Последний стожар - Емец Дмитрий - Страница 18

«Ул. Сретенка, 9», – прочитала Ева на синей вывеске.

– А там, куда мы идём, вампиры есть? – спросила она мнительно.

– Вряд ли. Хозяин «Тихой пристани» на дух их не переносит. Какая-то запутанная семейная история с покусанными родственниками. Вон, значок видишь? – Филат кивнул на едва заметный знак в арке, нанесённый из баллончика. Знак походил на головку чеснока. – Это означает, что упырям вход воспрещён. Но они всё равно временами заходят поскандалить. Мол, не толерантный подход, предвзятое отношение и всё такое. Такие битвы тогда начинаются – вся Сретенка ходуном ходит. Видишь? – Филат ткнул пальцем в водосточную трубу, из которой был выгрызен – это было ясно по отпечатавшимся зубам – приличный кусок.

Чем ближе подходил Филат к дому-«Титанику», тем озабоченнее становился.

– Погоди… Давай пару минут посидим… Тревожусь я за тебя… У тебя вроде рыжьё есть – но ты ведь не маг? Больно уж странно себя ведёшь и ничегошеньки не знаешь!

Место, где стожар предлагал посидеть, было укромное: крошечная скамеечка, сваренная неизвестным умельцем из железнодорожных рельсов. Располагалась она метрах в тридцати от дома-«Титаника». Рельсы были холодные и мокрые. Ева открыла рюкзак, мучительно прикинула, на какой из учебников сесть, и выбрала алгебру.

Стожар уселся рядом, вытянув ноги. Ноги у него были худющие, вытертые на коленях джинсы пузырились и не отличались чистотой.

– Чутьё у меня на это дело, стожарское чутьё. Рыжьё у тебя интересное! С потолка такое не падает. Где надыбала? – спросил Филат.

Под мышкой у Евы шевельнулся котошмель.

– Нигде, – с вызовом ответила Ева.

– «Не знаю» или «не скажу»? Ладно, дело личное… Все имеют право на тайну. Я в электричке тебя видел и знаю, что ты не с этими… то есть не с Пламмелем, и от магзелей бегаешь… Это мне понравилось. Хорошо, когда человек сам за себя и никому не верит… – Стожар взглянул на закруглённый дом. – Слушай… Местечко тут аховое… ты держись со мной рядом и помалкивай… морок у тебя хороший, отпугивающий, с истерическим оттенком. Маги ниже четвёртого уровня его не просветят, а которые повыше, те, если и просветят, помалкивать будут, приглядываться… Народ тут осторожный. Элементали нейтралитет держат. Сказочники тоже… Они если и увидят что в тебе, магзелям докладывать не станут. Им что магзели, что люди – без разницы… Они в наши разборки не встревают, как мы не встревали бы в разборки мух и, допустим, комаров. Понимаешь?

– Нет. Кто такие сказочники?

– Русалки, феи, лешие, кентавры, дриады, домовые и прочие антропоморфные, которые раньше нас появились, в эпоху молодого мира… Они настолько древние, что им отдельных людей даже особого смысла запоминать нет – у нас слишком быстро меняются поколения… Разве что какой-то слишком уж интересный человек!

– А элементали кто такие?

– О, элементалей целая куча! Духи стихий. Обычно выделяют духов воздуха, огня, земли, воды… Но на самом деле существуют ещё плазма, звук, молния, свет… Тут лучше не вникать – всё равно не разберёшься. Например, элементали воздуха. Они есть?

– Ты их сам только что назвал!

– А что такое воздух? Нету никакого воздуха! – Филат вскинул руку, загибая пальцы. Пальцы у него были сильные, длинные, но сомнительной чистоты и с обкусанными ногтями. – Воздух – это… вспомнить бы… двадцать один процент кислорода, семьдесят восемь процентов азота, один процент аргона и полпроцента углекислого газа. И вот какой-нибудь элементаль, допустим, повелевает азотом. Другой пытается рулить аргоном, а третий – кислородом. Конечно, всем кислородом он повелевать не может, один дух в смысле… У него на это магии бы не хватило. Какая у него сила? Ну магров в триста, примерно. На триста магров можно испортить погоду над какой-нибудь деревней, но на город уже сил не хватит… Ясно?

Ева вежливо замычала. Мычание – звук универсальный. Его можно истолковать в самом разном смысле.

