День Муравья - Вербер Бернар - Страница 10

Он вспомнил двойное убийство на улице Морг, о котором так замечательно рассказал в своей новелле Эдгар Аллан По. В этой истории, основанной на реальных фактах, в закрытой квартире были найдены мертвыми мать и дочь. Квартира была заперта крепко-накрепко изнутри. Мать зарезали бритвой, дочь задушили. Ничего не было украдено. Но обе женщины убиты с особой жестокостью. В результате расследования убийцу нашли. Им оказался убежавший из цирка орангутанг, который влез в квартиру в окно, пробежав по крыше. Увидев перед собой огромную обезьяну, женщины закричали. От их криков орангутанг обезумел. Он убил обеих, а потом скрылся через то же окно-гильотину, в которое влез. Убегая, он задел раму, она опустилась, и возникло впечатление, что окно закрыли изнутри.

Братья Сальта тоже были убиты в запертой изнутри квартире, вот только некому было задеть окно-гильотину.

Но так ли это? Мельес тут же поехал снова осмотреть квартиру.

Электричество было отключено, но комиссар прихватил с собой карманный фонарик и принялся осматривать комнату, освещаемую разноцветными вспышками неоновых вывесок. Себастьен Сальта с братьями все еще находились здесь – облитые воском, они словно застыли перед лицом чего-то невыносимо ужасного, проникшего к ним из городского ада.

Дверь, запертая на замок, подозрений не вызывала. Комиссар проверил оконные запоры. Затейливые задвижки невозможно было закрыть снаружи и тем более случайно.

Мельес простучал стены, оклеенные коричневыми обоями, надеясь найти потайную дверь. Приподнял картины, чтобы убедиться, нет ли за ними сейфа. В комнате было много дорогих вещей: золотой канделябр, серебряная статуэтка, музыкальный центр. Любой грабитель унес бы их.

На стульях висела одежда. Комиссар стал машинально прощупывать ее и обнаружил кое-что, заинтриговавшее его. В ткани куртки он заметил крошечную дырочку. Как от моли. Но дырочка была квадратная. Он повесил куртку на прежнее место и забыл о ней. Вытащил из кармана очередную пачку жевательной резинки, которая у него не переводилась, и одновременно с ней статью из «Воскресных известий», которую аккуратнейшим образом вырезал.

Продолжая размышлять, он перечитал статью Летиции Уэллс.

Она писала о масках ужаса. Да, это была правда. Можно подумать, что молодые люди умерли от страха. Но что могло напугать их до смерти?

Мельес погрузился в воспоминания. Как-то, когда он был маленьким, на него напала сильная икота. Мать избавила его от нее, сильно напугав: она надела маску волка и неожиданно вскочила в комнату. Он вскрикнул, сердце у него на секунду замерло. Мать тут же сняла маску и расцеловала сына. Прощай, икота!

Вообще можно сказать, что, пока Жак Мельес рос, он постоянно чего-то боялся. Правда, не сильно. Боялся заболеть. Боялся попасть в аварию, когда ехал на машине. Боялся, что конфету из кармана украдут. Побаивался полицейских. Гораздо больше он боялся остаться на второй год; опасался больших парней, которые могли отнять у него деньги, когда он выйдет из школы. И еще собак.

Всплыли в памяти и другие страхи, мучившие его в детстве.

Жак Мельес припомнил и свой самый жуткий страх. Когда он испугался едва ли не до смерти.

Он был тогда совсем маленьким и вот однажды ночью почувствовал, что кто-то шевелится у него в кровати. Кто-то занял его самое безопасное место. Он свернулся калачиком и замер, не решаясь распрямить под одеялом ноги. Потом решился и стал потихоньку их распрямлять.

И вдруг почувствовал пальцами ног… горячее дыхание. Ужас смешался с отвращением. В глубине его кровати притаилось чудовище, оно открыло пасть и ждало, когда он подвинет поближе ноги, чтобы съесть их! По счастью, он не доставал ногами до конца кровати, поскольку был слишком маленьким. Но он рос, и его ноги становились все ближе к складке простыни, за которой скрывался хищник.

Малыш Мельес спал ночами на полу или ложился поверх одеяла. Он мерз, у него сводило руки и ноги, так не могло продолжаться вечно. И тогда он решил все-таки спать под одеялом, но просил свое тело, кости, кожу расти как можно медленнее, чтобы кончики пальцев никогда не дотянулись до изножья кровати. Может, поэтому он теперь невысокого роста, куда ниже своих родителей.

