Подсластить победы горечь (СИ) - Иванова Татьяна Всеволодовна - Страница 41

Но потом Фенелле надоело даже наблюдение за подругой. Сида среди сражающихся рыцарей не было, хотя уже в следующем турнире, не таком популярном и многолюдном, дон Альвес обязал его принять участие. Мастер-оружейник не горел желанием становиться настоящим рыцарем. Услышав требование наставника, молча посмотрел на стоящую рядом жену, в очередной раз решил, что брак с ней стоит таких издевательств над собой, и кивнул, соглашаясь.

Вдруг Настя вцепилась в руку подруги, Фенелла отвлеклась от увлекательных воспоминаний о муже и внимательно посмотрела на ристалище.

Там разворачивалась последняя схватка за звание победителя турнира. Соперниками оказались дон Альвес де Карседа и принц Гай Остарийский. И их обоюдное горячее желание победить заставило трибуны напряженно замереть. Копья они сломали оба и одновременно, с трудом удержавшись в седлах. К тому времени, как Фенелла заинтересовалась схваткой, это уже была третья пара копий.

Любимая супруга дона Альвеса Лианда, прибыла на турнир, несмотря на то, что ждала ребенка, их первенца. И вдохновленный сиянием зеленых глаз любимой, рыцарь не собирался упускать победу.

Ну а принц Гай а первый раз участвовал в столичном турнире и был твердо намерен показать себя.

С лязгом встретились друг с другом тяжелые двуручные мечи. Теперь оба рыцаря бились пешими. Слитный выдох на трибунах. Зловещая красота скрестившихся сверкающих стальных мечей-гигантов.

Все зрители быстро поняли, что соперники равны по силе, все должна была решить случайность. И она оказалась на стороне принца. Дон Альвес пошатнулся, зацепившись о неровность почвы, и дон Гай странным приемом вывернул меч из металлической рукавицы графа, стальной гигантский клинок с душераздирающим лязгом задел доспехи и грохнулся об землю.

Несколько напряженных секунд зрители молчали, тишина казалось, звенела в ушах. Потом трибуны взревели, выкрикивая имя победителя.

Настя, опомнившись, разжала пальцы, отпуская руку Фенеллы, и откинулась в кресле, облегченно вздохнув. Только она рано расслабилась.

Дон Гай, приняв венок победителя на свежее копье из рук невозмутимого Боэланда, подъехал через все ристалище к их трибуне и на глазах у тысяч зрителей опустил венок на колени голубоглазой землянке.

Снова потрясенное молчание зрителей, взорвавшееся восторженными криками, трубы герольдов. Принц неторопливо сопроводил и бережно усадил рядом с королем в кресло королевы турнира сеньору Анастасию, по счастью одевшуюся на турнир как остарийка, в длинное платье и накидку, накинутую на золотистые волосы. А Фенелла не сразу поняла, что неожиданности еще не кончились.

Когда она подбежала к людям на краю ристалища, окружившим дона Альвеса и Генриха Таубена, все основное и непоправимое уже произошло. Побледневшая Лианда де Карседа тяжело опиралась на руку одного из оруженосцев мужа. Прогрессор с откровенной циничной ухмылкой окинул ее живот, подчеркнутый складками одежды, заметный еще и потому, что остарийка оделась так, чтобы всем было видно, что она находится в настолько почетном положении, вынашивает долгожданного ребенка.

— Вы молчите, де Карседа? — с презрением поинтересовался Таубен. — Мне повторить? Еще раз сказать, что я думаю…

— Защищайтесь! — ледяным тоном прервал его супруг Лианды.

Фенелла вздрогнула, услышав его голос. Сообразила с ужасом, что пауза, во время которой она протолкалась в первый ряд зрителей, была вызвана тем, что граф пытался взять себя в руки. Он, всегда сдержанный и хладнокровный, мучительно старался не поддаться гневной пелене, туманившей его разум.

Таубен встал в позицию.

— Эрик, замени меч на мой лучший, — короткий приказ графа оруженосцу.

Прогрессор усмехнулся и чуть потянул из ножен собственный меч, очень и очень неплохой меч, по мнению жены лучшего в стране оружейника.

— Таубен еще вчера требовал разрешения, — тихо сказал дон Цезар на ухо Фенелле своим хрипловатым голосом, — на участие в турнире. Ему отказал распорядитель, справедливо указав, что прогрессор не рыцарь.

— Он хорошо владеет мечом? — нервно спросила Фенелла.

