Проклятие Ведьмака - Дилейни Джозеф - Страница 43

– Настало время покончить с этим раз и навсегда, – сказал Ведьмак. – Лихо на свободе, скоро вернет себе прежнюю силу и будет угрожать всей стране. Его нужно уничтожить. Расскажи, как тебе удалось связать его в катакомбах. Как можно его убить?

– А ты достаточно силен, – продребезжал Нейз, – чтобы закрыть свой разум и не позволить Лиху читать мысли?

– Да, это я могу, – ответил Ведьмак.

– Тогда, может быть, еще есть надежда. Я расскажу тебе, что сделал. Как я связал его. Прежде всего я заключил с Лихом сделку. Он мог еще трижды напиться моей крови – и трижды должен был мне повиноваться. В самой глубине катакомб Пристауна есть склеп с урнами, в которых находится прах нашихдревних усопших, тех, от кого пошел наш народ. Именно туда я каждый раз вызывал Лихо и давал ему напиться своей крови.

В первый раз я потребовал, чтобы он никогда больше не возвращался к этому кургану, держался на приличном расстоянии от места, где похоронены мои отец и братья. Я хотел, чтобы они покоились в мире. Лихо застонал от огорчения, потому что любил отлеживаться здесь в дневное время, высасывая из костей мертвецов последние сохранившиеся в них воспоминания. Однако уговор есть уговор, и он вынужден был подчиниться. Вызвав Лихо во второй раз, я отослал его на край света в поисках некоего знания с тем, чтобы он вернулся через месяц и день. Именно столько времени мне и требовалось.

Мои люди приступили к работе, сооружая и подгоняя Серебряные врата. Но, даже вернувшись, Лихо не узнал об этом, потому что у меня хватало сил скрывать от него свои мысли.

Дав ему в третий раз напиться крови, я громким голосом объявил, что от него потребуется. «Ты будешь привязан к этому месту! – сказал я. – Заточен в катакомбах. Но, как ты ни мерзок, мне претит оставить тебя хотя бы без проблеска надежды на возможность выбраться отсюда, и поэтому я построил Серебряные врата. Если кто-нибудь когда-нибудь окажется настолько глуп, чтобы открыть их в твоем присутствии, ты сможешь выбраться на свободу. Однако если впоследствии ты по какой-то причине снова вернешься сюда, то это будет уже навсегда!»

Вот так излишняя мягкость стала причиной того, что я не связал его сразу же на веки вечные, о чем потом сожалел всю свою жизнь. Некоторые расценивают это качество как слабость – и в данном случае они правы. Потому что я даже Лихо не смог обречь на вечное заточение, не оставив ему хотя бы крошечной лазейки для бегства.

– Ты сделал великое дело, – заявил Ведьмак, – и теперь я смогу довести его до конца. Если бы только удалось снова заманить его обратно! Тогда он навсегда оказался бы привязан к катакомбам. И все же это лишь начало. Как можно его убить? Известно тебе это? Теперь он настолько полон злобы, что просто связать – это мало. Необходимо уничтожить его.

– Во-первых, он должен обрасти плотью. Во-вторых, нужно заманить его в катакомбы. И, в-третьих, пронзить ему сердце серебром. Только при соблюдении всех этих трех условий он умрет. Однако тот, кто попытается сделать это, сильно рискует. Смертные муки Лиха будут сопровождаться таким мощным выбросом энергии, что его убийца почти наверняка погибнет и сам.

Ведьмак испустил тяжкий вздох.

– Благодарю за все, о чем ты мне рассказал. Это будет трудно, но дело должно быть сделано любой ценой. Ты выполнил свое предначертание. Покойся с миром. Пересеки черту и уйди.

В ответ призрак Нейза застонал так горестно, что волосы зашевелились у меня на голове. Это был стон, исполненный муки.

– Для меня не может быть мира и покоя, пока Лихо жив…

С этими словами маленькая светящаяся колонна растаяла. Не задерживаясь, я пополз вдоль стены обратно в развалины. Вскоре туда пришел и Ведьмак, улегся на траву и закрыл глаза.

– Мне нужно многое обдумать, – прошептал он.

Я промолчал, потому что меня вдруг пронзило острое чувство вины из-за того, что я подслушал его разговор с Нейзом. Теперь мне слишком многое было известно, но если я признаюсь, учитель прогонит меня и я окажусь один на один с Лихом.

