Ущербная демоница (СИ) - "Z. Hiberna Sandra Z" - Страница 44

Трудно было не заметить, что последнее время в замке на всех поверхностях копится пыль, а на полу — земля. Причину этого Лилитта точно не знала, но если так всё и продолжится, то комфорт проживания здесь может сильно пострадать. С каждой прожитой в этом мире неделей медиум чувствовала, что неуловимо меняется. Теперь она с радостью оставалась в своей комнате, пусть в первые дни красный и раздражал её, но те части замка, в которые её допускали, были словно присыпаны чёрным пеплом. Чуть легче дышалось в покоях матери. Пусть между их комнатами было всего несколько десятков метро, вслед за княжной ходили стражники, куда бы она ни пошла. Эта женщина… была высокомерна, но всё ещё являлась лилиттиным союзником, а о союзниках предписывается беспокоиться.

В комнатах Многоликой княжна больше никого не застала, хотя совсем недавно слышала топот множества ног в коридоре. Её мать безвольно лежала в постели, но была жива. Медиум ей даже посочувствовала: она знала, каково это — болеть. Княжна присела в кресло рядом с кроватью, но молчала, не зная, о чём можно говорить.

— Дочь, — голос Многоликой был тихим, но всё таким же холодным, — взгляни на меня, — и дождавшись этого, княгиня продолжила: — в этом замке становится опасно. То, что случилось со мной, может случиться с каждым из нас. Ты должна быть осторожной и жить, — Многоликая слегка умолкла, утомлённая речью, — уметь защищаться. Тебе не угрожаем только мы с Эрной и Сальвой, в вот остальные… — княгиня прикрыла глаза, обрывая речь на полуслове.

Лилитта не узнавала мать. Это можно было считать разговором по душам, который они вели впервые со времени попадания Лилии Львовны в это мир. Многоликая не была похожа на женщину, которая особо печётся о благополучии ребёнка, но сейчас говорила почти встревоженно. Княжна подобралась: это не спроста. И Многоликая не обманула её ожиданий:

— Я только что говорила с твоим отцом, впереди нас ждёт война с соседним княжеством Дольф. А на войне может всякое случиться. Кто–то выживает, что–то умирает, а историю пишут победители. Уверена, что ты, как и я, хотела бы быть в числе первых, — Многоликая говорила отрывисто, будто ей не хватает воздуха. — Твой отец последнее время стал очень несдержанным, и поэтому я опасаюсь за нашу с тобой судьбу. Прошу, — холодная рука едва коснулась сложенных на коленях рук Лилитты, — будь внимательна и не соверши ошибку, о которой мы все когда–нибудь пожалеем.

Затем Многоликая замолчала. Княжна безуспешно дожидалась продолжения монолога, но её мать, казалось, уснула. Вопросительно пожав плечами, Лилитта вернулась к себе, оставив княгиню смотреть в потолок с открытыми глазами без единого намёка на сонливость. Многоликая сделала первый шаг.

На этот раз Воибор постарался на славу: он знал, на какие болевые точки тела воздействовать, чтобы подозреваемый сознался во всём. Сломались двое: мужчина–разнорабочий и женщина–прачка. Целитель работал чисто, не оставляя следов, лишь доводя внутренние органы до состояния каши, но на телах двух мёртвых слуг были заметны лишь следы от когтей князя, когда их показательно предавали огню чуть позднее.

А выяснить удалось следующее: эти двое не знали о существовании друг друга, но прибыли служить в замок около пяти–шести лет назад. Толчком к предательству послужило то, что когда–то несдержанный Дейрос жестоко убил их родственников. Тогда их нашёл мужчина, никогда не снимающий капюшон при встрече, и предложил помочь отомстить. Мужчина просил называть себя «посланником» и давал задание следить за происходящем в замке Фариус и докладывать по зеркалу. Многоликую отравила прачка, ловко исхитрившаяся, отвлекая разносчиц еды, подсыпать яд в кубок с соком амаретты. Женщину не волновало, что сама княгиня ни за какими зверствами замечена не была. Разнорабочий только докладывал, но их обоих ждала смерть от пришедшего в ярость князя.

Сальва не остановил князя, когда его руки погружались в грудную клетку прачки: высший одержимый всегда сильнее человека, пусть и с толикой крови одержимого. Трое мужчин остались в пыточной одни. Им потребовалось всего немного времени, чтобы прийти к следующим выводам: 1) «посланник» явно не хочет быть узнанным, 2) вероятно, Рэндо Дольф, младший брат Дейроса, жив и вполне может находиться в замке своего дяди, Горио Дольфа, 3) им срочно нужно усилить оборону замка и 4) отомстить.

