Подсластить победы горечь (СИ) - Иванова Татьяна Всеволодовна - Страница 21

Ей до глубины души захотелось разделить тяжесть, наполнившую его душу, хоть как-то помочь.

И в следующую же секунду наследница Странников вернулась в привычную для нее форму существования, обычную, человеческую.

— Вот видишь, нечего было бояться, — Дайэн так же уже выглядел обычным лохматым парнем с веснушками. — Сид — твой якорь, Фейнейэ. Запомни это ощущение. Мы обычно переходим в низшую форму существования ради кого-то или чего-то очень важного. Совершенно незачем было паниковать и гаситься так… э-э-э… откровенно и физиологично, как это делали вы с Сидом. Достаточно четкого мысленного посыла.

Фенелла смутилась, отвела глаза и невольно огляделась по сторонам. Облачка бело-желтого сияния, не сливаясь между собой, заполняли помещение непонятного размера.

— А откуда ты знаешь… про нас с Сидом?

— Ну… э-э-э… меня же к тебе прикрепили, — Дайэн тоже смутился и быстро перевел разговор. — Ты даже и не представляешь себе в этой форме самоорганизации, как много сможешь сама.

— А я и не хочу все это знать, — девушка с вызовом посмотрела в желто-зеленые глаза собеседника. — Я хочу быть обычной остарийской женщиной, женой Сида Оканнеры.

— Я понял, понял Фейнейэ. Но ты не права.

Он усадил ее в сгустившееся сияние, ставшее прочным сидением по его приказу. Сам сел рядом.

— Дорогая Фейнейэ, как ты думаешь, у обычной остарийской женщины, жены такого же обычного Сида, будут дети?

Она дернулась, уловив насмешку в интонациях его вопроса, но Дайэн удержал ее на месте.

— Твои дети могут родиться Странниками, — продолжил сам, не дождавшись ответа.

— Но мне сказали, что у меня обычная человеческая генетика.

— И что?

Оба помолчали.

— Прогрессоры называют генетикой и собственно генами только белковые структуры, которые они могут проанализировать. Даже и не совсем белковые, если уж мы об этом. Внутриклеточные коды, отвечающие за производство важнейших белков — вот что такое генетика организма.

Фенелла, уже расспросившая Настю об анализе ДНК, знала, что ее собеседник прав.

— А различия между обычным человеком и Странником заключаются в нематериальной надстройке, которая анализаторам прогрессоров недоступна.

Они еще помолчали.

— Мои дети и вправду могут родиться Странниками?

— Запросто.

— Вот ужас-то!

Он весело рассмеялся. Фенелла невольно улыбнулась в ответ.

— Милая моя трусишка, ради Сида ты можешь остаться на всю жизнь в низшей форме. Но ради своих детей ты должна уметь свободно себя чувствовать в нормальной для Странников форме самоорганизации. Именно с молоком матери дети впитывают важнейшие ценности ее родной культуры. Разве в Остарии не так?

— Так.

— Мать задает культурный уровень своим детям. Ее воспитание делает их носителями родной культуры. Именно ты должна будешь передать своим детям, если они родятся Странниками, культурные ценности и архетипы их родины. Ты должна будешь стать для них связующим звеном в цепочке поколений. И что же ты? Боишься родной для тебя цивилизации. Да твои дети вырастут изгоями, Фейнейэ, ты еще и их бояться будешь. И ты думаешь, они тебе будут за это благодарны?

Девушка опустила голову и принялась расстроено дергать кантик на юбке. Оторвала. Дайэн осторожно взял ее ладонь в свои руки.

— Пойдем со мной. За все время, что ты нас посещаешь, ты ничего кроме комнат, залов и домов не видела. А у нас есть парки, леса, горы и водопады. У нас множество самых разных цветов. Ты ведь не хочешь, чтобы твой сын не знал, какие цветы можно подарить любимой девушке, а какие ее обидят?

— У-у-у, — хмуро протянула Фенелла, соглашаясь.

— Переходи в нормальную форму. Эмоциональный всплеск не обязателен. Просто вспомни ощущение и дай себе четкий мысленный посыл. В первый раз я подправлю. Начинай, Фейнейэ.

— Подожди. Сиду так тяжело. Неужели вы не можете ему помочь?

