Ущербная демоница (СИ) - "Z. Hiberna Sandra Z" - Страница 47

Эрна так нахваливал целителя Кундиге, что Многоликая вполне допускала, что он не рядовой маг. Иначе какой бы светлый бросился на помощь неизвестно кому во враждебном государстве, при этом в одиночку, без какой бы то ни было подготовки. Хайл заслуживал того, чтобы обратить на него внимание. Ещё и тот разговор, что состоялся между ними, когда яд уже был нейтрализован и княгиня смогла прийти в сознание. Кундиге смотрел остро, пристально и спрашивал: «Кто вы, княгиня? Кем вы были раньше? Не могли ли мы когда–то встречаться?» Многоликая, даже пребывая в затуманенных мыслях, лишь шептала: «Я не знаю, о чём вы. Я не понимаю, о чём вы. Я не помню.» И Хайл ушёл, но княгиня осталась в полной уверенности, что он сумел что–то разглядеть. Она была уверена, что Кундиге не станет трепать языком. Такие, как она, не были редкостью, но создавались для определённых целей.

Болезненный вскрик Лилитты отвлёк Многоликую от размышлений: похоже, девочка в очередной раз порезалась своей чакрой. Княжна оказалась абсолютно неумела и неподготовлена к владению каким бы то ни было оружием. Сальва нервно перекатывался с пятки на носок, в нетерпении хмурил брови, когда его подопечная метала чакру куда угодно, то только не в набитый соломой мешок. К счастью, они удосужились заказать магическое оружие, иначе от постоянных столкновений со стенами, от которых даже сыпались искры, чакра уже давно погнулась бы. Многоликая еле заметно нахмурилась. Эрна уверял её, что Лилитта обладаем зачатками магии, но ничего подобного за ней они не замечали. Чакра не отзывалась на прикосновения, на кровь и слова призыва из уст княжны. Неужели они все просчитались? Лилитта — пустышка? Многоликой показалось, как что–то треснуло в груди. Она приложила два пальца к тому месту, где у людей должно было быть сердце. Последнее время оно сбоило. Княгиня винила во всём отравление и вмешательство в её конфигурации целителя. Он явно нарушил равновесие когда–то выстроенной конструкции, и сейчас Многоликая опасалась за свой разум и состояние тела. Двадцать лет она провела в этой форме. Но, кажется, спасением это не стало.

Княгиня снова подняла взгляд на девочку. Лилитта стояла непозволительно близком к Сальве, но неудобств или смущения не испытывала. Это абсолютно точно была не её дочь. Но её провал. Многоликая плавно опустила руку, складывая их на коленах. Нет княжны — нет доказательств. Выход был прост и сложен одновременно. Кукла, что преклонялась перед своим отцом, сгинула, а перед княгиней была вполне сформировавшаяся личность. И эту карту следовало правильно разыграть. Многоликая наблюдала, как под белой рубашкой перекатываются мышцы Сальвы. Пока он был верен ей и вопросов лишних задавать не начал. Но долго ли так продлится? Реми — простак, но не глупец.

Оставался ещё и Эрна. За последний год он стал оказываться рядом с ней слишком часто. Выходец из Чёрного королевства, что он забыл у них в Союзе? Здешние некроманты поднаторели совсем в другом, нежели Крайс. Ещё одна карта. Лишь брачные браслеты и их клятвы верности роду отделяют её от прекращения мучений. Но Многоликая умела ждать и знала, как задержаться на этом свете ещё немного. Однако Лилитта должна была исчезнуть, хотя бы на время.

Воибор предложит лишь один способ раздобыть деньги на оплату услуг наёмников: увеличение собираемых с подконтрольных крестьян налогов. Союз княжеств Дэммор отличался тёплым климатом, и если бы не многочисленные стычки князей, то давно стал бы процветающим государством. Иногда старец думал, воюют ли одержимые в силу своей сути или кто–то подталкивает их к этому? Но дальше его мысли не заходили, ведь толку гадать не было.

