Мера зверь - Изотов Александр - Страница 49

— Погоди. К Рогачам?

— Да. Прорыв копают возле их деревни.

Я понял, что уничтожение Рогачей связано не только с их боевым искусством. Возможно, слишком честолюбивые Жуки оказались серьезным препятствием для Желтого приора.

— Погоди. Вот прямо так и копают? — с улыбкой спросил я, — Просто яму?

Макото ответил на полном серьезе.

— Да. Там сотни нулей, их свозят отовсюду.

Я потер лоб. Это уже похоже на то, что говорил Тружа, тот плакса-юнец возле охотничьей заимки. Он тоже говорил, что-то они там «роют».

— Почему нули-то? — только и спросил я.

— То есть?

— Ну, самые слабые существа…

Макото пожал плечами.

— Нули везде используются в черной работе. Хотя, там кроется еще какая-то причина.

— Они до самой Тенебры, что ли, рыть будут? — с сомнением спросил я.

Вся затея казалась мне какой-то сомнительной аферой. Ну не было смысла в этом. Сколько лет они будут копать большую яму? А как пробьются через твердые породы?

Вот уж, действительно, ересь.

Макото ответил:

— Ничего не знаю, Белый Волк. Я туда и лез поэтому, чтобы понять. Если узнаем, как эти Прорывы появляются… — тут он замолчал, понимая, что прецептору теперь эта информация не нужна.

Я улыбнулся:

— Не боись, Рыжий Лись. Как ты помнишь, шесть приоров могут сложить полномочия с прецептора.

Тот удивленно уставился на меня:

— Ты думаешь…

— Другого пути нет, Макото. Синий Зигфрид с Небом, Красный, надеюсь, тоже. И весточка с караваном уже ушла на фронт.

Лис задумчиво посмотрел на потолок.

— Я всегда действовал по приказу. Странно это, самому решать.

— Будешь исполнять мои приказы, — просто ответил я.

В меня воткнулся стальной взгляд воина.

— Не зарывайся, зверь. То, что Кицунэ…

— Да, да! — я оборвал его пламенную речь, — Так, ладно. Нора разбойников и деревня Рогачей рядом?

Макото недовольно поджал губы, но продолжать спор не стал, и покачал головой.

— В том-то и дело, что нет. Я пытался и в Нору пробраться, и к Жукам. Подслушать, выяснить…

Лис добавил, что Нора вообще почти неприступна. Система пещер на холме, окруженная высокими деревьями. Между их стволами протянут целый город, полный разбойников.

— Там гнезда пчел и ос, мелкие насекомые летают везде. А среди разбойников полно тех, кто умеет разговаривать с ними. Весь Шмелиный лес — одно большое ухо. И кто умеет слышать, знает все.

— А деревня Рогачей? К ним тоже сложно попасть?

— Да, там уже звери Желтого приора. И, как я уже говорил, там сильная мера. Явно человек.

На меня вдруг резко накатил сон, и я едва не клюнул носом. Вот она, граница моих сил. Да уж, одно дело — прыгать и крошить толпы зверей. Там вскочил через пять минут, и снова как огурчик.

А тут кое-как подлечил одного — и словно вагон разгружал.

— Хватит, Белый Волк. Иначе придется исцелять уже двоих, — сквозь сон послышался голос Макото.

Я кивнул, вытащил руку из воды, и, обняв колени, уткнулся в них лбом. Внезапно через потолок пещеры пробился огонек духа и влетел в меня. Стало чуть полегче, я даже расслышал плеск воды. Послышались шаги, и вскоре рядом завозился вернувшийся Буру.

Рогач свалил целый сноп травы рядом с Пламенем. Я вяло махнул ему, а потом так и лег на землю, подложив ладони под щеку.

— Белый Волк силен. Я чувствую себя намного лучше, — похвалился Макото.

Проваливаясь в сон, я услышал, как Буру весело бросил в ответ:

— Загоняли мы волчонка, сладко он сопит! Раны вылизал лисенку, пусть теперь поспит…

Мне хотелось возмутиться такому грубому сравнению, но сил не хватило — через пару секунд я уже спал.

Глава 22. Пленники

Пробуждение было не ахти каким приятным. Спасибо добрым Жукам, меня все же положили на мягкую подстилку — открыв глаза, я уперся взглядом в зеленые, чуть повядшие листья.