— Он уже почти все сделал сам. Ему нужно только додуматься, из чего можно сделать переноску для висперов к месту их взрыва.

— И вы не знаете?!

— Мы, возможно, знаем. Но твой Сид, когда изучает что-нибудь, задает такие интересные вопросы, что мы с нетерпением ждем, что же он спросит на этот раз, — Дайэн улыбнулся. — Вот ведь какое нестандартное мышление у человека. Не скованное границами правил и условностей.

— Но он устал до предела! Просто помогите. Ведь мы все заинтересованы, чтобы вилка Дворкина поскорее перестала существовать.

— И ты тоже? — без всякой улыбки спросил Дайэн. — И ваш король? И все остарийцы? — он пристально посмотрел ей в глаза, девушка смутилась. — Мы не навязываем свою помощь, мы всегда уходим от конфликтов. Из всех наших я один из самых упрямых, навязчивых и любопытных. Но даже я не могу навязать свою помощь Сиду Оканнере. Он должен сам попросить, когда придет время, потому что твой мастер творит слишком важный для многих поворот истории.

— Он попросит.

— Хорошо. А теперь, Фейнейэ, в пятнадцатый раз со всей своей настырностью и упрямством предлагаю тебе перейти в нормальную форму и отправиться на прогулку по твоему родному Ириону.

К моменту возвращения, в Альнарде Фенеллу уже ждали, в первую очередь, неприятности.

— Где ты ш-шаталас-сь, твое, выс-соч-чес-ство? — Настя как кошка прошипела, а частично просвистела свой вопрос.

— Так, побродила немного, — с наигранным безразличием ответила принцесса.

— Надо было королю сказать, что ты планируешь бродить по зараженному чумой городу!

— А что случилось?

— Он Диану чуть до истерики не довел.

— А, так ты за подругу беспокоишься? — прохладно поинтересовалась принцесса, рассеянно снимая легкий плащ и явно размышляя только о том, куда бы его повесить, чтобы не помялся в окружающем беспорядке. — Поняла.

Настя задохнулась на вдохе, закашлялась и замолчала.

Но тут легкая ширмочка, отделяющая женский закуток от общего зала, раздвинулась, и возникший из тени Айвен Рудич хмуро сказал.

— Потопали, Фенелла, к королю. Он отстранил тебя от работы в карантинном доме, в грубой форме наехал на эмиссара. Даже не ожидал от Боэланда.

— Как отстранил? За что?

— Боится, что ты заразишься чумой и помрешь.

— Фенеллу я хотел видеть, — суровым голосом сказал его величество, а вас, сеньор Айвен, — нет.

— Понимаете ли, ваше величество, — проникновенно заговорил прогрессор, — Фенелла — чудесное существо и невероятная умница.

— Ну умница-то навряд ли, — уже не так сурово протянул король. — Иначе не гуляла бы по зараженному городу.

— У каждого свои недостатки…

Фенелла демонстративно сложила руки на груди и поджала губки.

— … однако, у нее тонкие, чуткие пальчики. В спавшиеся вены она попадает чудом. К тому же с ультразвуковым аппаратом обращается так, как будто она с ним уже в колыбельке играла, и так с ним вместе и выросла. А вы видели, какие ручищи у геологов, которых вы пригласили к нам на помощь?! Как сардельки у них пальцы, такими только породу отбивать, а не в вену попадать. Охотно верю, что они могут отбить почки, никак не проверить их ультразвуком. Я только и могу доверить этим парням стерилизацию насадок, замену аккумуляторов и обеззараживание зараженных помещений. И то уже местные пару раз жаловались на их грубость.

Айвен на несколько секунд замолчал, и король вклинился в его монолог.

— Сеньор Айвен, я не позволю своей сестре напрямую касаться зараженных чумой людей.

— Напрямую и я не позволю. Не только вашей сестре, но и никому другому. Более того, это непрофессионально. Мы работаем в противочумных костюмах с толстенными такими перчатками. Фенелле ничего не грозит.

— Кроме того, что она уколет себе палец зараженной иглой. И в этом случае ее ничто не спасет. Ваше противоядие действует медленнее, чем занесенная в кровь болезнь. Не так ли?

Айвен с удивлением воззрился на слишком хорошо осведомленного короля. Фенелла, отлично помнившая о двуличности любимого ученика прогрессора Рубио, хмыкнула.