Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Князь Вяземский. Дилогия (СИ) - "Мархуз" - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

Восемь мушкетёров Бортня, расстреляв свои единственные выстрелы в самом начале боя, чисто по инерции перевооружились саблями и просто не успевали вернуться к брошенным огнебоям, да и не имели времени на долгоиграющую перезарядку. В общем, сюрприз удался на славу, среди вяземских только девять были легко и средне ранены, а ватажников побили почти всех. За исключением некоторых, кого сознательно взяли в плен.

Оперативный допрос, нарушивший гуманность будущей Женевской конвенции, подсказал возможность продолжения "марлезонского балета". Оказалось, что база располагалась на лесном хуторе, куда вела вполне дорожная дорога, хотя и глухая. Желающих поошиваться в тех местах не имелось, любопыткиных давно перебили, а окрестные жители не совали нос в разбойное бытиё. А так как в самом обиталище осталось не более десятка больных, да временно нетрудоспособных, во главе с самим Бортнем, то тут же был сформирован карательный отряд. И пока челядины обирали трупы и развешивали выживших разбойников, дюжина быстрого реагирования рванула на конях в рейд, прихватив с собой одного из пленных.

Хутор оказался очень удобным для резкой атаки, почти все тати обретались на подворье, наслаждаясь солнечной майской погодой, сменившей дождливый апрель. Пока десяток добивал дворовых, Михайла с Кузьмой рванули в избу, подсказанную невольным осведомителем. Всё-таки подготовка бойца, участвовавшего в боях, где применяются многозарядные автоматические огнебои, гранатомёты, просто гранаты превосходит таковую у разбойников, использующих нахрап в качестве генерального аргумента. Какой-то шпынь, невежливо ринувшийся закрыть дверь, распахнутую Михайлой — тут же прилёг после выстрела из пистоля практически в упор. Бортень, вкушавший явства за столом, успел разрядить свою, такую же, пукалку, но попал в Кузьму. После чего срубился в нокаут, когда князь провёл прямой правой ему в переносицу. Грубая перчатка, со вшитыми в некоторых местах металлическими пластинами и шариками, сработала как свинчатка, только и всего.

Nothing personal, just business!

Двух дружинников отправили к обозу, чтобы привести его сюда на ночлег, а остальные занялись первичной зачисткой и изучением хуторских построек. События слишком быстро развивались и следовало их чуток охолонить. Кузьма, опрокинутый выстрелом, почти не пострадал, отделавшись синяком под кольчугой. Однако получил от князя взбучку за то, что прозевал выстрел и не ушёл с линии огня.

— Пойми, дядько, в таких случаях нужно находиться чуть сбоку, когда двигаешься позади, — объяснял Михайла, — чтобы ты видел противника. А точнее его руку и палец. Я-то ушёл в сторону, а ты не успел, обидно.

— Ты прав, княже, глупо получилось. Отвык я уже воевать, надо заново учиться и вспоминать былое.

— Наше счастье, что пока нет многозарядных пистолей и мушкетов, которые стреляют по нескольку выстрелов зараз. Вот тогда мало не показалось бы!

Кузьма решил промолчать, так как представилось, что если такое будет, то спасения никакого не станет. И войны сразу закончатся, потому что всех воев просто напросто поубивают. Одни бабы останутся!

Дружинники привели двоих в стрелецких кафтанах, ободранных и знатно битых. Оба были заперты в какой-то сараюшке и даже не знали радоваться ли им, а вдруг это новые разбойники побили бывших? Тем не менее, один из них представился:

— Николай Степанович, князь Мышецкий, а это мой помощник, десятник Василий.

— Михайла Вяземский, князь. Ватажники Бортня нас пограбить хотели, да ошиблись малёхо, — заважничал Мишка, — А вы кто такие будете и как в плен попали к душегубам? Только сначала умойтесь, перекусите, чем бог послал, а за вечерей и расскажете.

Дел было невпроворот, следовало отыскать всё, что хорошо припрятано. Бортень, конечно помогал информацией, почти добровольно, но даже он не знал, где отдельные разбойники имели персональные тайнички. Грамотно организованная банда потихоньку богатела, из года в год. Неудачливые тати погибали, а их мелкие, припрятанные радости переходили к выжившим побратимам, увеличивая капиталы ветеранов. Управы на бандюганов пока не находилось, сбыт награбленного давно устаканился и разбой стал чем-то вроде вахтового метода.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Попутно пригнали из леса, с какой-то лужайки, скот вместе с пастухом и пастушонком, а местную кухарку озадачили приготовлением ужина на полсотни человек. Ещё через час примчались трое взмыленных представителей побитых торговцев, чтобы выкатить свои претензии.

