Попала, или Жена для тирана - 2 (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 13

Продолжая ворчать и жаловаться на несправедливость судьбы, богов и мира в целом, двинулась вперед по узкой тропинке. Думала, буду блуждать по лесу вечно, но — вот чудо! — вихляющая стежка в конце концов вывела меня на широкую, изрезанную колеями дорогу.

Осознание, что не стану чьим-нибудь вкусным ужином, несказанно приободрило и заставило ускориться. Вечерело. На небе уже вырисовывались первые блеклые звезды, а пожар за деревьями, устроенный заходящим солнцем, почти погас.

Может, если повезет, успею добраться до какой-нибудь деревеньки, пока окончательно не стемнело? Или меня подберет сердобольный путешественник, проезжающий мимо в своей комфортной карете. Главное, не нарваться на какого-нибудь негодяя и целой остаться.

Я зашагала еще быстрее, то и дело оборачиваясь и надеясь, что на сегодня уже исчерпала лимит приключений. Сумерки продолжали сгущаться, но никаких деревень пока не наблюдалось. Даже какой-нибудь завалящей хижины и той не было!

В общем, сплошное невезение.

Не успела так подумать, как слух уловил доносящийся из-за спины глухой гул. Он нарастал с каждой секундой, становясь громче и отчетливее. Всадники. Много всадников, несущихся по дороге. Рискнуть и попросить подбросить или юркнуть в кусты?

Эта мысль пронеслась в голове и тут же растворилась в вихре других мыслей. Чувств и эмоций. Отряд был уже совсем близко, и даже в полумраке я отчетливо видела лицо возглавлявшего его мужчины.

Редфрит на своем вороном любимце. Живой и, хотелось верить, что невредимый.

Сердце заполошно забилось. От неминуемой встречи нас отделяло всего несколько мгновений.

Редфрит

Метнувшуюся к нему накаи он отшвырнул прежде, чем та вонзилась в него ядовитыми клыками. Яростное движение, и крылатая тварь отлетела к дереву, остервенело шипя и скалясь.

— Взять ее! — приказал Галеано.

Но единственное, что успели сделать солдаты, — это броситься к накаи, однако добраться до нее им не хватило времени. Дикие рванулись вперед, за завесу, под пули и сабли, лишь бы спасти свою королеву. Одну тварь король пристрелил лично, другую ранил в крыло кто-то из солдат. Мильдгита тоже отличилась — чарами распяла на дереве хищника, превратив его в легкую мишень, которая стараниями королевских воинов быстро затихла.

Остальные маги, сбившись в кучу, что-то испуганно бормотали. Бессвязные заклинания, от которых не было толку.

— Ни на что негодные, — презрительно сплюнул себе под ноги Галеано, вспоминая о северянах. Вот от чьих колдунов здесь была бы польза.

Его люди тоже пострадали, но сказать, скольких уже успели ранить, а скольких убить, он был не в состоянии. Битва захватила, разожгла в крови огонь ярости, подхлестнула ненависть, что жила в его сердце, кажется, целую вечность. Не желая брать пример с магов и становиться просто сторонним наблюдателем, Редфрит сражался так, будто это была его последняя битва. Да наверное, так и было. Их постепенно окружали, беря в кольцо, из которого уже вряд ли сумеют вырваться. Но легкой победы — король дал себе слово — Дикие не получат.

Так просто он этот мир не покинет.

— Перестаньте! Прекратите!

Не сразу понял, откуда доносится голос. Не сразу сумел вникнуть в смысл громких, отчаянных криков.

— Забирай свою жену и убирайся, Галеано!

А вот на этот крик его величество уже обратил внимание. Обратили все. Казалось, застыли не только воины, не только презренные, но и само время. Накаи спустилась с неба, держа на руках Даниэлу, и швырнула к его ногам, как какую-то ветошь.

— Забирай и убирайся, — прошипела, прожигая его яростным взглядом.

Механическим движением спрятав в ножны саблю, Редфрит склонился над Фантальм, опасаясь самого страшного: его жена умерла. Но нет, пульс пусть и слабо, но прощупывался, а с губ срывалось едва различимое дыхание.

Казалось, Даниэла просто уснула и стоит лишь ее коснуться, как она откроет глаза. Не открыла. Редфрит взял ее за руку, сжал тонкие холодные пальцы, но Фантальм этого прикосновения не почувствовала.