— Лучше всех нас, — мрачно ответил принц Гай, уже также оказавшийся в круге зрителей, расступившихся, чтобы освободить место для поединка.

Дону Альвесу заменили меч, он бросил встревоженный взгляд на Лианду и встал напротив прогрессора, мельком окинувшего взглядом выбранную другим королеву турнира. Насте с ее высокого трона было все отлично видно. Точно так, как и королю, сидевшему рядом с ней с окаменевшим лицом.

Оба противника выхватили мечи одновременно. Приветственно прозвенела сталь меча дона Альвеса, одного из лучших клинков, выкованных Сидом Оканнерой, по собственному признанию оружейника. Тихий грозный звон сопроводил начавшийся поединок.

— Таубен сознательно замедлил темп, — еле слышно сказал Фенелле дон Цезар. — Привыкает к необычно гибкому мечу противника, но как только привыкнет… Да, плохо дело, прогрессор действительно силен. И меч у него неплохой.

Фенелла, не помня себя, прижала ладони к щекам. Но дон Альвес не хуже командира охраны короля понимал, что качество его меча — его единственное преимущество. И вместо того, чтобы отвести в сторону последний удар из серии, рыцарь направил свой клинок в основание меча противника. Сталь хрустнула, не ожидавший этого Таубен пошатнулся. И дон Альвес ударил ему прямо в сердце.

Это был рассчитано смертельный удар. Но прогрессор невероятным образом увернулся и отвел клинок… рукой. Рукой, вооруженной только рукоятью меча, потому что, стальное лезвие отломилось и скользнуло ему под ноги. Таубен поскользнулся и упал, сгруппировавшись для дальнейшей драки. Он тоже понял, как близка смерть.

Но дон Альвес скрипнул зубами и опустил меч. Не мог заставить себя, добить лежащего противника.

— Достаточно! — рявкнул король, уже оказавшийся рядом. — Донна Лианда, вас ждет моя карета. Мои пажи проводят вас немедленно.

Таубен медленно встал, растрепанный, окровавленный, как всегда страшный.

— Альвес, — с тихой яростью продолжил Боэланд, — ты идеален во всем. Но слишком предсказуем!

— Увы, мой король, — мрачно ответил рыцарь. — Если бы он не поскользнулся, я бы его убил. Человек, настолько мерзко говорящий о женщине, носящей ребенка во чреве, недостоин жить.

— Многие из живущих этого не достойны! — все так же еле слышно, но яростно парировал король. — Но голову терять не надо! Это эмиссар прогрессоров. Он неприкосновенен. Ты меня услышал?!

— Да, ваше величество, — рыцарь склонил голову.

— Сеньор Таубен, — король повернулся к прогрессору, — с минуты на минуту здесь будут прогрессоры Айвена Рудича. Вам помогут.

— Вот что меня удивляет, — все с той же презрительной усмешкой, которая кривила его губы до начала поединка, заговорил эмиссар. — Куда смотрит ваша церковь? У Карседы колдовской меч. На нем не осталось ни зазубрины.

— Ну уж и колдовской, — хрипловато протянул дон Цезар. — Обычная поющая сталь. Встречается, правда, редко. Куда реже, чем суеверные прогрессоры.

В больнице было шумно.

— Учитель, Петрик нас всех предал, — возмущенно выкрикнул один из учеников. — Он собирается жениться.

— Мои поздравления, — хмыкнул Айвен, оглядывая невысокого, напряженного Петрика. — Причем здесь предательство, дурни? Петрик уже сейчас может открыть практику и содержать семью. Я с радостью помогу. Приведешь невесту, познакомить, а?

— Но учитель…

— Что? — с интересом спросил Айвен.

— Вы же… Разве у нас не монашеский орден?

У прогрессора отвисла челюсть. В буквальном смысле слова. Настя рядом с Фенеллой невольно хихикнула.

— Нет, — ответил Айвен через минуту ошеломленного молчания. — У нас совсем не монашеский орден. Думаю, что сам когда-нибудь женюсь. Как там… Ректор академии всегда женится на своей студентке.

— На студент… ке? — с неверием переспросил кто-то из учеников.

— Да. На ученице, — разъяснил учитель особо непонятливым, не осознавая, что эти слова каждый выпуск его учеников будет передавать следующему. — Нам позарез нужна кафедра акушерства и гинекологии. Остарии жизненно необходимы образованные акушерки. Смертность среди рожающих женщин реально запредельная.