Проклятие Ведьмака - Дилейни Джозеф - Страница 23

Физиономия Лиха налилась яростью. Он все еще имел сходство с Ведьмаком, но злоба исказила хорошо знакомые мне черты. Он сделал еще шаг в мою сторону и вскинул вверх кулак. Может, это была всего лишь игра колеблющегося пламени свечи, но мне показалось, что он растет. И я почувствовал, как на плечи и голову начала давить невидимая тяжесть, принуждая меня опуститься на колени. Я вспомнил размазанного по булыжнику кота и понял, какая участь меня ждет. Даже вдохнуть и то не удавалось, и мною начала овладевать паника. Я не мог дышать! Да-да, совсем не мог!

Свет свечи внезапно померк, в глазах потемнело. Я отчаянно пытался заговорить, взмолиться о пощаде, но понимал, что снисхождения не будет – если я не отопру Серебряные врата. О чем только я думал? Каким же надо быть дураком, чтобы вообразить, будто после всего нескольких месяцев обучения я смогу отбиться от создания столь могущественного и злобного, как Лихо! А теперь я умираю… никаких сомнений. Один в катакомбах. И что еще хуже, умираю зря, не сумев спасти ни своего наставника, ни Алису.

Потом я услышал что-то в отдалении: стук башмаков по булыжнику. Говорят, когда умираешь, слух отказывает последним. Мелькнула мысль, что стук этих башмаков будет последним звуком в моей жизни. Однако потом невидимая тяжесть, сплющивающая тело, медленно отпустила. Зрение прояснилось, я снова мог дышать. Лихо повернул голову и устремил взгляд в сторону изгиба туннеля. Он тоже что-то услышал!

Да, без сомнения, то были шаги. К нам кто-то приближался!

Я быстро взглянул на Лихо и увидел, что он изменяется. Ничего подобного я даже представить себе не мог. Он стал гораздо больше, почти доставая головой до потолка туннеля, тело изгибалось вперед, и лицо не имело теперь никакого сходства с Ведьмаком. Подбородок удлинялся, вытягиваясь вперед и вверх, точно конец крюка, а нос, напротив, загибался вниз. Что это, он приобретает свой истинный облик, тот самый, что изображен над входом в собор? Значит, он уже полностью восстановил свои силы?

Я прислушивался к звуку шагов. Похоже, сюда идет один человек, а не отряд людей квизитора. Да пусть даже и они, сейчас меня это не волновало. В них было мое спасение.

Когда кто-то вышел из-за угла и оказался в свете свечи, прежде всего я увидел башмаки. Точнее, остроносые туфли. А потом показалась и вся девочка в черном платье.

Это была Алиса!

Она остановилась, бросила на меня быстрый взгляд и удивленно распахнула глаза. При виде Лиха ее лицо приобрело не столько испуганное, сколько сердитое выражение.

Я обернулся на Лихо, и на мгновение наши взгляды встретились. В его глазах полыхала злость, но одновременно проглядывало и что-то еще. Однако прежде чем я сообразил, что именно, Алиса зашипела, словно кошка, бросилась к Лиху и, к моему величайшему изумлению, плюнула ему в лицо.

Дальнейшее произошло так быстро, что не уследить взглядом. Налетел внезапный порыв ветра, и Лихо исчез.

Мы долго стояли, не двигаясь. Потом Алиса посмотрела на меня.

– Не нравится ему девичья слюна, да? – Она скупо улыбнулась. – Вовремя я появилась.

Я не находил слов для ответа, не в силах поверить, что Лихо удалось прогнать так легко. Раздумья по этому поводу, однако, не помешали мне встать на колени и попытаться вставить ключ в замок Серебряных врат. Это оказалось не так-то просто, потому что руки у меня дрожали, как прежде у Эндрю.

Наконец я сумел правильно всунуть ключ, и он повернулся. Я открыл дверцу, схватил ключ, посох и пролез в отверстие.

– Возьми свечу! – крикнул я Алисе. Едва она оказалась в безопасности, как я снова вставил ключ в замок, теперь уже снаружи, но он никак не хотел поворачиваться. Это продолжалось, кажется, целую вечность, и я все время трясся от страха, что в любой момент может вернуться Лихо.

– Долго ты еще будешь возиться? – спросила Алиса.

– Это не так просто, как кажется.

В конце концов я все же запер замок и испустил вздох облегчения. Но потом вспомнил о Ведьмаке…

– Мистер Грегори был с тобой в камере? – спросил я.

