Потерянный интерес (ЛП) - "mochi_san" - Страница 18

«Конечно. Ох, и Зеницу-сан, твоя кожа очень нежная для Охотника на демонов», — ответила Хинацуру.

«Ах! Ты тоже это заметила? Честно говоря, я немного завидую», — проворковала Сума. Она внезапно подошла к смущенному юноше, взяла его руки в свои и начала с любопытством гладить их. Зеницу был уверен, что его сердце остановится. «Удивительно, до чего же мягкие у него ладони».

«Эй, Сума, мальчик совсем побледнел, дай ему немного воздуха!» — засуетилась Макио.

Зеницу перестал считать, сколько раз он краснел и бледнел за последнюю неделю. Он не был уверен, что выберется из этого дома живым. Скорее он умрет от сердечного приступа, если Сума еще раз к нему прикоснется.

***

Несмотря на то, как хорошо девушки относились к нему, он мечтал покинуть особняк. Зеницу было трудно привыкнуть к новым условиям жизни, ему казалось, что он лишний в этой прекрасной семье.

Оставаться в здравом уме ему помогала переписка с Танджиро. Глаза Зеницу блестели каждый раз, когда он видел знакомый почерк. Его сердце заколотилось как сумасшедшее, а желудок затрепетал, когда темноволосый мальчик признался в письме, как сильно хотел бы, чтобы друг был рядом, и как он сильно скучает по нему.

Зеницу немедленно вскочил с футона и написал, что попытается сбежать из особняка Узуя как можно раньше. И вот только что от Танджиро пришел ответ:

«Не нагружай свою ногу! Лечись столько, сколько нужно, и не возвращайся, пока Узуй-сан тебя не отпустит. Я уверен, что его жены заботятся о тебе, как о члене королевской семьи! Не спеши, мы с Иноске дождемся тебя».

Зеницу буквально слышит его невежественный веселый голос у себя в голове, он перечитывает письмо снова и снова, не веря своим глазам. Он даже чуть было не разрывает бумагу надвое от нахлынувшей на него злости. Разве этот болван не понимает, как сильно он не хочет оставаться тут? И как отчаянно он ищет в каждом письме Танджиро повод убраться отсюда к черту?

«Ты просто хочешь воспользоваться моим отсутствием и провести время наедине с Иноске, не так ли?!»

Внутри он горит, обида, боль и гнев терзают его, и Зеницу, всхлипывая, сворачивается на футоне, пытаясь собрать себя по кусочкам. Чунтаро подлетает и садится рядом с ним, легонько ткнув клювом его щеку, успокаивая.

«Я знаю, знаю! Я уже сожалею о том, что сказал».

Глупый Танджиро…

А это вообще нормально? То, что он здесь, в доме Узуя? Зеницу слегка сбит с толку, поэтому закрывает глаза и все глубже погружается в темноту, тщательно анализируя все. Кажется, девушкам он искренне нравится, их добрые и светлые звуки были более чем доказательством того, что они рады помочь ему. Но почему он продолжает чувствовать себя обузой? Неужели им не надоело, что он почти неделю занимает их дом? Что может быть хорошего в постоянном присутствии незнакомца? Они же его почти не знают! А что еще хуже, Узуй ведет себя странно. С того дня, как у Зеницу спала лихорадка, бывший Столп был к нему холоден. С тех пор Тенген едва ли бросил в его сторону и пару слов, и мальчику это совершенно не нравилось. Что с ним было не так?

В тот день, когда Зеницу впервые не смог уловить красивый и немного грубоватый звук Узуя, которым он тайно наслаждался, он подумал, что Тенген играет с ним в какую-то изощренную игру. Демонстрирует свои навыки управления звуковыми волнами, словно посылая сообщение типа «попробуй улови мои эмоции сейчас». Черт, Зеницу был уверен, что он издевается над ним за то, что в тот день он открыл свой рот.

Он считал так до тех пор, пока он не пришел к осознанию того, что Узуй меняет свой звук только тогда, когда рядом появляется Зеницу. Иногда, когда Тенген находился на расстоянии, бесстрастный гул сменялся его обычным звуком, чаще всего это случалось, если рядом с Узуем находилась любая из девушек. Это было искренне, любовь изливалась с каждым ударом его сердца. Однако только Зеницу мог снова превратить прекрасные ноты в невнятный плоский шум, подойдя слишком близко.

И это его убивало.

В чем, черт возьми, была проблема? Всего несколько дней назад Узуй вел себя с ним так по доброму, что же могло случиться?

