Попала, или Жена для тирана - 2 (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 50

Терпеть не могу, когда он так смотрит. Словно я его собственность, у которой просто не может быть права голоса. По мнению Ярого, я обязана выполнять все его приказы, потакать любым капризам и вот таким спонтанным вывертам.

— Даниэла, ты многого не знаешь и многое не понимаешь, — не желая сдаваться, продолжал наступать посланник.

Теперь уже он сжимал руки на моих плечах и едва ли меня не тряс. Видимо, надеялся, что так я быстрее сдамся и уступлю его внезапной прихоти.

— Ну так объясни. Расскажи то, о чем я не знаю и чего не понимаю.

— Переговоры проходят не так гладко, как мы рассчитывали. Отношения между людьми и Дикими все более напряженные. Я опрометчиво понадеялся, что с легкостью смогу положить конец многовековой вражде. Но это не так. Не хочу, чтобы ты пострадала. Послушайся меня и уезжай. Так будет правильно.

Высвободившись из его рук, отступила под стремительно темнеющим взглядом.

— Тогда мне тем более стоит остаться. Возможно, я единственная смогу повлиять на короля и накаи, если они снова окажутся на грани войны. Так что пока Дикие здесь, я из Хельвивы ни ногой.

На какой-то миг показалось, что он сейчас зарычит и бросится крушить все вокруг: уж больно злой у князя был вид. Возможно, так бы и случилось, если бы не чародейки Сетхэйна. Я постоянно видела их вместе, этих северянок с надменными лицами.

Ко мне они тоже явились всем скопом и проговорили с порога:

— Ваша светлость, мы вас повсюду ищем.

В мою сторону даже не взглянули, будто его светлость общался с воздухом.

— Вы нужны нам, — добавила ведьма с толстой косой через плечо, а потом с нажимом уточнила: — Дело срочное.

Поморщившись, будто собирался сплюнуть себе под ноги, Велебор бросил на меня взгляд и командорским тоном сказал:

— Вечером продолжим.

После ухода посланника и речи не было о том, чтобы что-то там читать. С каждой минутой, каждым часом тревога ощущалась все сильнее. Удавкой перехватывала горло, ядовитой змеей сжималась вокруг сердца. Я не могла усидеть на месте, не могла ничем отвлечься.

То и дело убегала мыслями то к Арайне, то к Редфриту, то к князю, поведение которого мне все больше не нравилось.

Как только Редфрит вернется, обязательно поговорю с ним о Велеборе. Да, вот прямо сегодня. А чтобы не проворонить его возвращение, пойду-ка лучше на прогулку. Изнывать от беспокойства вполне можно и в парке. Заодно и от жары поизнываю, но хотя бы буду точно знать, когда вернется Галеано.

Возможно, даже получится перехватить его до того, как затеряется в хитросплетениях дворцовых галерей.

Схватив первую попавшуюся книгу, отправилась в королевский парк караулить свою родственную душу. К счастью, дневной зной спал. Медленно, как будто нехотя, солнце клонилось к кронам деревьев. Устроившись на скамейке под ветвями старого дуба, я раскрыла книгу где-то на середине. Даже взгляд на страницы опустила, мысленно уговаривая себя успокоиться и отвлечься чтением. Отсюда была хорошо видна подъездная аллея, так что незамеченным его величество точно не проедет. А от того, что буду себя накручивать, станет только хуже.

Так что взяла себя, Даня, в руки и бегом просвещаться! Что тут у нас? Ах да, легенда, повествующая об истоках вражды чудных народов с людьми.

Должно быть познавательно и интересно.

Увы, окунуться в предания прошлого я не успела. Вздрогнула, услышав, как за спиной хрустнула ветка. В следующее мгновение сильные мужские пальцы сжались на моих плечах. Острые когти вонзились в корсаж, и меня, словно перышко, подняли над землей. Испуганный крик смешался с глухим шелестом крыльев, а зов о помощи заглушила вжавшаяся в мои губы ручища. Другой рукой Дикий крепко удерживал меня под грудью. Оттолкнувшись от земли, взмыл над деревьями, с каждым мгновением отдаляясь от дворца.

Унося прочь меня.

