Отбор с осложнениями (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 63

— Прекрасный день, не правда ли? — вынужденно улыбнулся он.

— Верно, — подтвердила Милана.

Между ними снова повисла пауза. Однако девушка не спешила ее разбивать ненужной болтовней, и Вилли был ей благодарен. Кажется, она вовсе не испытывала неудобства от тишины, повисшей между ними, а может, чувствовала, что ему не хочется говорить.

Они подошли к скамейке в тени ротонды и, не сговариваясь, сели. Леди Фонжевьен прикоснулась пальчиками к бутону кремовой розы, и комплимент сам сорвался с губ Вилли:

— Вы чудесно выглядите, Милана, — сказал он. — Всегда разная и всегда красивая.

— Спасибо, — поблагодарила она с улыбкой. И это тоже понравилось Вилли — она не стала смущаться или отнекиваться, как делали некоторые девушки, уверяя, что они нисколько не хороши, так что он начинал сам сомневаться в своих словах или подозревать, что тем самым они напрашиваются на похвалу снова.

— Мне понравилось как вы выступали на творческом конкурсе, — продолжил он, чтобы не молчать. Она на самом деле красиво танцевала и выглядела свежей как сама весна. И на конкурсе эрудиции блистала, и на ее приеме обошлось без жертв. Милана Фонжевьен была прекрасной кандидаткой на победу. Единственной. Не считать же командира ястребов, в самом деле. Однако при мысли, что она станет его женой, Вилли захотелось взвыть от тоски.

Он посмотрел на Милану, такую юную и цветущую, прекрасную во всех отношениях, и наконец осознал, что сердце его принадлежит другой.

— Но… — Вилли замялся, не зная, какие подобрать слова.

— А знаете, как мне удается хорошо выглядеть? — спросила Милана.

— Нет, — покачал он головой, удивляясь внезапной теме. Все же девушки предпочитают держать свои ухищрения в секрете.

Милана посмотрела по сторонам, убеждаясь, что никого нет рядом, а потом вынула из кармана платья простую плоскую пуговицу. Она лизнула ее и прилепила себе на лоб.

— Вот, — прошептала она. — Надо попытаться остановить всякие мысли. Тогда не будет морщин. А ведь красивая кожа — это очень важно.

— Вы шутите, — сглотнул Вилли.

— Нисколько! — воскликнула Милаша, хмуря бровки. Пуговица отвалилась и упала ей на колени. — Этот секрет передается в нашей семье из поколения в поколение! Но это не так-то просто, как кажется, — не думать. Однажды у меня не было ни одной мысли до самого обеда. Но потом я подумала — что же будет на десерт: шоколадные пирожные или клубничное мороженое?

— Мать честная, — протянул Вилли, не веря своим ушам.

— Да-да, и хоп, пуговица отвалилась. Но я надеюсь побить свой рекорд, — доверчиво призналась Милаша. — Может, однажды мне удастся не думать ни о чем до самого вечера.

— Святые угодники…

— Попробуйте вы, это на самом деле сложно!

Милана лизнула пуговицу и прилепила ее на лоб Вилли. Тот улыбнулся, и пуговица тут же отвалилась.

— Вы не стараетесь, — укоризненно произнесла Милана.

— Послушайте, Милана, вы мне нравитесь и, наверное, мы могли бы стать друзьями…

— Друзья зовут меня Милаша, — призналась девушка с улыбкой, от которой на ее щеках появились очаровательные ямочки.

— Да, Милаша, так вот… Вы не расстроитесь, если я скажу, что влюблен в другую?

— Правда? — искренне обрадовалась девушка, и у Вилли отлегло от сердца. — Но это же прекрасно! Потому что я тоже в вас нисколько не влюблена! По правде сказать, у меня есть поклонник, с которым нас теперь связывает одна пикантная тайна. Он шлет мне послания. Назначает свидания. Интригует! Я люблю загадки. Вот слушайте: пятью пять…

— Двадцать пять. Разве это загадка?

— Цифры меня завораживают, — с придыханием произнесла она. — Они складываются и вычитаются, и там целая система! Пятью пять и правда двадцать пять, но если сложить два и пять, то выйдет семь… Вы понимаете? А начиналось все с пятерки.

— Ох, — только и смог сказать Вилли. — Может, я пойду?

— Хорошо, — разрешила Милана. — Было приятно познакомиться с вами поближе. Желаю счастья с вашей возлюбленной.