Алиса покачала головой.

– Когда ты пришел, уже нет. Его примерно за час до этого увели на допрос.

Мне несказанно повезло в том, что я избежал плена и сумел выпустить пленников из камеры. Однако везение не может длиться вечно. Так всегда бывает – то густо, то пусто. Я опоздал всего на час. Алиса на свободе, но Ведьмак остался в плену, и если я не придумаю еще что-нибудь, чтобы вызволить наставника, его сожгут.

Не теряя времени даром, я повел Алису по туннелю, и вскоре мы добрались до быстро текущей подземной реки.

Я без задержек перешел на другую сторону, но, оглянувшись, увидел, что Алиса по-прежнему стоит на дальнем берегу, глядя на воду.

– Тут глубоко, Том! – закричала она. – Слишком глубоко, а камни скользкие!

Я вернулся к ней, взял за руку и перевел через реку. Вскоре мы дошли до открытого люка в заброшенном доме, вылезли через него в подпол, и я закрыл за нами люк. К моему разочарованию, Эндрю уже ушел. Мне нужно было поговорить с ним: рассказать, что Ведьмака в камере не оказалось, что брату Питеру угрожает опасность и что слухи оказались верны – к Лиху вернулась его сила!

– Лучше нам какое-то время оставаться здесь. Когда выяснится, что пленники сбежали, квизитор наверняка начнет обыскивать город. А в этом доме живет призрак, и подпол – последнее место, куда его люди сунутся.

Алиса кивнула, и в первый раз с весны я как следует разглядел ее. Мы были одного роста, и это означало, что она тоже выросла, по крайней мере на дюйм. Одета она была так же, как тогда, когда я отводил ее к тетке в Стаумин. Конечно, это было не то же самое черное платье, но точная его копия.

Алиса по-прежнему была очень хорошенькая, но похудела и казалась старше, как будто ей пришлось пережить что-то, заставившее ее быстро повзрослеть. Что-то такое, чего никому не следует переживать. Спутанные волосы слиплись от грязи, мазки грязи были и на лице. Алиса выглядела так, словно не мылась по крайней мере месяц.

– Рад снова встретиться с тобой, – сказал я. – Увидев тебя в повозке квизитора, я чуть с ума не сошел.

Вместо ответа она взяла меня за руку и пожала ее.

– Я такая голодная, Том. У тебя ничего нет поесть? – Я покачал головой. – Даже кусочка заплесневелого старого сыра?

– Прости. Ничего не осталось.

Алиса отвернулась и потянула за край старый половичок, лежащий поверх груды.

– Помоги мне, Том. Не хочу сидеть на камнях.

Я поставил свечу, положил посох, и мы расстелили коврик на плитах. Запах плесени усилился, во все стороны по полу начали разбегаться жуки и блохи.

Алису это, по-видимому, нимало не беспокоило. Она уселась на ковер, подтянула к себе колени и уткнула в них подбородок.

– Когда-нибудь я за все рассчитаюсь, – сказала она. – Никто не заслуживает такого обращения.

Я сел рядом и накрыл ее руку своей.

– Что произошло?

Она молчала, очень долго, и я уже решил, что не дождусь ответа, но тут она заговорила.

– Старая тетя была добра ко мне. Работала я много, это правда, но кормила она всегда хорошо. Только я начала привыкать к жизни в Стаумине, как появился квизитор. Застал нас врасплох, приказал взломать дверь. Но эта тетя была не то что Костлявая Лиззи. Она не была ведьмой.

В полночь они бросили ее в пруд. На берегу собралась большая толпа, все смеялись и выкрикивали всякие глупости. Вот уж я натерпелась страху! Думала, что теперь моя очередь. Ноги ей привязали к рукам и швырнули в воду. Она пошла на дно, словно камень. Было темно, ветрено, и в тот миг, когда она ударилась о воду, сильный порыв ветра задул многие факелы. Они не скоро сумели найти ее.

Алиса уткнула лицо в ладони и всхлипнула. Я молча ждал, пока она будет в состоянии рассказывать дальше. Когда она подняла голову, глаза у нее были сухие, но губы дрожали.

– Когда ее вытащили на берег, она была мертва. Это несправедливо, Том. Она не всплыла, утонула и, значит, была невиновна. Но, так или иначе, ее убили! А меня после этого просто затолкали в повозку к остальным.