– С первым светом я все объясню, – все так же шепотом продолжал Ведьмак, – а сейчас нужно немного поспать. Все равно это небезопасно – уходить отсюда до восхода солнца.

К своему удивлению, спал я хорошо и проснулся незадолго до рассвета от странного скребущего звука. Оказывается, Ведьмак точил выкидной клинок посоха о точильный камень, который всегда носил в своем мешке. Трудился он методично, время от времени проверяя лезвие пальцем. Наконец послышался щелчок – по-видимому, оставшись доволен, Ведьмак убрал клинок в посох.

Я встал, потягивая затекшие ноги. Ведьмак взял мешок и принялся снова рыться в нем.

– Теперь я точно знаю, что делать, – сказал он. – Мы можем одолеть Лихо. Однако никогда в жизни у меня не было задачи труднее. Если у меня не получится, тяжко придется всем.

– Что нужно сделать?

До чего же погано я себя чувствовал, спрашивая Ведьмака о том, что уже и так знал! Не отвечая, он подошел к Алисе. Она сидела в сторонке, обхватив руками колени.

Ведьмак завязал ей глаза и вставил в ухо одну из затычек.

– Прежде чем я вставлю вторую, выслушай меня внимательно, девочка, потому что это важно, – сказал он. – Как я уже говорил тебе еще вечером, ты должна делать, что я велю, сразу же и без вопросов. Понимаешь?

Алиса кивнула, и он вставил ей в ухо вторую затычку. Теперь Алиса снова не могла ни слышать, ни видеть, и Лихо не узнает, что мы собираемся делать или куда направляемся. Если только не сумеет проникнуть в мои мысли. Мною снова овладело сильное беспокойство. Я слишком много знал!

Ведьмак повернулся ко мне.

– Теперь я скажу кое-что, что тебе не понравится. Мы должны вернуться в Пристаун. Точнее, в катакомбы.

Он резко развернулся, сжал локоть Алисы и повел ее туда, где ждал парень с фермы.

– Нам нужно в Пристаун, да побыстрее, – сказал ему Ведьмак.

– Ничего не знаю, – ответил тот. – Мой старик ждет меня к полудню. Дома полно работы.

Ведьмак протянул ему серебряную монету.

– Вот, возьми. Доставь нас на место до темноты и получишь вторую. Не думаю, что твой отец будет против. Он знает цену деньгам.

Уложив Алису у нас в ногах, Ведьмак снова укрыл ее от посторонних глаз соломой, и вскоре мы уже были в пути. Опять объехали Кастер стороной, но потом свернули не к холмам, а в сторону большой дороги, ведущей прямо в Пристаун.

– А это не опасно – возвращаться туда при свете дня? – нервничая, спросил я. На дороге было полно и повозок, и пеших людей. – Что, если нас заметят люди квизитора?

– Риск, конечно, есть, – ответил Ведьмак, – но те, кто вместе с квизитором охотились на нас, сейчас, скорее всего, заняты доставкой тела. Они, конечно, повезут его в Пристаун, чтобы там похоронить, но доберутся туда не раньше завтрашнего дня. К тому времени все будет кончено, и мы уже покинем город. Вдобавок скоро разразится гроза, и все здравомыслящие люди будут сидеть по домам.

Я поднял взгляд. На южной части небосклона начинали громоздиться облака, но ничего угрожающего я в них не заметил, о чем и сказал Ведьмаку.

– Тебе еще предстоит многому научиться, парень, – ответил он. – Это будет такая сильная гроза, каких тебе, наверно, и видеть не доводилось.

– А я-то думал, что после всех этих дождей нам причитается хоть несколько дней хорошей погоды.

– Не сомневайся, так оно и есть, но это будет уж никак не обычная гроза. Если я не ошибаюсь, ее вызвал Лихо – как и тот ветер, который обрушился на мой дом. Еще один признак того, насколько он стал могуществен. Он учинит эту грозу, чтобы продемонстрировать свой гнев и разочарование из-за того, что лишен возможности по своему желанию использовать Алису. Ну, для нас это хорошо. Он будет слишком занят, чтобы беспокоиться из-за нас с тобой. И заодно мы сможем без проблем проникнуть в город.

– Зачем мы должны идти в катакомбы, чтобы убить Лихо? – спросил я, от всей души надеясь услышать от Ведьмака то, что уже и без того знал.