— Будьте людьми, наши вои за вас животы клали, а вы в сторону… Не по-людски это, не по-христиански!

— Угомонись, бестолковый, перед тобой князь между прочим, — укоротил псевдоправедника Кузьма, — чего хотели?

— Помоги, княже, оружными людьми, — перестроился "глас купеческий", поняв, что и язык могут отрезать за наезд не по форме, — нам в Тверь надо, а как мы теперь доберёмся, почти всех тати побили.

— Так чем же я вам помогу? — резонно спросил Михайла, — Вы же подешевше отделаться хотели, вот и наняли слабую охрану. Больше потратились бы, целее остались. А я всего лишь попутчик и никаких обещаний никому не давал.

Нахрап — дело весомое, но рисковое. Претензии, наткнувшись на безразличие, сразу превратились в мольбы.

— Не оставь в беде, князюшко, проводи нас в Тверь, а уж мы отблагодарим всем миром.

Мальцев, сытый по горло "людскими благодарностями" ещё в прошлой жизни, лишь усмехнулся:

— Дам добрый совет, не боле. Отправьте кого-нибудь в саму Тверь, али в назад в Москву, наймите стрельцов и будет вам охрана. А меня больше не беспокойте своими хитрозадыми глупостями.

Кому нужно ещё несколько дней тратить, подставляться, а потом получить десяток-другой серебряников, вместе с горой объяснялок о том, что "это по-божески", "другие и того не имеют", "мы за тебя молиться станем". Каждый доброхот, рано или поздно, сталкивается со свинским отношением к оказанной помощи и начинает чувствовать себя идиотом.

К вечеру прибыл обоз, который кое-как уместился на подворье. Впрочем, оградой был обыкновенный тын, усиленный дурной славой этих мест, так что ночного нападения можно было не опасаться. Хуторской транспорт уже загрузили всяким найденным добром и продуктами, а наутро оставили лишь заботы по запряганию хлопцами коней.

Беседа с Мышецким прояснила ситуацию. Оказывается его попросили помочь провести арест боярина Супонина, жившего неподалёку отдельным поместьем. Когда-то, нагнанный Алексеем Михайловичем с глаз долой за мелкие хищения, Супонин затаился в тиши и прикормил одну из ватаг. Человек умный и хитрый, он наладил разбойный бизнес, не подставляясь самолично, развил Бортня в "авторитеты" и даже организовал контакты по сбыту. Купцы — народ ушлый и горазды торговать товаром, доставшимся по демпинговым ценам. Мораль, в таких случаях, бродит какими-то иными тропами, а деньги ни разу не пахнут.

Лишь случайность позволила вычислить боярина и для ареста отправили два десятка стрельцов, во главе с Василием. Общее командование поручили князю, чтобы придать весомость и перевес в титуле. Однако, сведения об аресте дошли раньше отряда и стрельцов просто расстреляли на переходе, организовав засаду. Пленных оставили в живых, лишь потому, что Супонин имел какие-то планы на них. Приказ об аресте нашли среди бумаг Бортня, так что можно было попробовать закончить миссию своими силами. Николаю Степановичу оставалось лишь написать расписку о том, что четверть всего, что будет взято в поместье, перейдёт в собственность Вяземского. Раз уж стукачам выделялась четверть, то почему бы не оплатить, соответственно, силовую поддержку?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А Бортень, почти до утра, кололся по-чёрному, рассказывая всё, что знал о других ватагах и местах их базирования.

Утренний караван уползал с хутора, как истая анаконда, длинная и насытившаяся сверх меры. Сзади плёлся скот, который не хотелось оставлять незнамо кому — хутор решили не палить, чтобы не иметь в будущем проблем с законным хозяином здешних земель. Медленно, но верно выбрались на тракт, где уцелевшие купцы по-прежнему гадали, как быть дальше. Увидев, что вяземцы свернули в сторону Твери, торговцы быренько пристроились сзади. Миша, продумав с Николаем Степанычем, Василием и Кузьмой план, решился на антисупонинскую операцию. Попробуй разбери, какой бы хитрован ни был, кто подъехал к поместью: купцы или каратели. Никто ведь не признается раньше времени!