Не сразу я понял, что ощущаю себя почти как на Земле, когда просыпался после изнурительной работы накануне. Вроде бы и отдохнул, но тело разбито, все мышцы ноют и просят больше так не делать. Так и тут, только у меня ныли «духовные» мышцы — я «перенапряг» стихию воды. Наравне с огнем она была у меня слабо развита.

И если огонь я еще «включал» в битвах, смешивая его с яростью и стихией земли, то вода вообще почти не использовалась. Когда я занимался самолечением под руководством Кицунэ, это требовало намного меньше усилий.

Поворачивать голову не было желания, как и вставать. Хотелось подальше поспать, но внутреннее «я» настойчиво твердило — у меня еще много важных дел.

— Жук-Рогач сегодня строгий, поломает Лису ноги… — послышалось ворчание Буру.

— Да мне надо увидеть солнце, — ответил Макото, — Энергия воздуха здесь затхлая.

— Из пещеры вынет лапку. Как волчок, заснет он сладко! — как ни в чем не бывало, продолжил Рогач.

— Не угрожай мне, зверь! Я шестой хвост Макото, — ответил Лис. Правда, особой уверенности в его голосе не было.

Дольше валяюсь, труднее вставать — закон утра. Поэтому я, вздохнув, все же сел и осмотрелся.

Лис, уже одетый, стоял посреди пещеры, пошатываясь и опираясь на свое копье-глефу. Буру сидел возле Пламени, рядом с целой копной сена. Конь благодарно принимал из рук Жука пучки травы, но иногда и сам тянулся в сторону, чтобы отщипнуть побольше.

Выглядело все так, что никто и не держит Макото, но тот все равно стоял и сверлил взглядом Буру. Будто погулять отпрашивался.

— Пятый рог Буру, — повторил Макото, — Я выше тебя по мере.

— Наливная груша высоко висит. Хочется покушать, низко Жук стоит, — не обращая внимания на Лиса, Буру вытаскивал из стога самые вкусные цветочки.

— Ты можешь нормально ответить, зверье пустое? — едва ли не выругался Макото.

— По стволу дубиной, ссыпались дождем, — продолжил Буру, — Полная корзина, вот теперь пожрем…

Лис перехватил мой взгляд и с усмешкой спросил:

— Вот что он сейчас сказал?

Я попробовал ответить, но сначала просипел неразборчиво, так пересохло в горле. Буру сразу же протянул какой-то цветочек и показал себе на рот — мол, съешь. С недоверием взглянув на розовое соцветие, я все-таки положил его в рот.

По ощущением, будто мятная пастилка. Проглотив природный «ментос», я откашлялся и ответил Макото:

— Насколько я понял, ему все равно, какая у тебя ступень. У Буру есть дубина.

Рогач, поглаживая Пламя, покосился на меня и довольно кивнул. Макото же со вздохом сказал:

— Значит, я правильно сообразил.

С кряхтением я кое-как поднялся. Ноги пошатывались, отказывались выпрямляться, просились обратно на подстилку.

Лис тоже стоял не особо уверенно, но хотя бы не лежал. Прогресс налицо — в прошлый раз он до копья дотянуться не мог.

— Смотрю, ты оклемался? — спросил я.

Макото кивнул. Как выяснилось, мое целительство, пусть и неумелое, помогло ему выйти к тому состоянию, когда он уже сам мог восстанавливаться, с помощью одному ему известных методик.

Стихии духа и воздуха, как он сказал, вместе могут многое.

Не сразу, но спустя несколько минут я понял, что не только Макото нельзя выходить из пещеры. Мы оба оказались пленниками сумасшедшего Рогача.

Лис будто что-то чуял, и конфликт не развивал, смирившись. Ну, а мне, естественно, захотелось попробовать выйти…

* * *

Когда Буру первый раз за ногу подтащил меня к костру, я считал искры и звезды перед глазами. Как он меня отделал, я даже не понял, но, кажется, в этой пещере Рогач в разы сильнее, чем там, в лесу.

До водопада ходить разрешалось, чтобы набрать воды, но едва я пробовал проскочить через падающие потоки, как очухивался возле огня.

— Двум слепым щеняткам с мамкою тепло, тычутся носами, чуют молоко, — в который раз свалив меня на подстилку, проговорил Буру, — Им на лапы встать, глазки распахнуть, и отпустит песья мать, только в добрый путь.

— Не получилось? — с усмешкой спросил Макото.