Вершители порядка (СИ) - Кирнос Степан Витальевич - Страница 13

Мы никогда его не спрашивали, почему он так сторонится людей, но он сам однажды поведал нам эту историю. Однажды в детстве он вместе с родителями был на рынке, во время одного из праздников, посвящённых Мальфасу — Рождённому Светом. Во время шествия толпа разъединила его с родителями… это была случайность, но Гаспар два часа пробыл без родителей в незнакомом месте, где всё страшно, где всюду незнакомые галдящие и страшные люди. И в итоге, после того, как его нашли, заплаканного и испуганного, он стал обходить стороной большие скопления людей, чувствуя в них не уют, так же как и я чувствую страх, оставаясь в полной кромешной тьме. Для меня это стало… побочным эффектом от испытания.

Испытание… для меня это стало чем-то жутким. Сначала, когда у тебя проявился дар магии, тебя заберут из родного дома, потом станут морить постами и вычиткой молитв, что именуется «хождением по воде»[18]… что ж, стоит сказать, что это снимает крайне неприятный эффект от «дара» магии, когда сознание не справляется с потоками информации о возможностях — чародейскую лихорадку. А потом, чтобы стать хранителем, я прошёл испытание… пара километров ходьбы через шепчущий лес — место, где сама кора деревьев светится удивительным сиянием перламутра, испитие зелья на Посту — постройки, которую возвели первые люди Эндерала, восславив Мальфаса, а затем я испытал погружение во тьму…

— Эй, Этьен, — тряхнув меня, из раздумий вывел Гаспар. — Ты чего задумался?

— Да так… воспоминания. Скажи, Арк сможет устоять перед Неримом? Эти стены и ворота. Мне кажется, что их ничто не возьмёт, если только на штурм города не бросить десять тысяч солдат.

— Ты прав, но как долго мы просидим так? Вон, вчера Велисарий прошёл по стенам и оружейным.

— И?

— Ох он вчера бесился. Пушек мало, пороха тоже не очень, снарядов — токмо треть.

— Арантеаль… нет чтобы думать об обороне города, он живёт идеей остановки апокалипсиса. А если Нерим возьмёт Арк, как он будет останавливать свой апокалипсис? Ладно, а куда Тручесса смотрела в своё время?

— Не знаю. Эх, я бы вернулся за работу, только у меня материала нет совсем. Да и кузнецов местных подучил бы, что да как.

— Кстати, эта маленькая ручная пушка… эффективная вещь, я её «гроиыхатель», зову. Только недалеко стреляет, я второй раз пробовал — не очень.

— Понимаю. Я работаю над вещицей побольше — ручницей назову.

— А как твой прошлый проект?

— А ты о том. Почти всё готово. С ним мороки меньше чем с луками. Кстати, я передал его старые чертежи, и местные кузнецы обещаются что будут мастерить его.

— А, ты об арбалете? — спросил я, сложив руки на груди и смотря на Храм Солнца. — Чудесно… надеюсь в Ордене твою работу оценят. Ладно, — протянул я руку для пожатия. — Мне нужно идти.

— Удачи.

Попрощавшись я направился к выходу из Храма, чтобы выполнить приказанное от Велисария. Что ж, стоит сказать, что его план пока выполняется, а главное, Арантеалю всё равно, что мы делаем… а Натара в статусе Тручессы, когда услышав о выросшей стабильности в регионе, перестала на нас смотреть, как костолом на жертву и посыпать проклятьями. Велисарий сначала занял замок «Златобород», который оказался вычищен от тёмной силы и устроил там ставку Святого ордена и Ордена храмовников, в который магистр стал принимать всех желающих. Затем он отчистил оставшуюся территорию Солнечного берега от бандитов, нежити, ватиров и тварей леса с помощью людей Конана, который теперь ходит с хромотой и клянётся в верности тем, у кого «такие громкие и убойные штуковины», как он сам и говорил. Но это ещё не всё, ибо как только местность стала безопасной, Велисарий отдал приказ о восстановлении разрушенных ферм и отправки в шахты экспедиций. Бывшие бандиты могли бы встать в пику, но Конан, которому Велисарий тайно пообещал титул в будущем и владения, пинками и матом направил часть своих людей на горные и земледельческие работы… они не шахтёры и не фермеры, но это хоть что-то для начала работы на регионом. Да и некоторые «лихие люди», из мужчин и женщин, что образовывали подобие семьи, оценили возможность мирно осесть на земле. Сейчас стоят другие проблемы — обустроить Солнечный берег, возвести там укрепления, а так же снабдить Арк достаточным количеством пороха и металла. И тут вся инициатива столкнулась о суровую реальность, один самых насущных вопросов этого мира — где взять деньги? Арантеаль согласился на переговоры с представителями родовой знати, фермерами, промышленниками и торговцами на выделение средств, но я не сильно уверен, что они пойдут нам на встречу. Остаётся только молиться, чтобы Всевышний вразумил их и аппетиты держателей экономических потоков не затуманили остатки любви к родине в них.

