Ученик Ведьмака - Дилейни Джозеф - Страница 25

Алиса тоже остановилась, и я, на шатких ногах, поравнялся с ней. Мы оба смотрели, как Клык пытается нанести свой последний удар. Он занес над головой кривой клинок и злобно замычал.

До этого Ведьмак стоял неподвижно, как статуя, но теперь, увидев направленное на него острие ножа, сделал два больших шага вниз, навстречу великану, высоко поднял посох и, будто копье, метнул его прямо в голову Клыку. На конце посоха вспыхнул огонек, а потом я услышал глухой стук удара о череп. Кривой клинок взлетел в воздух, и тело Клыка упало навзничь, как мешок с картошкой. Сын Мамаши Малкин был мертв еще до того, как свалился на землю.

Потом Ведьмак отбросил в сторону посох и полез левой рукой под плащ. Он достал что-то и взмахнул этим, как хлыстом. На свету я разглядел серебряную цепь.

Костлявая Лиззи развернулась и попыталась бежать, но было поздно: Ведьмак еще раз взмахнул рукой, и цепь с металлическим звоном опустилась, закрутившись огненной спиралью. Лиззи оказалась связана. Ведьма издала страшный вопль и упала на землю.

Вместе с Алисой я подошел к вершине холма. Цепь крепко обмотала ведьму с головы до ног, даже вокруг рта, зажав зубы. Глаза Лиззи вращались в орбитах, ведьма корчилась и извивалась всем телом, но не могла даже закричать.

Я бросил взгляд на великана. Клык лежал на спине с широко открытыми глазами. Да, он был мертв, посреди лба зияла алая рана. Тогда я посмотрел на посох, не понимая, откуда взялось пламя.

Мой учитель выглядел очень изможденным и почему-то очень старым. Он не переставая покачивал головой, как будто устал от самой жизни. В тени холма его волосы вновь выглядели просто седыми, и я понял, почему мне казалось, будто они струятся с его головы. Волосы были пропитаны потом, и Ведьмак загладил их назад так, что они лежали за ушами. При мне он еще раз их загладил. С бровей падали капельки пота, и Ведьмак тяжело дышал. Он бежал к нам от самого Чипендена.

– Как вы нас нашли? – спросил я.

Ведьмак ответил не сразу. Лишь когда его дыхание успокоилось, он смог говорить.

– Знаки, парень. Следы, по которым нужно идти, если знаешь, как. Этому ты еще научишься.

Он посмотрел на Алису.

– С этими двумя мы справились, а что же делать с тобой? – спросил он, вперив в нее свой взгляд.

– Она помогла мне бежать, – вставил я.

– Правда? – переспросил Ведьмак. – А что еще она сделала?

Учитель пристально взглянул на меня, и я попытался выдержать его взгляд. Когда же не смог и опустил глаза на свои сапоги, Ведьмак цокнул языком. Я не мог ему лгать. Он все равно догадается, что Алиса замешана во всем этом.

Ведьмак снова посмотрел на Алису.

– Открой-ка рот, девочка, – резко потребовал он со злостью в голосе. – Покажи зубы.

Алиса подчинилась, но вдобавок Ведьмак наклонился, взял ее за челюсть и понюхал. Видимо, тогда он немного смягчился.

– Дыхание у нее хорошее, – сказал учитель. – Ты ведь знаешь, какое у других? – спросил он, отпустив Алису и указав пальцем на Костлявую Лиззи.

Я кивнул.

– Все из-за того, что они едят, – пояснил он. – Сразу понятно, чем она занимается. Те, кто практикует костяную и кровавую магию, пристрастились к крови и сырому мясу. Но девочка вроде в порядке.

Потом он снова приблизил лицо к Алисе и потребовал.

– Посмотри мне в глаза. Держи мой взгляд, сколько сможешь.

Алиса сделала, как он сказал, но не смогла смотреть на Ведьмака долго, хотя даже зубами скрипела от усилия. Она опустила глаза и тихо заплакала.

Ведьмак посмотрел на ее остроносые туфли и печально покачал головой.

– Не знаю… – сказал он, обращаясь ко мне. – Просто не знаю, что лучше сделать. Дело не только в ней. Нужно подумать и о других. О тех невинных, кто может пострадать в будущем. Она слишком много видела и слишком много знает. Как она этим воспользуется? Я не знаю, можно ли ее отпускать. Если она уйдет и вернется к семье в Пендл, то будет потеряна навсегда и уйдет во мрак.

– Тебе есть куда пойти? – тихо спросил я у Алисы. – Есть еще родные?

