Когда играют все (СИ) - Иванова Татьяна Всеволодовна - Страница 14

— В спальню, — скомандовала хозяйка комнаты. — Подождите минутку.

Она открыла дверь на площадку башни.

— Вот вам ваше притирание, уважаемая нежелательная свидетельница, — хихикнув, сказал шут, вручая Фенелле стеклянный пузырек с зеленоватой жидкостью. — Будьте готовы к восьми часам пополудни отчалить из этой обители любви.

Фенелла закрыла дверь и подошла к Данике.

— Вы готовы? — с любопытством спросила она. — Мы можем переходить.

— Ключ — это картина, — сообразила беглянка.

— Да.

— О! Я обещала вам как плату за вашу помощь тайну вашей наставницы, а вы даже не спросили меня о ней.

Фенелла отвела глаза от изображения площади Ньюгарда и молча посмотрела на купеческую дочь.

— У Старой Донны были дела с моим папаней. Она искала картину, изображающую площадь, вымощенную темным камнем с башней-маяком. И свет в маяке должен гореть не наверху, как у порядочных маяков, а вся башня должна быть как бы в огне. Башня в бело-фиолетовом огне посреди темной площади. Я один раз слышала, как ваша наставница сказала, что такая картина погибла в Маралейде; но если в этом мире существовала одна такая картина, почему бы и не оказаться другой. Папаня оправдывался. Говорил, что, сколько он по миру ни колесил, другой такой картины, какую в свое время он продал владетелю Маралейда, не видел.

В памяти Фенелла вновь зазвучала песенка, которую, стоя на берегу моря, напевала ее мать.

Так значит, сокровищем была картина. Картина — ключ к родному миру Меланары? Картина с башней-маяком. Откуда она появилась в Остарии?

— Благодарю вас. Это действительно важная тайна. Так вы готовы?

Даника сбросила темно-зеленый плащ, оказавшись в свободной тунике, из-под которой были видны ее ноги в странного вида штанах и обуви на толстой подошве.

— Так забавно одеваются прогрессоры в Ньюгарде. Некрасиво, но я не буду выделяться, — сказала беглянка, перекидывая плащ через руку и поправляя небольшой мешочек на лямках за спиной.

Фенелла кивнула, взяла девушку за руку, посмотрела на картину-ключ, сосредоточилась и сделала шаг вперед.

— Благодарю вас, благодарю! — восторженно сказала Даника, окидывая быстрым взглядом угловатые несимметричные строения с огромными прозрачными плоскими фасадами, за которыми располагались то ярко одетые куклы в человеческий рост, то непонятные приборы. — Желаю вам счастья.

Она уверенно побежала вперед. А Фенелла вернулась в королевский дворец. Ей хотелось успеть навестить Сида. Ньюгард дочку Меланары не особенно интересовал.

Ее мастер-оружейник спал в кресле возле очага и не проснулся, когда гостья со стуком поставила корзину со съестными припасами на стол. От резкого движения тихо звякнули водяные часы, оставленные Сидом на этом же столе. Водяные часы он сам и изготовил в юности, они звенели через нужный ему промежуток времени. Мастер обычно заводил часы, чтобы не проспать и не упустить медленно охлаждающийся перед основной закалкой клинок. Уже выкованный клинок.

И когда, спрашивается, успел?

Сид внезапно дернулся и глухо закричал во сне, звал какую-то Ульфию. Фенелла опустилась перед креслом на колени, осторожно дотронулась до его руки, вглядываясь в осунувшееся лицо с резкими складками на лбу.

— Это только сон, — сказала она, сжимая мозолистые пальцы. — Вы в безопасности.

Оружейник дернулся и спросонок чуть не ударил девушку, отталкивая. В последний момент удержал руку.

— Фенелла? Вы снова пришли?

— В моей жизни происходят изменения. Пришла предупредить. Но когда вы успели выковать клинок?

— Сразу, как только вы вчера ушли, отправился в кузницу. Там сохранились заготовки. А мне не терпелось приступить к работе. Стосковался за эти годы, — глухо сказал Сид, растирая себе лицо руками. — Я ведь вас не ударил?

— Нет, вам кошмар снился. Вы кричали во сне.

Сид не ответил. Фенелла встала с колен.

