Охотники и чудовища - Чернованова Валерия М. - Страница 60

Невыносимо долгие минуты ожидания — и земля под ногами дрогнула. А может, ему это только показалось и он уже просто на ногах держаться не в состоянии.

Подумав так, хальдаг открыл глаза и увидел, что антураж поменялся. Вместо мрачного склепа цветущий парк, посреди которого виднеется заболоченный пруд, похожий на старое мутное зеркало. В нем отражаются облака и крупная фигура короля Герберна. Его широкое, скуластое лицо становится еще шире, когда он улыбается, приветствуя правнука.

— Кого я вижу, да это же мой славный потомок Мэдок! — Спустившись по деревянному мосту, перекинутому через пруд, Герберн приблизился к хальдагу, окидывая его внимательным взглядом. — Должен сказать, выглядишь ты неважно. Расскажешь, кто это с тобой сделал?

С этими словами покойный король похлопал Мэдока по плечу, этим простым движением едва не выбив из него весь воздух. Де Горт болезненно поморщился, а его величество неодобрительно хмыкнул:

— Дохляк. По тебе и не скажешь, что хальдаг.

Понимая, что связь с предком в любой момент может оборваться, а на повторный призыв у него уже точно сил не хватит, Мэдок быстро проговорил:

— У меня совсем немного времени, поэтому вопросы буду задавать я, и очень надеюсь, что ты согласишься на них ответить.

— Ишь ты, смотрите-ка, раскомандовался мальчишка! — наигранно возмутился Герберн, но, всмотревшись в осунувшееся лицо правнука, вздохнул и согласился: — Ладно, рассказывай, что у тебя произошло и что тебе от меня надо.

Повинуясь жесту прадеда, Мэдок последовал за ним к мосту, у которого старая ива склоняла к воде свои ветви.

— Я пришел поговорить о пришлых и о том, что тебе о них известно.

— А что мне о них известно? — хмыкнул покойный правитель. Напоровшись на взгляд правнука, в котором явственно читалось: «И на это у меня тоже времени нет», Герберн заговорил уже серьезно, быстро и по-деловому: — Если торопишься, задавай конкретные вопросы.

— Ты знаешь, как отправлять их обратно?

— Знаю, — просто ответил хальдаг.

Таким обыденным тоном, что Мэдок даже сбился с шага.

— Расскажи как! — потребовал он нетерпеливо.

— А как раньше возвращали пришлых обратно? Ну, то есть собирались возвращать… Точно так же, как и призывали их в наш мир.

Последние слова предка заставили Мэдока напрячься.

— Призывали? Что это значит? Всем известно, что пришлые попадают на Шарес через расколы между мирами, которые появляются спонтанно и так же спонтанно исчезают.

Хотя Лиза появилась на Шаресе по чьему-то, наверняка злому умыслу, ее призвали — в этом де Горт не сомневался. Вдруг и другие пришлые попадают сюда не случайно?

Герберн едва заметно усмехнулся:

— Да, мне в свое время наставники вдалбливали то же самое. Пока я не победил в Беспощадной охоте и не стал тем, кто я есть. А точнее был когда-то.

— Кто их призывает? Зачем?

— Ты ведь не успокоишься и продолжишь копать? — тяжело вздохнул покойный король. Облокотившись на резные перила, он устремил взгляд на мутную гладь пруда, ядовитую зелень которого разбавляли светлые пятна кувшинок.

— А ты как думаешь? — усмехнулся в ответ Мэдок. — Будет лучше, если правду я узнаю от тебя, чем буду сам пытаться ее отыскать. Неизвестно, к каким последствиям приведут эти поиски.

— Упрямый мальчишка! — Герберн поморщился, но лишь на мгновение, а потом его лицо снова приняло безмятежное выражение. — Я в свое время был таким же. Так вот, мой мальчик, правда заключается в том, что расколы между мирами сами собой не появляются, их создают хальдаги. Старшие лорды, узкий круг посвященных, которые знают правду и которые поддерживают в нашем мире веками действовавший порядок.

— Зачем это делать, зная, кем пришлые становятся на Шаресе?