— Благодарю, — ответил принц, возвращая ей пуговицу и поднимаясь со скамейки. — И вам с вашим поклонником. Счастья, любви, здоровья…

Он пятился с каждым словом, а потом и вовсе развернулся и пошел так быстро, как только мог, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег.

Амалия наверняка еще не успела покинуть дворец. Но если даже она уехала, он отправится следом и убедит ее в своей любви.

Он поднялся к покоям, где держали Амалию, и теперь не стал слушать ни стражников, ни лекарей, которые не допускали его к ней все эти дни. Толкнув дверь, он вошел и сразу увидел ее. Амалия стояла у окна, к нему спиной — волшебное видение в лучах солнечного света.

Тихий шорох заставил Вилли отвлечься от мыслей и перевести взгляд на двух служанок, что сноровисто паковали вещи.

— Оставьте нас, — приказал он, взмахнув рукой.

— Вильгельм, — ахнула Амалия, оборачиваясь. — Вам ведь нельзя сюда. Мне сказали… Меня обвинили…

Амалия прервалась, прижала руки к груди. Именно туда она едва не вонзила кинжал, предназначавшийся ему. Вилли не сводил взгляда с длинных пальцев девушки и молчал, подбирая те самые слова.

Служанки быстро покинули покои, и принц закрыл дверь.

— Я так надеялась вас увидеть перед отъездом, — прошептала Амалия, грустно улыбнувшись. — Хотела сказать, как мне жаль… Простите, простите меня!

Она шагнула к нему и застыла, разглядывая его так, словно пытаясь запомнить каждую деталь.

Взяв Амалию за руку, Вилли слегка сжал ледяные пальчики и, подняв их к губам, поцеловал. Девушка тихо вздохнула, ее плечи слегка дрогнули.

Не выпуская ее руки, принц повел Амалию за собой. Несколько стражников последовали за Вилли молчаливой тенью, и ему пришлось остановиться и покачать головой. Больше никто не нарушал их уединения. Амалия не спрашивала, куда и зачем они идут, просто следовала за ним, и это завораживало Вилли еще больше. Ему говорили, что она может быть опасна, что ментальное воздействие не так-то просто убрать, но никого из этих знатоков не было там, в саду, когда девушка направила кинжал в свою грудь, лишь бы не навредить ему.

Продвигаясь все дальше по коридорам замка, Вилли думал, что пожалуй, стоит сходить в храм и поблагодарить святую Селену за то, что Мире Свон попалась именно та невеста, что действительно любила его. Иначе кинжал пронзил бы его сердце.

Взглянув на Амалию, принц погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони. Девушка посмотрела на него и нерешительно улыбнулась. Под ее голубыми глазами залегли тени, и веки слегка припухли, как будто она долго плакала. Милое личико немного осунулось. К счастью, повязок на груди больше не было. Ему сказали, что порез вышел не слишком глубоким. Но он никогда не забудет, как кровь расплывалась на ее светлом платье.

— Почти пришли, — наконец нашел в себе силы на разговор Вилли. — Устала?

— Нисколько.

Они поднялись по лестнице на самый верх, и Вилли толкнул небольшую дверку, ведущую на крышу. Он помог Амалии взобраться следом и, не отпуская ее ладонь, повел к парапету.

— Самая высокая крыша королевства, — сказал принц, глядя вниз и вдыхая полной грудью. — Отсюда прекрасный вид.

— Чудесно, — улыбнулась она. — Но почему именно крыша? Вы все-таки затаили на меня зло и решили так поквитаться? — она кивнула вниз и посмотрела на него с лукавой насмешкой.

— Это мое любимое место, — он тоже улыбнулся ей. — Здесь все как на ладони, и небо кажется ближе, и дышать легче.

Амалия понимающе кивнула. Немного помолчав, она сказала:

— Я благодарна, что вы нашли для меня время и все же решили поговорить, прежде чем...

— Вы ни в чем не виноваты, — прервал ее Вилли. — Это только моя вина. Амалия, я никогда не забуду, что поставил вашу жизнь под угрозу. Это я должен просить прощения.

— Что вы! — в ее взгляде отразился ужас.

— Прошу, выслушай, — попросил принц. — Я должен был сразу прийти к тебе и объясниться, но лекари сказали, что ты слишком слаба. Я боялся навредить. Ты настоящая героиня, Амалия. Ты смогла воспротивиться воле сильнейшей менталистки! И все, чем отблагодарил тебя мой отец — исключение из отбора. Но я и сам хорош. Мне нужно было время, чтобы понять и принять случившееся. Ты простишь меня, Амалия?