Сицилианская защита (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 14

Обер-лейтенант кивнул – о скором наступлении в войсках не говорил только ленивый.

– Однако мы столкнулись с тем, что структура обороны противника нам практически не известна. Здесь на карте, – майор хлопнул раскрытой ладонью по столу, – все, что смогли рассмотреть летуны с воздуха. Но то ли хваленые асы ослепли, то ли лягушатники научились маскироваться – много это нам не дало.

– Две группы разведчиков не вернулись, – подал голос гауптман Бломберг, – то ли ушли глубоко в тыл, то ли… Вчера ночью на той стороне слышали интенсивную стрельбу, поэтому шансов на их возвращение мало.

– Разведка боем?

– Да, остается только провести разведку боем. Крайне важно вскрыть систему укреплений на данном участке фронта. Стык зон ответственности французской армии и британских сил. Одно из возможных направлений главного удара. Смотри, – указка ткнулась в карту. – Город Живе стоит на Маасе. Это один из нескольких плацдармов, которые удалось захватить и удержать за время всей летней кампании. С левой стороны высота номер 16-173. Именно с упором на нее строится вся оборона в этом месте. Нужно спровоцировать французов, заставить показать огневые точки. Для этого нужно, что бы лягушатники думали, что все по-настоящему, что началось большое наступление.

– Для этого, – опять взял слово начальник штаба, – по высоте отработает артиллерия и штурмовики. Вообще со стороны люфтваффе обещана плотная поддержка. Они и прикроют с воздуха и сами посмотрят, как там французы окопались. Твоя задача – вломить посильнее и откатиться назад. Дохнуть под этой высотой задача не стоит.

– Какие будут у меня силы? Одними танками атаковать высоту…

– Конечно, одними танками давить высоту тебя никто не заставит, – кивнул Ригер, – выделим тебе роту пехоты. Кроме того, можешь рассчитывать на поддержку артиллерией. Вопросы?

– Артиллеристы пришлют своего корректировщика с рацией, или обходится своими силами.

– Пришлют.

– Ну, тогда вопросов больше нет.

– Как думаешь действовать?

Курт еще раз внимательно оглядел разложенную на столе карту.

– Короткая артподготовка, по уже разведанным целям, потом попытаюсь рывком преодолеть расстояние от реки до холма. Вот здесь вот, – Курт ткнул пальцем в карту, – мне кажется, может быть более слабое место. С левого фланга меня прикроет река, и если обработать вот этот лес справа – а там точно есть противотанковая батарея, слишком для нее хорошее место – то у лягушатников будет возможность вести огонь только в лоб. Если не будем мешкать – есть шанс проскочить с небольшими потерями. Ну а дальше работа для крупных калибров и штурмовиков. Передняя линия обороны не берется силами одной танковой роты.

– Отлично, – гауптман Бломберг кивнул, добавил, – единственное, о чем хочется напомнить, это пехота. Не забывай про пехотное прикрытие. Пехотного ротного я тебе дам опытного, он в принципе сам знает, что делать, однако и ты не забывай, что главным назначили именно тебя. Соответственно, и ответственность на тебе.

Утро субботы 27 июля началось рано. Еще глубокой ночью. Где-то в тылу загрохотали орудия и на передовые позиции французов посыпались первые снаряды. Вспышки разрывов на мгновения разгоняли густую темень летней ночи, уничтожая те опорные точки и узлы возможного сопротивления, которые были разведаны пешей и воздушной разведкой. Однако этого было мало. Для успеха крупной наступательной операции необходимо было составить более точное представление о структуре французской обороны, а цена в виде одной танковой и одной пехотной рот, на общем фоне не казалась хоть сколько-нибудь значительной.

Это осознавал и обер-лейтенант Мейер. Осознавал он и то, что задание это из тех, за которые дают ордена и присваивают новые звания. Чаще всего посмертно. Единственным шансом на выживание и выполнение приказал Курт посчитал дотошную проработку всех деталей плана и четкое его выполнение. Для этой цели обер-лейтенант два раза побывал на передней линии окопов, привлек к обсуждению всех офицеров своей роты и роты приданной пехоты. В итоге, спустя три дня, бессонную ночь и несколько попыток проиграть варианты будущей атаки на бумаге, все было готово. Каждый знал свою роль и был готов отыграть ее с немецкой аккуратностью.

