Проект "Вектор". Дилогия (СИ) - Тарханов Влад - Страница 29

– Я не уверен, что начнется раньше – вторжение на Север или во Францию. Одновременно две таких операции Германия проводить не будет. Пока еще они не готовы к таким широкомасштабным действиям, а во Франции каждый полк будет у них на счету. Думаю, сначала Париж, а потом Копенгаген и Осло, но примерно треть шансов за обратный порядок событий. Если Франция – вопрос решенный, у нас нет сил и средств ее удерживать, то удержать Норвегию мы можем. Как только немцы высадятся в Копенгагене, нам надо высадить упреждающий десант и укрепиться в портах Норвегии. Тогда немецкий флот не сможет угрожать нашим коммуникациям в Атлантике, выход на эти коммуникации будет парализован. Немцы не получат доступ к норвежской руде. В конце-концов, наши ребята уже давно готовят основание для превентивного захвата Норвегии. Почему бы его не осуществить, сыграв на опережение? Провести операцию в конце марта, максимум, первых числах апреля?

– Да, Бэззи, вы правы, мы готовим эту операцию. Умные головы хотят еще помочь финнам, идиоты… если Франция падет Советы останутся нашей последней ставкой на континенте. Но Невилл готов подергать их вождя за усы, не подозревая, что с хищником надо обходится по-другому. А Советы – хищник, а не травоядное, готовое самостоятельно идти на бойню…

– Когда закончится история во Франции у нас будет главная цель – это французский флот. Его надо или захватить, или утопить. Других вариантов просто не существует. Было бы хорошо организовать хорошую бойню между бошами и лягушатниками, подставить их флот – пусть его гибель будет небесполезна, но Редер[59] слишком осторожен, а адмирал Дарлан[60] не слишком-то рвется в бой. Но я бы проработал такой вариант.

– Да, большой флот Франции, это наш козырь и наша большая головная боль… в перспективе.

– Порты Франции – это окно в Атлантику. Так что нам надо будет уделять этому вопросу особое внимание. Считаю, что надо подготовить и высадку на Балканах. Создание очага напряженности – Греция/Югославия/Румыния отвлечет серьезные силы Гитлера, затормозит операцию во Франции, думаю, это будет еще один козырь в нашей игре…

– Ваша любима теория непрямых действий? Это интересно… Я обдумаю эти предложения, Бэззи, обязательно обдумаю. Единственное но… без участия сухопутных сил я не могу эти операции провести… У меня только одна рука – флот, а для таких операция нужна и вторая рука, армия. Там пока что люди Невилла.

– После захвата Франции у Гитлера не будет сразу же столько войск, чтобы начать войну с Россией. Уверен, он будет готовиться. Но от к чему? Или вторжению к нам или в Россию.

– Что более вероятно?

– Проще будет выглядеть вторжение к нам. Быстрее реализуемо. Мешать будет флот в Канале и самолеты на аэродромах острова. Оба эти компонента надо будет максимально усилить. Тогда он вынужден будет повернуть на Россию.

– Вот как?

– Нельзя держать огромную армию в мирное время. Война должна кормить себя. Захват новых кусков мирового пирога неизбежен. Не распускать же боеготовые части, почувствовавшие вкус к победе? Их экономика не выдержит этого напряжения, даже с учетом приобретенных стран.

– Почему тогда не Африка? Неужели у Гитлера не возникнет идеи перерезать Суэц и выйти к нефти Персидского залива?

– Он не сможет послать в Африку достаточно сил, чтобы осуществить эту операцию. Основная проблема – в снабжении. Две-три дивизии, может быть до пяти-шести, не более того, потенциально еще итальяшки, но это несерьезно. Но пока в наших руках Гибралтар, Крит и Мальта – снабжение сил в Африке будет для немцев нетривиальной задачей. Так что две-три дивизии, это моя реальная оценка плюс столько же итальянцев. Для нас это проблематично, но решаемо. Но итог для нас может оказаться превосходным.

– В каком плане?

– В перспективе. Распыление сил на оккупацию стран по всей Европе, что-то в Африке, получается, что Гитлеру нужен будет твердый мир с нами, чтобы обеспечить себе тыл и напасть на Россию.

– Мир с Германией, подписанный после поражений… это не смешно, Бэззи, я на это не пойду никогда. Гитлер недоговороспособен. Я ему не верю.

– Он может нарушить любой мир, если ему это выгодно. Почему бы не создать ситуацию, когда ему это СТАНЕТ выгодно? Разве надо заключать с ним мир? А вот неофициально пообещать не открывать масштабной войны пока он не разберется с русскими, почему бы нет? Неофициальные договоренности можно и нарушить.

– Неофициально, да…

– Это ведь будет джентльменское соглашение. И мы сможем его в любой момент отменить. Нам будет удобно посмотреть, что будет происходить в России. Если ефрейтор будет выигрывать – мы с кузенами вступим в игру, спасая большевиков от разгрома, потом легче будет диктовать им условия. Если Джо будет одерживать верх, то никакие договоренности с ефрейтором иметь силы не будут.