— Чтобы ответить на этот вопрос, нам придется заглянуть в прошлое. Очень далекое прошлое. — Герберн загадочно улыбнулся, провел рукой по теплому, прогретому солнцем дереву и продолжил: — Очень давно, еще когда хальдагов не существовало, два умника-мага из Харраса научились создавать эти самые расколы между Шаресом и Землей — миром, с которым мы являемся не совсем добрыми, но все-таки соседями. Один из умников, отправившись на Землю, домой так больше и не вернулся. В том мире нет магии, и он просто не смог создать дорогу обратно, а его напарник не сумел его отыскать.

Зато он поделился своим открытием с другими умниками, и после нескольких неудачных попыток побывать на Земле и вернуться оттуда с новыми знаниями маги пришли к выводу, что им в чужом мире места нет. Там они становились обычными людьми, быстро теряли силу, будучи не способными пополнять свой резерв, накапливать в себе магию.

На беду землян, маги Шареса не пожелали останавливаться в своих изысканиях и решили, что узнать больше о соседях они смогут, «пригласив» тех к себе.

Убедившись, что правнук напряженно ловит каждое его слово, король продолжил:

— Очень быстро стало ясно, что и землянам на Шаресе тоже приходится несладко. Чтобы находиться в чуждом им мире, пришлым требовалась магическая сила. Без нее они медленно умирали, а с ней… становились безумными. Она была их лекарством, временной панацеей и в то же время смертельным ядом. Продлевала им жизнь и вместе с тем отравляла их тело и разум, медленно убивая.

— Об этом мне не рассказывали. Не рассказывали, что именно магия вызывает трансформацию. — Хальдаг облегченно выдохнул, благодаря богиню, что в тот злополучный вечер Лиза не смогла принять его силу.

А сегодня он, идиот, сам ее к этому подталкивал. Точно, идиот. Глупец, слепо веривший сказкам, которыми его долгие годы пичкали наставники-хальдаги.

— Тебе о многом не рассказывали. Правду, как уже сказал, знали и знают единицы, да и те связаны клятвой. Я тоже в свое время был вынужден дать обет молчания, иначе бы меня не короновали.

— Обет, который ты только что нарушил.

Герберн безразлично пожал плечами.

— Я мертв и больше никому ничего не должен.

— Почему же их сразу не отправили обратно? Тех первых призванных. Если видели, во что они превращаются.

— В этом и заключается самое интересное. А может… и кошмарное. — Горькая улыбка появилась на губах покойного хальдага. — Пришлые оказались бесценным источником силы. Тебе хорошо известно, что внутренний резерв мага пополняется очень медленно, в течение долгих лет: со дня рождения одаренного и до того момента, когда он становится магом в полном смысле этого слова, обычно проходит два, три, а то и четыре десятилетия. Это очень долгий процесс, который нельзя подстегнуть, ускорить.

Другое дело пришлые. Будучи детьми немагического мира, они тем не менее в считаные недели-месяцы каким-то непостижимым образом умудряются накапливать в себе огромное количество силы. Только раз вкусив магию, они как губка начинают впитывать в себя ее малейшие крупицы, забирают ее отовсюду, откуда только можно забрать, а умирая, отдают ее…

— Нам. Своим убийцам, — тихо закончил за предка хальдаг.

— Именно, — печально кивнул Герберн. — Если в древности у магов уходили годы, долгие десятилетия, чтобы накопить в себе силу, то с появлением в нашем мире пришлых все изменилось. Это выяснилось случайно. Первых призванных, потерявших разум, пришлось выследить и убить. Маги, отправившиеся за ними, вскоре заметили, что стали значительно сильнее. Отняв жизнь у тех землян, они вобрали в себя накопленную ими силу.

Так и появились первые хальдаги. Новые маги, элита Шареса, сила и власть нашего мира. Позже выяснилось, что не только охотники за иномирянами, но и их потомки обладают несоизмеримо большими возможностями по сравнению с обычными одаренными. Следующие поколения хальдагов рождались уже с резервом, полным магии, растрачивая которую, они быстро восполняли потерю новыми убийствами. — Герберн покосился на правнука и добавил с ироничным прищуром: — Тебе бы сейчас не помешала хорошая охота за чудовищем. Я же чувствую, магии в тебе почти не осталось. Без подпитки пришлым долго придется восстанавливаться.