– Опять же! Например, элементаль кислорода… Он, получается, к воздуху приписан, раз кислород? А в воде – H2О – кислорода что, нет? Значит, он, получается, и по ведомству воды проходит? А огонь? Ему для реакции кислород не нужен? А водородные элементали? Эти вообще из цикла «в тихом омуте»… Сидят такие тихие-тихие, пальцем в носу ковыряют, а чуть что – начинают всех запугивать водородной бомбой! – Внезапно Филат замолчал и напрягся.

К дому номер девять по Сретенке, раскачиваясь, приближался странный тип. Был он огромного роста, очень плотный. Земля под ним содрогалась. Порыв ветра распахнул его расстёгнутый плащ, и Ева увидела тело из красной глины. Внутри глины различался ещё один силуэт – как бы человек изо льда. Внутри ледяного человека, примерно на уровне его грудной клетки, помещался маленький силуэт человека. Этот был уже ничем не заполнен, и грудь гиганта зияла пустотой.

Великан дошёл до антикварного магазина – крошечного, занимающего буквально одну комнату на первом этаже, – быстро оглянулся, что-то сделал с дверью и исчез.

Ева дико уставилась на Филата:

– Ты видел?!

– Ага… – кивнул он. – Прям без морока шастает! Хотя, думаю, морок у него всё же имеется… Которые совсем без магии и не сказочники – те его обычным человеком увидят.

– Кто это?

– Албыч. Личность уникальная. Голем, потерявший душу. Слышала что-то про големов?

Ева вспомнила гиганта в электричке, мраморную голову которого расколол Пламмель.

– Даже видела. Атланты разве не големы?

– Атланты – големы для армейских и полицейских нужд. Албыч умнее любого из них в сотню раз, да и магии в нём гораздо больше.

– А зачем изначально лепили големов?

– Для совершения какой-либо разовой миссии. Разрушить стену города, раскидать неприятельское войско. Големы не боятся стрел и пуль. Первое время главную миссию голема записывали прямо у него на лбу.

– А когда миссия была выполнена, голем рассыпался на части? – спросила Ева, что-то смутно припоминая.

– Поначалу так и было. А потом госмагов задушила жаба, и это правило стали хитро обходить. Чтобы голем не рассыпался, в голову ему вкладывали бумажку с текстом, а на бумажке писали что-то абстрактное – такое дело, которое нельзя выполнить целиком и полностью. Ну там «Мой труд – родину защищать!» Не «защитить», а именно «защищать». Поди пойми – выполнил ты миссию или можно ещё маленько позащищать?.. Но с Албычем тут всё сложнее. Он не обычный голем.

– А какой?

– Единственный в своём роде. Обычные големы туповаты – но не Албыч. Албыча кто-то сделал много лет назад. Многие говорят, что Фазаноль, хотя прямых свидетельств нет, – по лицу Филата прошла тень какой-то давней тревоги. – Албыч – трёхконтурный голем. Снаружи он из глины, внутри – голем из льда. Это даёт ему интеллект. Все ледяные существа имеют способности к математике. Строение кристаллов, сложнейшие формулы – это им как семечки щёлкать.

– А лёд не растает?

– Пока, как видишь, не растаял. И третий контур внутри Албыча – это огненный человек. Это его душа.

– Но там ничего нет!

– Да. Душа потерялась. Причём уже давно. Албыч ходит и её ищет. А пока что он без души, и связываться с ним тебе не советую. Опасный очень тип, сильный и умный. Магзели давно к нему подбираются, да всё впустую.

– А для какой цели был сотворён Албыч? – спросила Ева.

– Быстро схватываешь… А вот не знаю! Ну, может, Фазаноль знает, если правда, что он его сотворил. Хотя, видишь, за двести лет Албыч так и не выполнил свою цель. То ли цель слишком большая, то ли что-то пошло не так, когда потерялась душа. Это единственный в мире голем с душой, хотя и потерянной.

– А буквы на лбу нельзя прочитать?

– Буквы на лбу давно уж писать перестали. Некоторые, правда, голему татуировку какую-нибудь за ухом сделают мелко, а порой напишут непонятное пророчество: «Этот голем задует солнце!» И несчастный голем, всё на свете перепутав, всю жизнь бегает за Пушкиным и дует на него, потому что Пушкин – солнце русской поэзии.