Последнее было единоличным решением князя, но Сальва и Воибор молча поддержали его, зная нрав высших одержимых всегда доводить планы мести до конца.

Глава 18. Альянсы (ч. 2). Союзники и враги

Это было даже оскорбительно по отношению к рунам, что медиум до сих пор использовала бумажки с нарисованными значками. Но где ей было достать кость, камень или дерево, чтобы самолично изготовить руны? Обрывки вырванного из дневника листка уже потрепались и засалились, столько Лилитта перебирала их, чтобы в очередной раз разложить на столе три руны в ряд. Она не могла вспомнить, кто и когда научил её гадать, но значения рун врезались ей в память, не сотрёшь.

Подрагивающими пальцами княжна коснулась уруз, выпавшей в прямом положении. Руна говорила о той ситуации, в которой медиум сейчас оказалась, и знаменовала перемены, утрату старой формы и приобретения новой. Лилитта задумалась. Она ощущала, что чувствует себя совсем не так, как четыре месяца назад. Мир казался более ярким, цвета — насыщенными, запахи — сильными. Светило вставало не с той стороны, и звёзды светили по–другому. Прямая уруз — это свидетельство действия некой Силы. Божества? Не даром тут все твердят о какой–то Тёмной Хозяйке. Магии? Иначе откуда тут взяться целителям, лечащим наложением рук, без таблеток и капельниц. Что эта Сила уготовила ей?

Теперь на столе оказалась ансуз, тоже лежащая в прямом положении, что означало благополучное течение дел. Ансуз намекала на получение некого знака, ответа на мучающий Лилитту вопрос. В какой форме он предстанет? Прочитанная в чужой книге фраза, обрывок подслушанного разговора или образ, явившийся в сновидении? Княжне стоило быть внимательнее, прислушиваясь к окружающему миру.

А третьей руной выпала перевёрнутая райдо. Медиум нахмурилось. Впереди её ждал разрыв с кем–то или с чем–то. Это означало, что как только в силу вступит прямая ансуз, от Лилитты потребуется вся её сила, уверенность и умения, чтобы склонить чашу весов на свою сторону. Но впереди её ждали лишь разлуки.

Результаты и этого расклада Лилитта записала в дневник. Пару минут она бездумно смотрела на страницу, не понимая, что за закорючки на ней изображены, лишь потом поняла, что это буквы того языка, на котором она когда–то говорила. По спине пробежал холодок: прошло так мало времени, а она уже столь многое позабыла. Так кто же она: чтица или книжник? Руны могли показать прошлое и будущее, но совсем не так, как описывалось в прочитанных ею книгах: ни чтицы, ни книжники их не использовали. Лилитта листала страницы дневника в поисках подсказок, когда в её покои постучали. Княжна вздрогнула, быстро пряча книжицу. Служанки сегодня её уже посещали, а уроки как прервались, так и не возобновлялись, кто же это мог быть?

Получив разрешение войти, в её покои вплыла княгиня, поддерживаемая под руку начальником стражи. Мать была бледновата лицом, но спину держала прямо, а чёрные волосы по обыкновению собрала в замысловатую причёску. Однако взгляд Лилитты невольно зацепился за одинокую седую прядку на виске Многоликой. Княжна поспешила вскочить с места и поприветствовать гостей неглубоким книксеном. За эти месяцы она привыкла к юбкам до пола и перестала спотыкаться на каждом шагу.

— Дорогая, как ты себя чувствуешь? — острый и вымораживающий взгляд Многоликой прошёлся от макушки до пяток.

— Со мной всё в порядке, мама, — осторожно кивнула Лилитта.

— Тогда пришло время возобновить наши занятия. Я ещё не очень хорошо чувствую себя после болезни, поэтому буду лишь сопровождать тебя, а заниматься с тобой будут Реми Сальва, — княгиня повернула голову в сторону своего спутника, — и Крайс Эрна. Как мы и условились, с господином Реми вы займётесь изучением военного дела. Я поговорила с господином начальником стражи, и он любезно согласился немного рассказать тебе о военных кампаниях, проходивших в мире. — на этих словах Лилитта бросила взгляд на Сальву, чьё лицо выражало крайнее недовольство подобным стечение обстоятельств. — А господин Крайс продолжит изучать с тобой историю, особенно религию и политику. Единственная, — Многоликая сделала акцент на этом слове, — дочь и наследница князя Фариуса должна быть разносторонне образована.