Я вышел за пределы Храма, протиснувшись через широкие ворота, спустился по ступеням, и оказался перед небольшим полем, где тренируются послушники. Мечи вязнут в манекенах, стрелы вонзаются в ткань — в общем новички тренируются. Помню и я когда-то был послушником… наивным, как щенок и думал, что в рядах Ордена я буду защищать страну… но всё оказалось куда приземлённнее. Только собираюсь пойти в Квартал знати, где и намечена встреча, как мне на встречу попадается темноволосая девушка от которой несёт ароматом резких цветочных духов.

— Лишари! — воскликнул я, радуясь тому, что вижу перед собой темноволосую девушку с добродушным лицом. — Как ваш поход в тот город пирийцев?

— Да всё пошло…, - с выражениями возмутилась она. — Какое-то оборванцы прорвались через стражу. Благо прорицатель и хранительница, как же её там… Калия, быстро всё разрешили.

— Прорицатель… какое поэтическое название для человека.

— Ты не представляешь какие способности у этого создания. Я бы сказала, что оно уникально. Мы даже недавно с прорицателем сидели в таверне.

«Ох, вот это уж и впрямь неримское «чудо», — помыслил я и заговорил:

— Хм, — хмыкнул я и меня даже немного взяло обидчивое чувство, что Лишари была с этим прототипом Лорама «Водореза»[19] в таверне, но я не знаю, откуда оно. — Понимаю. Кстати, я смотрю вас удалось найти какой-то механизм.

— Да. Пирийцы даже дали ему чудно название. Светоч. Он должен был бороться с циклом.

— С циклом? Значит он не вымысел? — с удивлением спросил я, ибо всё-таки нахожу ещё одно утвердительное подтверждение паранойи Арантеаля. — Да как, так то?

— Да. Теперь надо голову ломать, как справиться со всей этой пакостью. Зараза, как же это всё надоело.

— Расскажи чуть подробнее про эти цикл?

— Я думала старик Арантеаль вас просветил насчёт этого? Тут всё просто — когда наступает момент, какое-то важное ключевое событие, то вся цивилизация просто исчезает. Из текстов пирийцев, говорится — они спасались от какого-то долбанного вознесения.

— То есть ты хочешь сказать, что пирийцы, цивилизация перед нашей, так же была уничтожена? Все люди просто… вознеслись? — мной овладевает удивление; не знаю почему, но слова от этой девушки для меня имеют вес и верю им…, наверное, мне просто не хочется признавать правоту о циклах из уст Арантеаля.

— Да, так и есть. Так же мы знаем, что перед тем, как они отправились ввысь, в их обществе гремела война. Религиозники и учёные сцепились насмерть. Вторые посчитали, что пора избавить мир от влияния мракобесия.

— Понятно. Что ж, печально осознавать, что мы можем закончить так же, — говорю я, припоминая, что нам известно о том, что Нерим два месяца назад стал единым государством и уже ведёт свои армии к Эндералу, чтобы… отчистить его от влияния религии. Какое-то неприятное сходство между историческими событиями; о Боже, как же не хочется верить в то, что все эти истории о циклах, когда мир перерождается, живёт и в один из моментов сходит с ума, а потом «возвышается», правда. Но мне придётся поверить Лишари.

— Эй, — посмотрела на меня Лишари, приложив руку к подбородку, и я вижу, что она надела золотистое пирийское кольцо на указательный палец правой руки. — Ты не хочешь ещё послушать об этом?

— Слушай, я бы ещё тебя послушал и поговорил, но мне нужно идти, — с тяжестью говорю; не знаю почему, но мне охота продолжить с Лишари разговор, и я придумываю неожиданный предлог. — Может, как-нибудь обсудим всё это в таверне? Я заплачу за бренди.