«Ты останешься здесь, пока я тебя не вышвырну, а этого не произойдет в ближайшее время, потому что я не такой бессердечный…»

Это были его слова! Тебе явно не нравится, что я здесь, так что уже вышвырни меня! Зеницу злится, терзаясь неразрешимыми вопросами и разочарованием.

Он не должен мириться с этим!

Зеницу глубоко вздыхает, чтобы унять свое беспокойство. Он так и лежит на футоне, молча прислушиваясь к стрекотанию цикад снаружи. Комната для гостей, которую он занимает, очень хороша, гораздо лучше той, в которой он часто ночевал в Поместье бабочек. Наружные двери комнаты выходят в небольшой сад, Зеницу чувствует резкий запах магнолии.

Прямо сейчас, в лучезарной летней жаре, он может слышать их голоса. Все четверо на улице, буквально за углом от комнаты Зеницу. Они отдыхают у пруда с карпами кои, мальчик слышит легкие всплески воды. Сума смеется, а затем следует строгий, но нежный голос Макио. Он может представить, как длинноволосые женщины опускают пальцы на поверхность пруда и легким движением руки разбрызгивают капли на своих компаньонов.

Парень напрягается, когда смех Узуя наполняет воздух, и конечно же сейчас его сердце звучит красиво, пусть немного грубо, но нежные ноты счастья придают ему изящества. Понятное дело, Зеницу же не с ними.

Он сжимает письмо в руке и опускает голову на изгиб руки, желая заглушить их звуки. Они настолько прекрасны и гармоничны, что ему даже физически становится больно.

Все это является острым напоминанием о том, насколько он одинок, чувство покинутости возвращается и сжимает его сердце. Он хотел бы быть с людьми и просто наслаждаться общением с ними. Он хотел бы быть вместе с девушками, смеяться и понимать, что все в мире правильно, и совсем не думать о ледяном поведении Узуя. Он хотел быть вместе с Танджиро и Иноске, и не думать о том, что любит одного из них. Он отчаянно пытается спастись от темных мыслей, скрывающихся внутри него, но они преследуют его, как бы сильно он не старался отгонять их. Они разъедают любую возможность счастья, которую он находит.

«Ты слишком много думаешь», — раздается голос в его голове.

«Ой, да заткнись ты уже», — отвечает Зеницу.

Одно он знает точно — ему здесь не место. Прямо сейчас он готов оказаться где угодно, только не здесь.

========== Глава 6. Подслушанный разговор. ==========

Девушки обещали навестить Зеницу с сюрпризом, и теперь юноша с нетерпением ждет их в комнате, вытянув перевязанную ногу перед собой. Ему скучно, и он начинает ворчать себе под нос.

Он пробыл в особняке Узуя почти восемь дней, но помнит лишь три из них, а все остальное время он был не в себе, молча умирая на футоне от воспаления легких. И хотя сейчас его легкие почти здоровы, ему все еще приходится ждать, пока лодыжка заживет. С помощью костылей он может слегка нагружать ногу, делая небольшие шаги, и ему уже почти не больно. Он надеялся в ближайшее время вернуться в Поместье бабочек, но Масуру-сан, врач, который лечил Зеницу, строго запретил Узую отпускать мальчика, пока он лично не подтвердит, что его нога окрепла до такой степени, чтобы выдержать довольно длительное путешествие.

Зеницу кажется, что вся его нынешняя жизнь — это какая-то шутка. Складывается ощущение, что его бросили вниз головой в реку невезения.

Как только он получит зеленый свет от доктора, который, честно говоря, пугает его больше, чем Аой, он моментально соберется и уйдет. Хотя ему искренне нравятся Хинацуру, Макио и Сума, с Узуем он себя чувствует, как на тонком льду. В тот день, когда они остались наедине, и Зеницу устроил безобразную истерику, погрязнув в жалости к себе, ему показалось, что Узуй был настроен довольно доброжелательно. Кровь Зеницу закипает всякий раз, когда он вспоминает, как Тенген аккуратно и чутко выразил ему свое сочувствие, после того, как случайно разоблачил его тайное увлечение Танджиро. Зеницу не ожидал такой доброты. И все же, через день он заблокировал свой звук без какой-либо видимой причины и избегал его, как чумы. Сердце Узуя билось, но он окружил его толстой стеной, не подпуская Зеницу к своим истинным эмоциям и оставляя ему довольствоваться лишь мрачным монотонным гулом.