Один мой не самый приятный знакомый как-то сказал, что есть всего два вида женщин: те, которых обманывают мужчины, и те, ради которых мужчины не станут утруждаться ложью. Бедняга, он уже умер, и надеюсь, в аду его заставили исправить собственную эпиграмму: «Есть два вида мужчин: те, кто обманывает женщин, и те, у которых есть мозги».

– Вздор! – сказала Вики и взглянула на часы. – Нет, сейчас только десять минут десятого. Так что он еще не пришел, если только не взял такси, я уверена, что мы услышали бы, как оно подъезжает. Если он придет, пока я буду наверху, будь вежлив с ним. Не дай ему даже заподозрить, что ты сердит.

Когда Вики поднялась наверх, было десять минут десятого (в детективах время обычно имеет значение). Долго ли она пробыла наверху? Я не знаю. Как раз столько времени, сколько требуется девушке на то, чтобы избавиться от следов слез, накраситься, напудриться и сменить платье. Хватило бы этого времени на то, чтобы подняться на чердак и подкупить горничную Ориллу – чтобы та застрелила мистера Шарвана сразу после того, как он поднимется наверх? Возможно, и хватило бы, но я так не думаю. Тем более что эта теория не согласуется с тем, что Орилла твердо заявила: ее не было в Меривезере с половины восьмого и примерно до полуночи. И никто не смог опровергнуть ее слова.