Лепесток красной розы (СИ) - Миланз Анна - Страница 40

― Я так не думаю, Ханна… ― дерзко изрек, возвышаясь надо мной. Верхние пуговицы на синей рубашке были расстегнуты, из-под которой выглядывали выразительные ключицы.

― О чем вы?

Охнула, когда настырные пальцы впились в кожу на бедрах сквозь платье. Я не могла сдвинуться с места, и мы выглядели со стороны так, будто очередная милая парочка. Положение не из легких.

― Об Эрике Россе. Нам стоит обсудить, зачем ты согласилась на его слова, ― огрызнулся мужчина, сильнее надавливая на кожу. Зажмурила на секунду глаза и прикусила губу, сдерживая скуление из-за давящей боли. ― Я думал, ты рациональная девушка и знаешь в себе многое, чего никто не знал. А выясняется, ты просто выполняешь приказы этого придурка.

― Зачем вам все это?

― Не могу я отпустить тебя так просто…

Сглотнула ком в горле. Мозг не мог здраво расценивать ситуацию, то ли посылал знак предупреждения, то ли поддерживал не отступать и выслушать Алекса. Я не знаю. Какая-то часть меня давно бы оказалась в объятьях Эрика, а не выслушивала клевету на все фундаментальные вещи моей жизни. Ему какая разница?

― Вы пьяны, ― поконстатировала, стараясь увеличить расстояние между нами. И он позволяет это сделать, так что в следующую секунду, наконец, нормально заполняю легкие, ощущая на языке примесь различных запахов алкоголя от проходящих мимо людей. Я сама не в трезвом состоянии, как очаровательно, ожидать стоит чего угодно, что на следующее утро буду горько жалеть об этом. ― Давайте лучше я вам помогу дойти до вашего столика, где вы спокойно проведете до конца вечера в компании своих друзей.

― Нет, ― выставил он руку вперед. ― Ханна, выслушай меня.

― Это вы меня услышьте. Не за чем устраивать в этот субботний вечер драму на пустом месте, доказывая, что мой парень ничто, а вы весь величественный и импозантный. Я не удивлена, что вы открылись мне совсем с другой стороны. Как вообще терпела вас та девушка? Как она согласилась стать вашей, когда ни черта не имела право на мнение?..

Сразу же замолкла, вспомнив, какую грань я перешла. Открыла рот, попытавшись извиниться, и виновато его закрыла. Мать твою! Потянуло же меня такое ляпнуть! Алкоголь ― враг для языка.

Мистер Эндрюс сверкнул яростным взглядом, напряжение, просочившееся между нами, дало трещину в его терпении. От него так веяло стойким характером и непробиваемым щитом, готовый убить каждого на своем пути. Тема является под запретом с того дня, как он лишился дорогого ему человека, а я своим говорливым языком затронула самую глубь сердца. Черт!

― Не смей о ней говорить так, ― все что смог он сказать, перед тем как отвлечься на проходящих мимо девушек.

Я обводила глазами каждый пальчик, волосинку, извилину его тела, и понимала, никаких сомнений не существует помине в моих истинных чувствах к нему, ― я была сломлена и разбита, но он смог наполнить цветами радуги мое окружение вокруг. Я благодарна за это ему, и ничего больше.

― Мистер Эндрюс, спасибо вам за ваши добрые намерения. Спасибо, что были рядом и давали дельные советы, только я приняла решение, которое не подвергается влиянию других факторов: ни вы, ни моя мама, ни друзья не имеют шанса упрекнуть меня в моем решении. Между нами ничего не сможет быть, как бы это ужасно сейчас не срывалось с моих уст. Просто…вы не мой человек. Простите. Вы найдете свою половинку, но, видимо, время еще не пришло. И стоит верить в лучшее, не забывая падать духом и надеждами на изменения в вашей жизни.

― А если я не смогу тебя забыть? ― задал вопрос скорее для самого себя, но я безропотно ответила:

― Сможете. У вас это влюбленность, когда болеете мыслями о человеке, который тебе нравится. Не любовь. Любовь раскрывается хаотично, и познать можно, если действительно боитесь всем сердцем потерять любимого.

― Нет, ― покачал он головой. Руки его упали вдоль тела от бессилия, я же сделала шаг ближе к выходу.