— Я буду жить теперь у де Грамейры, как его какая-то там племянница. Жизнь знатной дамы, постоянный надзор дуэньи. Я не смогу к вам наведываться, только если случайно повезет.

Сид встал и подошел к корзине со съестными припасами.

— Я еще вчерашних фаршированных куропаток не съел, — сказал он смущенно. — Вы меня балуете.

— Всегда с радостью, — присев в реверансе, ответила девушка и продолжила. — Сид, ответьте, вы наверняка знаете, что за чудовище стерегло картину в Маралейде? Я только час назад узнала, что в этом замке, оказывается, была картина — ключ, возможно, к моему родному миру.

И только выпалив эти слова, девушка подняла глаза на Сида. Тот внимательно смотрел на нее и молчал. Даже губу закусил.

— Знаете, но не скажете? — удивилась Фенелла.

— Не скажу. Это тот самый секрет вашей матери, который я узнал случайно. Фенелла, есть такие тайны, которые должны быть погребены вместе с умершим человеком. И интересующая вас — одна из них.

Фенелла, не подумав, стрельнула глазками, потом придала себе жалостный вид несчастного щеночка. Сид молчал. Девушка опустила голову. Ее полудетское кокетство никогда не действовало на ее друга, она как-то позабыла об этом. А теперь вдруг вспомнила, как часто этот человек приглядывал за ней в детстве, по просьбе ее матери.

Резко зазвенели водяные часы. Фенелла вздрогнула.

— Я должен идти в кузницу, — неохотно сказал Сид. Может быть, вы меня подождете?

— Нет уж, — капризно, почти как в детстве, ответила девушка. — Я знаю, ты туда надолго, помню, как ты всегда неделями пропадал в кузне. А мне до отъезда из дворца нужно успеть дописать картину и перекраситься в смуглянку.

— Лучше пойдем ко мне… м-м, в кузню. Обещаю черную кожу.

Фенелла, не ответив на его неловкую шутку, отошла к двери.

— Фенелла, послушай, — окрикнул ее оружейник, когда девушка уже собралась шагнуть во дворец. — Тот мир был родным для твоей матери. Но ты-то родилась и выросла здесь. Твоя родина — Остария.

— Возможно. До встречи, Сид.

К приходу Альвеса де Карседы Фенелла перекрасилась в темнокожую девушку, зачернила волосы, отнесла частично написанную картину в домик в горах и даже собрала кое-какие вещи.

— Ваши подопечные живы? — спросила она, увидев рыцаря.

— Живы. Сильно побитый дон Марильо доставлен в прогрессорскую больницу. Там его на ноги поставят. За солидную плату, естественно. Список повреждений, конечно же, составят. Но король не просто так вынудил графа подписать согласие на поединок. Шума не будет, — рассказал дон Альвес, искоса разглядывая свою спутницу.

— Я сильно изменилась?

— Наверное. Мне трудно судить. Боюсь, вам придется носить короткую вуаль, донья Фенелла. Или принятую в столице летом полумаску. Ваши глаза…

— Что не так?

— Их трудно забыть.

— Вот ваш конь, донья Фенелла, — тихо сказал высокий широкоплечий де Грамейра на конюшне.

— Дон Вельидо, вы знали, что забираете Фенеллу Авиллар? — спросила девушка, подходя к коню и ожидая, пока рыцарь поможет ей сесть в дамское седло. Глаза она не поднимала с самого появления на конюшне. — Или вы меня узнали?

— И то и другое. Ваша маскировка не годится для воинов из охраны короля. Мы внимательно наблюдали за вами из-за холмов сверху, в нашу первую встречу. Вы шли по берегу моря. И я, и мои воины привыкли узнавать людей не по лицу, а по особенностям движения, скорее. Вашу летящую походку, например, донья Фенелла, ни с какой другой перепутать невозможно. Садитесь. Нам пора.

— Дорогая, разреши тебе представить мою двоюродную племянницу, донью Нелику Авиллар.

Красивая пышненькая темноволосая молодая женщина, уперла руки в боки, подчеркнув неожиданно тонкую талию, ее голубые глаза сверкнули яростью.

— Я не потерплю незамужнюю молодую красотку в своем доме, — плавно повышая голос, заявила она. — Вы хорошо слышите меня, дон Вельидо?