Страх никуда не исчез, но притупился под накатившей злостью. Такой сильной и жгучей, что я, не теряя ни секунды, от души укусила наглого похитителя за руку. Прошипев что-то нечленораздельное, он отнял пальцы от моего лица, и я завопила так громко, как могла:

— Пусти! Пусти сейчас же! Ты совсем рехнулся?! Так подставляться и подставлять Арайну! Ты… м-м-м…

Рот мне снова зажали. За это я со всей силы ударила накаи каблуком. Судя по глухому рычанию, попала в яблочко, ну то есть в коленную чашечку. И чтобы мерзавцу совсем уж «хорошо» стало, впечатала локоть ему в ребра. Один раз, другой… Судя по ощущениям, долбила камень, но крылатого проняло.

— Шарх… ша-а-ас-с-с… фор-р-р… — прошипел он какую-то абракадабру, за что снова получил и каблуком, и локтем.

Идиот.

Мои старания увенчались успехом, хоть и весьма сомнительным. Дикий выпустил меня из своих пылких объятий, и… я полетела прямо в зеленый лабиринт, с высоты, на которой мы сражались, отлично просматривающийся. Крик застрял в горле вместе с ворвавшимся в меня воздухом. Всего пара мгновений стремительного полета, а кажется, будто, пока летела, миновала вечность. Зажмурилась, прощаясь с жизнью, но крылатый успел схватить меня раньше, чем мое тело повстречалось с острой крошкой гравия.

Без лишних нежностей и церемоний швырнул на землю, к аккуратно подстриженным кустарникам, образовывавшим ровную зеленую стену. Колючие ветви царапнули кожу, но боли я не почувствовала. Да и злость схлынула так же внезапно, как и появилась, стоило взгляду сфокусироваться на Диком. Остался лишь страх и отчаянное желание убежать. В желтых, как будто волчьих глазах этого существа таилось безумие и ярость. Вот только он был опаснее и сильнее целой волчьей стаи.

Один удар сердца, другой, и накаи, оскалившись, двинулся на меня. Попыталась подняться — лодыжку прострелило болью. Видимо, приземление было не таким уж удачным, да и как тут говорить об удаче, когда на тебя надвигается центнер безумной ярости.

Вжавшись в кусты, тщетно пытаясь отползти, я заговорила, захлебываясь словами:

— Не знаю, что на тебя нашло, но прошу, успокойся! Я ведь друг и никогда не желала вам зла. Если сейчас сделаешь мне больно, погубишь и себя, и своих собратьев. Пожалуйста… Одумайся! Ай!

Он грубо схватил меня за локоть, с такой силой, что думала, раздробит все кости. Протащил по земле до того места, где насыпная дорога резко вихляла влево, и был вынужден остановиться — я вцепилась в ветки мертвой хваткой, поклявшись ни за что не расставаться с чертовыми кустами.

— Перестань! Ты все разрушишь! Сожжешь между Средиземьем и людьми последние мосты!

Хищник обернулся, разжал пальцы, отпуская, но лишь на долю секунды. Я даже вздохнуть не успела, когда он повалил меня на землю и начал рвать на мне одежду.

— Нет! Помо…

Меня снова заткнули, на этот раз запечатав губы омерзительным поцелуем. Острые наросты, венчавшие крылья чудовища, вонзились в гравий, лишь чудом не оставив на моем лице шрамы.

— По…

Схватив за горло, чтобы больше не звала на помощь, Дикий стал шарить по моему телу свободной рукой, превращая платье в лохмотья. Брыкаться и вырываться, когда к земле тебя прижимает махина из мышц, воздуха в легких почти не осталось, а мир вокруг прячется за кожистым коконом крыльев, было непросто, почти невозможно. И тем не менее я сопротивлялась, из последних сил, отчаянно, чувствуя, как сознание начинает гаснуть, и я проваливаюсь в вязкую, тошнотворную тьму.

Еще немного, и окончательно в нее соскользну, утону. Но может, и к лучшему. Не почувствую того, что будет дальше. Не узнаю…

Мысль оборвалась, когда накаи, выгнувшись дугой, зарычал раненым, разъяренным зверем. Его действительно ранили, хоть и поняла я это не сразу. Не сразу в мое уже почти угасшее сознание проник голос Ярого:

— Даниэла, беги!

Накаи не потребовалось и секунды, чтобы оказаться с князем лицом к лицу. Заметила блеснувшее в лучах заходящего солнца лезвие, обагренное кровью. Темной, почти черной. Велебор крепко сжимал рукоять кинжала, готовый снова атаковать или, скорее, защищаться. Пусть Дикий и был ранен, но вряд ли посланник сумеет с ним справиться. Безумная ярость придавала силы крылатому, как и злость, и досада, что не успел закончить начатое.