Многоликая не поддержала его идею. Эта высокомерная женщина с вечно каменным выражением лица выводила Воибора из себя. Она не смущалась, не отводила глаз и не дрожала, когда демоническая аура Дейроса вырывалась из–под контроля, обволакивая его самого. Старый князь Фариус и то не был столь пугающе подавляющим. Пусть и нехотя, но Воибор признавал, что его господин не прогадал, женившись на Многоликой: она явно была воспитана в аристократической семье, а потому вполне успешно занималась делами замка, но и она не знала другого способа, где взять золота на оплату услуг наёмников.

Княжество Фариус имело одновременно и удачное, и неудачное расположение. Выход к торговым путям империи Алданаи, но только сельское хозяйство, проблем с которым у соседей так же не было, тогда как Астароты, на западе, имели выход к морю и в спокойные годы торговали с империей, а Дольфы, на востоке, владели горами и залежами полезных ископаемых. И не было ничего удивительного в том, что старый князь Ористо Фариус был готов породниться с Дольфами, расширив свои владения. В этом случае остальные княжества остались бы позади. Но сладким мечтам сбыться было не суждено. И в нападении на Горио Воибор видел ещё один шанс на исполнение задумки отца Дейроса. И старец был готов на всё, чтобы помочь нынешнему князю продолжить начинания Ористо.

— Раз у госпожи нет других вариантов, то чем плох мой? — склоняясь в полупоклоне, из–под кустистых бровей смотрел старец.

— Это очевидно, Воибор, — ни холодная и безразличная интонация, с которой обращалась к нему Многоликая, ни отношение к нему после отравления не изменилось, будто Эрна не наябедничал о роли старого целителя в нейтрализации яда. — Разве Сальва не докладывал, что в деревнях неспокойно, количество желающих поступить на службу в замок сократилось? Поднятие налогов только спровоцирует волнения среди крестьян.

— Моя госпожа явно судит о простолюдинах с точки зрения империи Алданаи. Там народ может проявлять вольность, но не в Союзе. Авторитет князей здесь непререкаем, и никто из смертных не рискнёт злоумышлять против высшего одержимого.

— Не стоит быть так в этом уверенным, — Многоликая, сидевшая на кресле в кабинете своего мужа, говорила размеренно, с обычной прохладцей и так безэмоционально, будто это не её супруг сейчас готовился к войне. Воибор стиснул зубы, чтобы не сказать лишнего. — В замке оказалось сразу трое убийц, которые как раз–таки и «злоумышляли» против рода одержимых.

Воибор уже открывал рот, чтобы ответить что–нибудь, но князь Дейрос перебил его:

— Тем вернее мы должны показать смертным, кто здесь правитель. Ты хорошо придумал, Воибор, лишь с той оговоркой, что на сбор податей нужно будет отправить отряд стражников побольше, чтобы показать, что со мной шутить не стоит.

— Дейрос, так ты оголишь стены замка, — чуть более порывисто, чем обычно, развернулась в сторону мужа Многоликая. — Что, если за время отсутствия воинов на нас нападут?

Князь утробно рассмеялся:

— Ты, Лика, явно мало что смыслишь в обороне замков. Осада — дело хлопотное и утомительное. При наличии запасов можно долго отсиживаться за стенами. А большой отряд сопровождения нужен на то, чтобы никто не ограбил кортеж, сопровождающий золото.

— Ты уверен, что предателей, — Многоликая удержалась от того, чтобы бросить быстрый взгляд на Воибора, — среди нас не осталось?

— Ты считаешь, что кто–то способен противостоять пыточному искусству Воибора? — откинувшись на кресле и кривя губы в улыбке, ответил вопросом на вопрос Дейрос.

От этих слов старец приосанился и провёл рукой по седой бороде.

«В первый раз допрос практически ничего не дал,» — уже хотела возразить Многоликая, но быстро вспомнила, что допросом занимался Сальва, а он был ей ещё нужен, поэтому княгиня промолчала.

Воибор, видя, что на это Многоликой ответить нечего, бросил на неё короткий торжествующий взгляд.

— Не стоит беспокоиться, дорогая, — Дейрос добавил в голос урчащие нотки, — если что–то снова случится, Виобор выведет всех на чистую воду.

Княгине захотелось рассмеяться. С годами её муж становился всё более подвержен сиюминутным прихотям и растерял всяческое здравомыслие.

— Конечно, господин, — Многоликая склонила голову в знак подчинения воле супруга. Сейчас она не могла ничего ему противопоставить.