– В деревушке на берегу моря. Она называется Стаумин. Там живет еще одна моя тетя. Может, она приютит меня…

– Тоже ведьма? – спросил Ведьмак, пристально взглянув на Алису.

– Очень слабая, – ответила она. – Иначе вы бы знали. Но туда очень далеко идти, и я никогда там раньше не была. Путь займет больше трех дней.

– Я могу послать с тобой этого мальчика, – сказал Ведьмак, вдруг подобрев. – Он изучил мои карты и, полагаю, сможет найти дорогу. А когда вернется, я научу его, как их правильно складывать. Итак, решено. Я дам тебе еще один шанс, девочка. Твое дело, воспользоваться им или нет. Если не воспользуешься, однажды мы встретимся снова, и тогда тебе не поздоровится.

Ведьмак опять достал из кармана свой вечный сверток с куском сыра.

– Вот, это вам на дорогу, но не ешьте все сразу.

Я надеялся, что мы найдем что-нибудь перекусить в пути, но все равно поблагодарил.

– Только сначала, – продолжил Ведьмак, глядя на меня немигающим взглядом, – я хочу, чтобы ты сходил домой. Возьми с собой девочку, пусть твоя мать с ней поговорит. Мне кажется, она сможет помочь. Возвращайся через две недели.

Я даже не стал сдерживать улыбку. После всего, что случилось, возможность вернуться домой была несбыточной мечтой. Но меня беспокоило одно. Ведь когда-то мама посылала Ведьмаку письмо, и что-то в нем ему не понравилось. Так почему он считает, будто мама может помочь Алисе? Я ничего не сказал: не хотел, чтобы Ведьмак передумал. И то хорошо, что меня отпустили.

Перед тем как уйти, я рассказал Ведьмаку о Билли. Он грустно кивнул и сказал, что все уладит и волноваться не нужно.

Когда мы отправились в путь, я обернулся и увидел, как Ведьмак взвалил на левое плечо Костлявую Лиззи и пошел назад в Чипенден. Со спины я бы не дал ему больше тридцати.

ГЛАВА 12

Слабые и отчаянные

Когда мы спустились с холма и зашагали к нашей ферме, в лицо заморосил косой дождь. Где-то вдалеке дважды пролаяла собака, но внизу, в долине, все было тихо и спокойно.

Стоял полдень. Отец и Джек, скорее всего, в поле. Значит, я смогу поговорить с мамой наедине. Может быть, Ведьмак поступил опрометчиво, отправив со мной домой Алису. В пути у меня было много времени подумать, и я не знал, как все воспримет мама. Вряд ли она обрадуется присутствию в доме кого-то вроде Алисы, особенно если я расскажу, что произошло. А о Джеке и говорить не стоит: памятуя слова Элли о том, как он относится к моей новой работе, я легко мог представить себе, что он скажет. Меньше всего на свете ему надо пускать в дом племянницу ведьмы.

Когда мы прошли во двор, я указал на амбар.

– Лучше пока посиди здесь, – сказал я Алисе. – Я пойду и все объясню.

Стоило мне это произнести, как из дома послышался громкий крик голодного ребенка. Мы с Алисой быстро переглянулись, и она тут же опустила глаза. Кажется, где-то это уже было…

Не ответив ни слова, Алиса развернулась и пошла в амбар. Не ожидал, что она будет такой молчаливой. После всего, что случилось, нам нужно было многое обсудить по дороге. Но мы почти не разговаривали. Наверное, ее расстроило обращение Ведьмака, – то, как он схватил ее за челюсть и понюхал дыхание. Возможно, это заставило Алису задуматься обо всем, что она делала в прошлом. Как бы то ни было, всю дорогу она шла, погрузившись в свои мысли, причем явно невеселые.

Может, надо было попытаться с ней заговорить, но я слишком устал и вымотался, поэтому мы шагали молча, а потом это вошло в привычку. Конечно, мне стоило попробовать узнать Алису получше. Я бы избежал многих ошибок в будущем.

Когда я дернул заднюю дверь, плач прекратился, зато мои уши уловили другой звук: размеренное покачивание маминого кресла-качалки.

Кресло стояло у окна, но занавески не были задернуты наглухо, и я увидел, что мама пристально смотрит в узкую щелку. Она видела, как мы пришли на двор. Когда я вошел, кресло закачалось быстрее, а мама долго смотрела на меня, не мигая. Одна часть ее лица скрывалась в тени, а другую освещала большая свеча в латунном подсвечнике посреди стола.