― Извините, я пойду…

Разворачиваюсь на каблуках, делаю один короткий шаг и практически выхожу с этого душного узкого коридора, как мою руку ловит мужчина, притягивая к себе. Губы его моментально касаются моих. Раскрываю глаза, руки зависли в воздухе, тело одеревенело от тяжести, обрушавшаяся на все конечности. А потом…позволяю себе примкнуть к мужчине, расположив ладони на его плечах и чувствовать на губах вкус виски. Я хочу узнать, какая разнится между Эриком и Алексом. Хочу понять, что я ощущаю к нему.

Наш поцелуй обязуется такими ограниченными спектрами, не превосходящими всеми теми колючками в нашем неистовом сражении с Россом. Касаемся губами друг друга, языки соединяются и кружат спокойно вокруг, тем временем как за мной расстилается безумная толпа. Это больше схоже с ванилью, когда стараешься вылизать все до дна и оставить ни с чем, но никак не дарующее сладковато-покалывающее чувство внизу живота. Меня не наполняет растягивающее удовольствие. Сухо и без взаимности. Сковано и малодушно. Без передаваемого накала и намека на признание.

Все это принимает в себя мое собственное сердце.

Я пуста по отношению к нему.

Проходит не более одной минуты, как мужчина отстраняется и загадочно смотрит на меня. Моя грудь приподнимается от частых вздохов, словно меня душат, и ничего не могу вымолвить.

― Ого, кажется, мне стоит сходить за попкорном, ведь представление только начинается, ― с едкой самодовольностью кто-то говорит.

Я рефлекторно отталкиваю Алекса и поворачиваюсь к человеку, которому принадлежит этот голос.

Да что же за вечер такой?

22 глава

― Вы можете продолжать, я не против. ― В знак полного отстранения от нашей ситуации парень поднимает руки вверх. И с насмешкой добавляет: ― Даже интересно узнать, чем все кончится.

Он пожирает глазами мужчину, не стесняясь выражать в них свое самое падшее презрение. Следит за его пошатывающим телом, за лицом, на котором медленно расплывается надменное выражение. Росс приподнимает в кривой усмешке уголок рта.

― Эрик, что…

Эрик переводит свой пламенный взгляд с мистера Эндрюса на меня. В нем читается сплошное отвращение и капелька непонимания, какого хрена я вообще позволила ему меня целовать. На нем было черная футболка, символично облегающая мышцы рук и торса, но даже под ней было заметно, как тело напряжено, какой бешеный разряд прошелся от волосинки к волосинкам.

Губы иссохли от бурлящей неловкости и смущения. Меня еще никогда прежде так не унижали, что щеки вздернулись пунцом. Горло обожгло мерзкой кислятиной, словно меня готово стошнить. Кажется, я перебрала с алкоголем.

― Ты неправильно все понял, Эрик. Я не хотела его целовать. Я могу объяснить все, ― стала жалко оправдываться, подходя к нему.

Он не спускал с меня внимание, ловил каждое слово и казался таким непреступным, что под лопатками засосало. Мне впервые приходится сталкиваться с таким высокомерием, не скрывающим должным образом холодности. Передо мной был не мой парень, а кто-то другой, ибо мрачное безразличие въедалось в кожу.

― Какого хрена, Ханна? Я тебе разрешил этот день провести без меня не для того, чтобы целоваться по углам с этим придурком. Что ты вообще творишь?! ― выплюнул он, стискивая челюсть.

― Пожалуйста, давай уйдем отсюда, и я тебе все объясню…

― Мы уйдем! Потому что я сдерживаю себя из последних сил не надавать ему как следует.

― Смотрите, королевская заноза пожаловала. Как почтенно, ― фыркнул позади меня Алекс, и волна страха прокатилась по-моему позвоночнику. Что он несет?!

― Что вы там вякнули? Я не расслышал! ― Дотронулась до груди парня, сдерживая на месте. В его глазах поселилась дьявольская неконтролируемая разъяренность.

Боже, не хватало еще здесь драку устроить!

― Я говорю, мистер Росс, что с вашей стороны это низко решать все за девушку…

― А вы я смотрю умник? Хотите, профессор, почувствовать мой кулак на вашей физиономии? ― сквозь зубы выговорил и снова дернулся. Затем опустил взгляд на меня, так как возможность сорваться с цепи предостерегаю я.