Артиллерийская подготовка должна была продлиться всего полчаса и закончиться с первыми лучами восходящего солнца. Это тоже было частью плана. Курт планировал ударить вдоль реки прямо на запад. Таким образом, восходящее солнце, находясь низко над горизонтом светило бы французам прямо в глаза, мешая вести прицельный огонь.

5:10 показали стрелки на часах. Курт еще раз огляделся вокруг: танкисты без особой суеты занимали места в своих бронированных скакунах. Приданная пехота уже находилась в передней траншее и тоже приготовилась к рывку. До рассвета оставалось десять минут, однако тьма уже отступила. Десяти минут как раз хватит, чтобы выдвинуться из глубины собственных позиций и пересечь нейтральную полосу под прикрытием разрывов. Если повезет.

– Вперед, – коротко отдал приказ обер-лейтенант Мейер, и нырнул в люк танка, захлопывая за собой крышку. Больше никаких команд отдавать не требовалось.

Совсем беспрепятственно преодолеть нейтральную полосу, конечно, не удалось. Впрочем, на это никто и не рассчитывал. Не смотря на все усилия саперов, на минах подорвалось два танка из третьего взвода. Несколько человек задело осколками собственных снарядов – для того, чтобы не дать французам опомнится, немцы опасно приблизились к огневому валу, местами слишком опасно.

Сквозь танковую оптику поле боя едва просматривалось. Утренняя темнота усугублялась дымом от взрывов, густо затянувшим переднюю линию французских окопов.

Не доезжая тридцати метров до окопов, Курт скомандовал остановку. Переть на занятые вражеской пехотой траншеи – верный способ получить гранату на МТО. Вперед рванула держащаяся ранее за стальными машинами пехота. Под прикрытием танкового огня пехотинцы вермахта ворвались в первую линию окопов, ударив врукопашную.

– Кассета, осколочные, – перекрикивая звуки боя, крикнул Курт заряжающему.

– Готово, – через мгновение откликнулся тот.

– Лови, тварь, – сквозь зубы прошипел ротный, поймав в прицел огонек вражеского пулемета.

Пламя раскрывшего свое положения пулемета мгновенно скрылось в фонтанах поднятой взрывами земли.

Так же быстро подавили и противотанковую батарею. Французы отлично замаскировали свои орудия, однако молниеносная атака немецких танкистов поджавшихся к подножью холма спутала лягушатникам все планы. Немецкие танки попросту оказались в мертвой зоне, недоступной для огня французов.

Французское 47-мм противотанковое орудие SA Mle 1937 заслуженно считалось одним из лучших ПТО конца тридцатых годов. Высокая скорострельность, отличные показатели бронепробития и точности, а трехстанный лафет, разработанный в 1940 году, позволял вести огонь на 360 градусов вокруг. Единственное ее проблемой (кроме технической сложности, влиявшей не на качество орудия скорее на цену и соответственно количество) была сложность в приведении ее из боевого положения в походное и обратно. Поэтому французам пришлось наплевать на опасность и на руках тащить пушки на новые позиции, которые были замаскированы не столь искусно. Все это привело к тому, что четыре орудия, которые в другой ситуации могли бы уничтожить таковую роту в полном составе, успели произвести едва ли по два выстрела. Тем не менее, свою часть кровавой жатвы французские противотанкисты собрать успели. Одна «двойка» и две «единички» ушли в размен на четыре орудия французской батареи.

В этот момент проснулась французская артиллерия. На нейтральную полосу начали ложится первые снаряды, выпущенные откуда-то из-за холма.

– Герр майор, – Курт связался с начальством, – задача выполнена. Вражеская артиллерия обозначила свои позиции. Пехота выбила лягушатников из передних траншей. Разрешите отход.

– Отход не разрешаю, – отозвалась рация, – через пять минут здесь будут штурмовики. Ваша задача – закрепиться на позиции и ждать дальнейших приказов.