– Да, да, да… ты любишь задавать интересные головоломки, Бэззи. Тогда последний вопрос, из-за которого я тебя позвал, но немного отвлекся. Ты получил эти бумаги?

– План «Гельб»?

– Да, меня интересует твоя оценка Мехеленского инцидента.

– План достаточно достоверный. На первый взгляд. Но вот способ его доставки оставляет желать лучшего. Самолет сбился с курса, вынужденная посадка в Бельгии, майор не уничтожил секретные документы, хотя имел и время, и приказ, думаю, имел соответствующий. Отсюда вывод – нас подставляют. Если это действия вашего таинственного друга, то работа выглядит топорной. А как провокация – вполне. Нас хотят убедить, что план Шлиффена жив и его опять попытаются воплотить в жизнь. Я в это не верю!

– А у наших армейских штабистов наблюдается невиданное воодушевление!

– Я бы хотел быть не прав, Уинстон. Хотел бы. Очень хотел.

Когда собеседник ушёл, хозяин кабинета еще долго курил, размышляя о деталях идеи, которую ему подбросил молодой собеседник. И с этой, и с этой стороны, и по-всякому, получалось что Империя остается в выигрыше. А этот соглашение может быть той соломинкой, которое поможет Гитлеру принять неверное решение для него, и выгодное для Империи. Не хотелось выходить на Фуллера, но иного варианта не было.

Он поднял трубку и набрал номер, который и так помнил наизусть.

– Джо, это я. Мне не хочется, но мне надо с тобой поговорить.

– Нет, в Сити. Старая квартира, если ты помнишь. Через два часа.

– Жду.

Он помнил Джона Фуллера еще молодым офицером, они оба оказались на англо-бурской войне. Только он был начинающим журналистом, а Джон – начинающим офицером. Талант Джона раскрылся в Первую мировую, когда он возглавил штаб первого в мире танкового корпуса. При Камбре его танковая атака закончилась прорывом германского фронта. Долгое время он считался ведущим танковым теоретиком Великобритании, но в 1933-м году ушел в отставку, не соглашаясь с политикой министерства в танковых делах. Не понимал, что танки мирного времени и военного – это две большие разницы! В это же время он сошелся с Мосли и другими британскими фашистами, поддерживал и приветствовал приход Гитлера к власти в Германии. Хозяин знал, что Джон состоит в подпольной фашистской организации «Нордическая лига». Поэтому встречаться с ним было Первому Лорду Адмилартейства не с руки. Но выхода не было. В этом спектакле и они, английские фашисты, должны сыграть свою роль. Хорошо то, что хорошо для Империи!

Глава тридцать пятая

Трибунал

Да, это была моя идея. Военный трибунал над военными преступниками. Надо было начинать. Был и повод – полковник Ялмар Сииласвуо, известный как «кровавый Ялмар». Будучи офицером белофинской армии, он был одним из тех, кто брал Выборг и кто оказался виновником Выборгской резни, когда пострадало намного больше мирных жителей, чем красногвардейцев-интернационалистов. Зачем мне нужен был этот показательный процесс? Так, заготовочка на будущее. Инициатива грозит исполнением. Знаете, мне и поручили подготовить этот процесс, дали бригаду следователей НКВД, хотели посмотреть, как у меня получится. А что тут было думать? От местных жителей и пленных мы узнали места массовых захоронений жертв той резни. Озверевшие националисты вырезали даже семьи белых офицеров, которые выходили приветствовать освободителей. Ненависть в годы Гражданской войны зашкаливала. Но вырезали мирное население по одному признаку: похож на русского или нет. То есть, перед нами был пример геноцида. Такой же, как был в Турции, где в 1915-м году были вырезаны по национальному признаку армяне, ассирийцы и число жертв перевалило за миллион! Такой же, как сейчас властвовал в Европе, уничтожая евреев, цыган, а также готовился уничтожить неполноценные славянские народы. Для быстрой подготовки процесса одной группы следователей было мало. Огромную помощь оказали армейские особисты, пограничники, а также местные коммунисты, которым удалось уцелеть во время той резни. Оказывается, пусть маленькое, но коммунистическое подполье в Финляндии существовало. Они не могли поднять революцию (или мятеж), но сейчас активно помогали пришедшей в Выборг Красной армии. По мирному договору 1941 года Финляндия теряла земли на перешейке, а вот в отличие от ТОЙ истории, никакого обмена землями не было. Сработал принцип «Горе побежденным!». Да и не было страшных поражений Красной армии, так что мы могли диктовать свои условия. Конечно, ни о каком поглощении Финляндии речь не шла. Но уступив по двум пунктам: не добившись выдачи военных преступников и пообещав распустить правительство Отто Куусинена[61], советская сторона добилась от Финляндии серьезных уступок, в том числе по размещению наших баз на Ханко и Турку. Выдать нам военных преступников, виноватых в Выборгской резне финны отказались (ну да, почти всё военное руководство страны), но кто мешал нам судить военного преступника уже оказавшегося в наших руках?