Лекарство для империи. История Российского государства. Царь-освободитель и царь-миротворец (адаптир - Акунин Борис - Страница 5

Но в основном александровская плеяда состояла из людей новых и относительно молодых.

Петр Александрович Валуев (1815–1890), занимавший не слишком видную должность курляндского губернатора, обратил на себя внимание великого князя Константина Николаевича своей запиской «Дума русского во второй половине 1855 года», где обличал российскую действительность и призывал к обновлению. «Сверху блеск, снизу гниль; в творениях нашего официального многословия нет места для истины; самый закон заклеймен неискренностью», – говорилось в этом прочувствованном документе.

При дефиците администраторов «передового образа мыслей» Валуев был призван из провинции в центральный аппарат и назначен директором департамента в министерстве государственных имуществ. С этого началась большая карьера, приведшая Петра Александровича на пост министра внутренних дел, а впоследствии сделавшая его председателем Комитета министров.

Этот человек, безусловно одаренный, был к тому же наделен феноменальной чиновничьей маневренностью. В зависимости от ситуации он лавировал то вправо, то влево, очень долгое время, больше двадцати лет, оставаясь наверху.

Карикатура на П. Валуева в сатирическом журнале «Искра», 1862 г.

Он умел понравиться и либералам, и консерваторам. Состоя под началом ультраконсервативного министра государственных имуществ М.Н. Муравьева, Валуев всячески отстаивал интересы помещиков, но впоследствии, возглавив министерство внутренних дел, многое сделал для проведения земской и цензурной реформ. На пике либерального движения Валуев даже представил государю записку, в которой предлагал учредить нечто вроде половинчатого парламента – с совещательными полномочиями, но с выборными представителями. По тем временам это была смелая инициатива. Историк С. Пушкарев называет этого сановника «поклонником либеральной фразы и весьма нелиберальной административной практики». Последнее качество немедленно проявилось, когда после покушения Каракозова начались правительственные строгости. Петр Александрович опять оказался в первых рядах ограничителей свобод.

Одним словом, для власти это был человек чрезвычайно удобный и полезный.

Выдвиженцем Елены Павловны был Николай Алексеевич Милютин (1818–1872), личность совсем иного рода. Экономист и статистик, высокопоставленный чиновник министерства внутренних дел, в 1856 году он подал государю через великую княгиню докладную записку «Предварительные мысли об устройстве отношений между помещиками и крестьянами». Эти «мысли» царем были отклонены как слишком радикальные, но Милютин вошел в Редакционные комиссии по крестьянскому вопросу и очень много сделал для освобождения.

После подавления польского восстания, когда царское правительство пыталось кнутом и пряником навести порядок в мятежной провинции, Милютин, статс-секретарь по делам Польши, отвечал за «пряник». Военные усмиряли, он умирял: облегчал положение польских крестьян, чтобы оторвать их от враждебно настроенной шляхты.

Николай Алексеевич Милютин. Ф. Меркин

Это был настоящий работоголик, который в конце концов не выдержал нагрузки и сорока восьми лет, после инсульта, отошел от дел, а через несколько лет умер. Противники из консервативного лагеря называли Николая Алексеевича «красным», хотя на самом деле он был всего лишь обычным прогрессистом. Зато в либеральных кругах его высоко чтили. Некрасов назвал Милютина «честным кузнецом-гражданином», Тургенев на похоронах сказал: «В течение полутора десятка лет он был главой и душой тесного кружка верных слуг дела освобождения».

Если Н.А. Милютин был пусть важным, но далеко не единственным разработчиком гражданских реформ, то в области реформ армейских, имевших огромное значение для военной державы, безусловное первенство принадлежало его старшему брату Дмитрию Алексеевичу Милютину (1816–1912).

Это был не только боевой офицер, начальник штаба Кавказской армии во время пленения Шамиля, но и теоретик военного дела, профессор академии. По протекции Елены Павловны молодой генерал попал в ближний круг нового царя. Поражение в войне и удручающее состояние вооруженных сил требовали принятия чрезвычайных, радикальных мер. Милютин занимался этой колоссальной работой в течение двух десятилетий. При нем российская армия преобразовалась и модернизировалась, перешла от рекрутской системы к всеобщей воинской повинности, полностью перевооружилась. Вероятно, то же самое сделал бы на этом посту и другой руководитель – Россия всего лишь шла по пути других стран, но личным вкладом Дмитрия Алексеевича было, если так можно выразиться, очеловечивание абсолютно бесчеловечной николаевской системы, относившейся к солдатам как к живым механизмам и расходному материалу. С первых же дней Милютин вел борьбу с телесными наказаниями и в конце концов полностью их запретил. Много средств тратилось на образование солдат, в массе своей поступавших на службу неграмотными. Военное министерство учреждало ротные школы и учебные команды, издавало для нижних чинов книги и журналы.

Дмитрий Алексеевич Милютин. А. Мюнстер

В семидесятые годы в России звучало много скептических голосов в адрес «милютинской» армии, якобы уступавшей по своим боевым качествам былым «чудо-богатырям», но турецкая война продемонстрировала, что грамотный, незамордованный солдат воюет лучше.

Дмитрию Милютину выпало прожить очень долгую жизнь. Он родился через год после окончания наполеоновских войн, а умер незадолго до Первой мировой и еще успел написать статью о применении автомобилей в войне двадцатого столетия.

Такой же эпохальной фигурой в области не менее важной, чем армия, был Михаил Xристофорович Рейтерн (1820–1890), многолетний министр финансов.

Это тоже «константиновец», выходец из Морского министерства, где он занимался вопросами пенсионного обеспечения. В 1862 году, то есть уже на втором этапе реформ, Рейтерн возглавил финансовое ведомство, где ему пришлось расчищать настоящие авгиевы конюшни. Огромный государственный долг, вечный дефицит, дезорганизованность доходов и расходов – вот проблемы, которые требовали решения. И за десять лет министр все их решил. Если к концу царствования Александра II российская финансовая система вновь оказалась в тяжелом состоянии, виноваты в том были не ошибки Рейтерна, а большая политика.

Михаил Xристофорович Рейтерн. А. Мюнстер

Михаил Христофорович считался кудесником бюджетной стратегии, да в общем и был им. Это единственный из министров-реформаторов, не утративший своего значения и при Александре III – наоборот, в восьмидесятые годы он даже возглавил Комитет министров.

В описаниях современников Рейтерн выглядит идеальным технократом, человеком-машиной, жившим только интересами дела.

Обычный день министра выглядел так. В восемь он вставал, в любую непогоду час гулял вдоль Невы, потом принимал посетителей, потом до пяти разбирал дела в кабинете, потом обязательно тратил один час на обретение новых знаний, с шести до восьми отдыхал и затем до полуночи опять работал.

Никакой личной жизни у Рейтерна не было, детей он не имел. Пожалованный ему царем графский титул потом достался племяннику.

Самая яркая звезда последнего периода царствования – граф Михаил Тариэлович Лорис-Меликов (1824–1888), из армянских дворян.