Игрушка по неволе 2 (СИ) - Лакс Айрин - Страница 44

— Потому что задолжал братьям праздник?

— Потому что наша свадьба прошла не так, как планируют девушки. Наверняка ты мечтала о подвенечном платье, длинной фате, карете с тройкой белых лошадей… — перечисляет Рустам.

Слушаю, как уверенно и подробно он перечисляет нюансы, и у меня возникает смутное подозрение.

— Только не говори, что ты уже всё решил и спланировал!

— Так и есть. У нас будет годовщина свадьбы и свадьба. Всё-таки будет. Тебе остаётся только надеть свадебное платье и сделать причёску. О, и ещё сказать мне "Да" в очередной раз, только уже при нескольких сотнях свидетелей.

— О боже… — вытираю слёзы, нахлынувшие словно из ниоткуда. — Только я сомневаюсь, что влезу в платье.

— Перестань! Ты всё такая же стройная! — отмахивается Рустам.

— Да, но моя грудь…

— Она идеальная! — взгляд Рустама сосредотачивается на полушариях, значительно округлившихся из-за кормления грудью. — К тому же всегда можно кое-что подправить. Всё решено, Лика. С тебя только согласие…

Я передаю сына на руки Рустама и подхожу к платью, дотрагиваясь до тончайшей ткани пальцами.

— Оно идеальное, правда. И честно признаться, когда я увидела платье впервые, захотелось примерить его. Хотя бы на секундочку…

— Я знал. Но ты решила показать свой характер и свою гордость, Ангелочек. Теперь нам ни к чему скрываться от разъярённых членов семьи и от чувств — тоже. Люблю тебя…

Рустам впервые признаётся мне в любви, делая это легко и искренне, словно тысячи раз говорил эти слова про себя и лишь сейчас произнёс их вслух.

— Я тебя тоже люблю.

Годовщина свадьбы и свадьба — два в одном, как и пообещал Рустам, получилась невероятно пышной и торжественной. Анваров постарался на славу и праздник вышел роскошным.

Пусть даже супругу и пришлось выслушать много нелестных слов от отца. Тихонов был возмущён тем, что его не поставили в известность и держали в неведении о готовящемся торжестве. Ему хотелось приложить свою руку и кошелёк к свадьбе единственной дочери.

Я призналась Тихонову, что и сама не знала о планах Рустама. Но, чувствую, что мои слова мало успокоили Тихонова. Он до сих пор такой же непростой в общении и часто критикует Рустама.

Отец уже встал на ноги, часто передвигается с помощью трости, потому что двигательная активность восстановилась не полностью. Левая нога плохо слушается отца, но такой прогресс в выздоровлении — невероятная удача, ведь врачи давали совсем неутешительные прогнозы. Конечно, отцу легче было бы передвигаться в коляске, однако отец не любит показывать свои слабости и упорно, размеренно передвигается на своих ногах.

Влад до сих пор находится в немилости у моего отца. Тихонов пообещал не преследовать Владислава, но и отказался участвовать в его жизни и помогать в чём бы то ни было.

Я поддерживаю связь с братом, зная, что Рустам не в восторге от этого. Но брат раскаялся по-настоящему, к тому же он часть семьи, которую, как известно, не выбирают.

Сейчас у Владислава есть своя жизнь и отголоски прежней запретной влюблённости больше не дают о себе знать. Как я того и хотела, сейчас Влад для меня — хороший и верный друг.

Тихонов тоже не в восторге от моего общения с Владом. Он будет прощать сына очень долго, если вообще когда-нибудь сможет искренне простить предательство.

Однако, несмотря на некоторые сложности, радостного в жизни намного больше. Меня радует, что после всего пережитого Тихонов не отвернулся от нашей семьи насовсем и даже приезжает посидеть с внуком. Разумеется, не стоит ждать, что Тихонов станет сюсюкаться с Амиром и трясти над ним погремушками.

Но я вижу, как лицо Тихонова становится немного светлее при взгляде на Амира, ведь сынишке достались наши с отцом глаза — очень светлые, серо-голубые. Со смуглой кожей и тёмными волосами, доставшимися от Рустама, будет смотреться эффектно. Думаю, что сын в будущем разобьёт немало женских сердец.

Тихонову не довелось быть образцовым отцом, но я надеюсь, что он станет неплохим дедом для своего внука. Ведь он уже завещал Амиру немалый капитал, а в случае Тихонова это означает сильнейшую привязанность.

Каждый выражает свои чувства, как умеет, и не у всех получается быть откровенным всегда.

Некоторые люди и их сердечные дела напоминают сейфы — надёжные, крепко замурованные, с тысячей замком и хитрыми кодами, взломать которые очень непросто. Рустам — из таких мужчин.

Словно почувствовав, что я думаю о нём, Рустам поворачивает голову в мою сторону:

— Ты самая красивая в мире жена. Я тебя люблю.

— Кажется, тебе понравилось говорить о любви.

— Оказывается, это звучит сладко, а на вкус… — приближается ко мне, целуя. — ещё слаще!

Я безумно рада, что смогла понять его и полюбить.

Вопреки всему.

Конец