Каждая ночь была для него тяжелым испытанием. Но он кое-что придумал. Он стал спать, обняв плюшевого мишку. Вместе с мишкой он готов был драться с чудищем, которое поселилось у него в кровати. Они забирались под одеяло и заворачивались так, чтобы не выглядывали ни руки, ни ноги, ни волосы, ни уши. Жак точно знал: чудище дожидается темноты, чтобы вылезти и обыскать комнату, оно только и ждет, чтобы откусить ему голову.

Поутру мама находила гору из одеяла, подушек и простыней, а под ней сына с мишкой. Она не могла найти объяснения столь странному поведению. Жак не посчитал нужным рассказать, как они с медвежонком спасаются от чудища.

Он не победил чудища, но и чудище его не победило. Однако с ним остался страх. Страх вырасти и опасение встретиться лицом к лицу с чем-то ужасным, чего он не может ни назвать, ни определить. С чем-то с красными глазами, отвисшей губой и клыками в пене.

Комиссар отогнал воспоминания, сжал в руке лупу с подсветкой и гораздо внимательнее, чем прежде, принялся изучать место преступления.

Наверху, внизу, слева, справа, снаружи, внутри.

Ни единого грязного следа на ковролине, ни единой посторонней волосинки, ни единого отпечатка на стекле. Никаких чужих отпечатков на стаканах. Комиссар отправился на кухню, включив фонарик.

Там он принялся нюхать и даже пробовать оставшуюся еду, хотя Эмиль и ее облил воском. Браво, Эмиль! Жак Мельес обнюхал графин с водой. Никаких признаков яда. Фруктовый сок и содовая вода, как стало ясно, тоже не могли нанести вреда.

На лице каждого из братьев Сальта застыла маска ужаса. Видимо, такая же, как на лицах матери и дочери, когда те увидели страшную обезьяну, которая влезает в окно их гостиной на улице Морг. Комиссар опять вспомнил новеллу По. Вообще-то орангутанг тоже был изрядно напуган. Его испугали кричащие женщины, и он убил их, чтобы не слышать больше их голосов. Он боялся крика.

Еще одна драма непонимания. Боишься того, чего не понимаешь.

Подумав об этом, комиссар вдруг заметил, что за шторой кто-то есть. Он похолодел. Убийца вернулся! Комиссар выронил лупу с подсветкой, она погасла. Теперь комнату освещали только разноцветные огни с улицы, буквы зажигались одна за другой, чтобы наконец вспыхнуть вывеской «Бар гоу-гоу».

Жаку Мельесу захотелось спрятаться, застыть, не шевелясь, раствориться, но он взял себя в руки, поднял фонарик и отодвинул подозрительную занавеску. Там никого не было. Или стоял Человек-невидимка.

– Кто здесь?

Ни звука. Не иначе проделки сквозняка.

Но оставаться в квартире и дальше Жак Мельес не смог, а потому решил опросить соседей.

– Добрый день, простите за беспокойство, полиция.

Дверь комиссару открыл элегантный господин.

– Полиция. У меня к вам пара вопросов, я вас не задержу. – Мельес вытащил из кармана блокнот. – Вы находились здесь в тот вечер, когда было совершено преступление?

– Да.

– Вы что-нибудь слышали?

– Выстрелов не было, но внезапно они все заорали.

– Заорали?

– Да. Кричали очень громко. И очень страшно. Примерно с полминуты, а затем все стихло.

– Они кричали все вместе или один за другим?

– Думаю, все вместе. Крик был нечеловеческий. Думаю, от боли. Как будто их всех убивали одновременно. Какая жуткая история! Признаюсь, с тех пор, как услышал этот крик, я стал плохо спать. Собираюсь подыскать себе другую квартиру.

– Как вы думаете, что могло произойти?

– Ваши коллеги уже побывали здесь. Кто-то из полицейских решил, что это самоубийство. Мне не верится. Они видели что-то невероятно ужасное, но что, я и понятия не имею. Шума никакого не было.

– Благодарю вас.

Неотвязная мысль сверлила мозг Мельеса.

(Злобный волк, который движется бесшумно и не оставляет следов, убил братьев.)