— Что с ней?

— Может, она просто не хочет к тебе возвращаться? — усмехнулась крылатая. — Как не захотела та, другая.

Заглушив в себе очередную вспышку злости, а может, боли, острым лезвием прошедшейся по сердцу, Редфрит вскинул на Дикую взгляд и резко сказал:

— Почему? Почему ты отдаешь ее?

— Потому что хочу, чтобы ты убрался с наших земель. А еще надеюсь, что, возможно, когда-нибудь, король, ты наконец-то прозреешь.

— Лучше уйти. — Мильдгита приблизилась к своему повелителю, опустилась на колени перед королевой и вкрадчиво добавила: — Пока они не передумали. Мы слишком слабы, да и состояние ее величества вызывает у меня беспокойство.

Колдунья была права. Им и правда следовало убираться как можно скорее, пока Дикие продолжали изображать онемевшие статуи.

Но последняя фраза накаи царапнула разум.

— Что ты имеешь в виду, крылатая?

Очередная презрительная усмешка и брошенные, словно милостыня нищему, скупые слова:

— Лучше спроси у своей ведьмы. Хоть ты даже не узнал меня. Боюсь, услышав правду, так и останешься слепцом.

— Объясни!

— Нам следует уходить, — снова подала голос Мильдгита.

А накаи, отступая, сказала:

— О Спящем, король. Захочешь узнать больше, приходи. Но только один. В следующий раз, если попробуешь сунуться в наши земли с оружием, мы тебя уничтожим!

Накаи ушли за завесу, забрав с собой убитых и раненых. Очень скоро в лес, обагрившийся кровью воинов и крылатых, вернулась тишина. Странная, непривычная, оглушающая. Редфрит никак не мог поверить в реальность случившегося. Он жив, и с ним та, что может подарить ему сына. Всего каких-то несколько минут назад он прощался с этим миром, а теперь вдруг все прекратилось. Так внезапно, словно эта битва была лишь плодом его воображения.

Если бы не кровь и тела солдат, которые в Хельвиву так и не вернутся, он бы в это почти поверил.

Некоторое время ушло на то, чтобы оказать помощь раненым, проститься с погибшими и соорудить носилки для королевы. На тракте их дожидался экипаж, который должны были прислать из Йенских конюшен. Отправляясь к завесе, Редфрит боялся, что карета так и не пригодится, но нет, он все-таки вернул свою королеву.

Но не ту, другую Даниэлу.

Поморщившись от все того же неприятного ощущения, словно заноза… тысячи заноз застряли в сердце, Галеано велел себе больше не думать об иномирянке.

— Что за Спящий? О ком она говорила? Почему я должен спрашивать у тебя, Мильдгита?

Забравшись в седло, ведьма закусила губу, а потом, пожав плечами, неуверенно проговорила:

— Накаи мне польстила. Видимо, была уверена, что я что-то знаю. Спящий… Когда вернемся в Хельвиву, я начну собирать информацию.

— Что с моей женой? — Редфрит бросил взгляд на Даниэлу, которую уже успели уложить на носилки.

Пора было уходить.

— И на этот вопрос я не могу вот так сразу ответить, мой король. В Хельвиве я займусь ее величеством. И поиском ответов, — заверила его чародейка и дернула лошадь за повод.

К счастью, экипаж оказался на месте, иначе бы пришлось тащить Фантальм на носилках до ближайшего поселения. Конечно, можно было бы попросту перекинуть ее через седло, и Редфрит так бы и сделал, чтобы не терять время. Но Даниэла была королевой, а королев не возят перекинутыми через седла.

Хотя конкретно эта королева, по его мнению, только такого обращения и заслуживала.

О том, чтобы всю ночь провести в дороге, не было и речи. Раненые нуждались в отдыхе, да и он едва держался в седле, поэтому было решено остановиться на ночь в Жеиме. Благо пограничный городок находился поблизости. Туда они и отправились, торопясь добраться до города дотемна. Неслись по дороге, сквозь серые сумерки, сквозь сырой, напитывающийся вечерней прохладой воздух.

Кто-то мечтал о теплой постели, кто-то о крепком вине, да побольше. Некоторые солдаты грезили о встрече с лекарем, ну а Редфрит… Снова и снова он возвращался мыслями к иномирянке и ничего не мог с этим сделать. Пробравшись к нему в разум, она отказывалась из него уходить.