Сказка старого эльфийского замка (СИ) - Морецкая Анна - Страница 12

Правда, когда-то в Ардине был принц, наделенный магическими способностями, который, вопреки уже тогда сложившимся традициям, пожелал править сам после смерти отца. Но, ничего хорошего из этого не вышло, несмотря на благие намерения принца и действительно последовавшие в первые годы его правления те самые дарованные им блага.

Маги, как известно, живут долго и только сила Дара способна ограничить его жизненный путь. Тому принцу, или уж лучше называть его королем Ардина, доступная сила магии позволила продлить свой век зим на четыреста. Его родные братья давно скончались и их дети тоже, и внуки, и правнуки… так что к концу жизни короля его окружали только очень дальние родственники, найти среди которых потомка прямой линии Семьи было очень сложно.

В последние годы своего правления король — маг старел, что называется, прямо на глазах — здоровье его таяло с ускоренностью пропорциональной прожитым годам, некогда ясный ум мутился, а Дар слабел с каждым днем.

А между тем, во дворец стали заявляться претенденты на звание его Наследника. И каждый, при этом, имел и свиток с Древом Семьи, и ворох других старых пергаментов, которые давали право на эти претензии.

А с того дня, как король-маг умер, своей уж смертью или нет — неизвестно, королевство встало на путь смуты.

Стало понятно, что претенденты и их семьи готовились к этому моменту заранее. Чтобы достичь желаемого, в ход шло все — и золото, и угрозы, и шантаж. И в результате этих инсинуаций документы — летописи и метрики, которые были подняты Советом для того, чтобы все-таки выявить прямого наследника, оказались противоречивы, многие явно фальсифицированы, а некоторые частично или полностью утрачены.

Когда Совет не смог указать с определенной достоверностью на кого-то из претендентов, в ход пошли более жесткие аргументы — войска, которые, как оказалось, к этому моменту имелись у каждого именующего себя Наследником.

И королевство стало погружаться в междоусобные войны.

Благо, в этот раз, волшебницы Зачарованной Долины вмешались немедля, и не позволили разгореться огню смуты в полную силу. Среди претендентов был указан прямой наследник, а остальные приведены к присяге.

Тот урок был выучен всеми Первыми Семьями, прямыми потомками Дола, а запрещение восхождения магов на престол закреплено Законом. Но традиции в назначение на должность Архимага во всех человеческих королевствах остались прежние.

Вот и Владиус был той самой опорой и оплотом их Семье уже зим так… около трехсот, если правильно помнил Рой. И поэтому все трагические происшествия, пусть даже и случайные, он принимал на свой счет.

Так что становилось понятным, почему и Кай к нему настолько доверительно относится, и сам Архимаг так трепетно о комфорте короля печется. Причем, комфорте не только физическом, но и душевном. Ну, и соответственно, его возлюбленную, даже из простых, так открыто привечает.

А сам Рой, если уж быть честным с собой, прекрасно осознавал, что по большей части был далек от того, чтоб вникать в какие-то личные проблемы старшего брата. Он, в отличие от обездвиженного после давней детской травмы короля, был ловок и силен. И, соответственно, вел вполне подобающую его титулу и возрасту насыщенную событиями и полную впечатлений жизнь. В общем, в том, что старший брат, горячо любимый, заменивший отца, как оказалось, не особенно доверял ему во многих, казавшихся такими неважными, личных аспектах, нужно винить только себя и свое не по возрасту… гм, воздушное легкомыслие.

А пока Наследник, не столько жуя мясо, сколько занимаясь самоедством, перекладывал куски у себя в тарелке, Архимаг рассказывал, как идет подготовка к намеченной Большой охоте. Вот, кстати, и такие делаон взвалил на себя после того, как король Гарет, их с близнецами отец, погиб на охоте считай во цвете зим, оставив после себя троих по факту еще малолетних детей. Хорошо, что хоть тогда Кайрен уже стоял на пороге своего второго — полного совершеннолетия, и он почти сразу был коронован.

Но все же, в то время Владиусу пришлось повоевать, чтобы и Совет, и все приближенные к нему, старшего принца признали окончательно. Да чтоб не просто так, а без всяких там «прилагаемых» к трону соправителей. Уж как всем хотелось поуправлять королевством тогда! И это несмотря на наличие двух совершенно законных наследников в Семье. Но вот беда — один был мал, а другой калека.

Рой помнил, что уже тогда физическая ущербность брата многими хотелась восприниматься и как умственная. Потому как не успели пройти похороны короля, а придворные принялись делиться на разные партии и выдвигать других принцев крови, в отличие от Кайрена, уже второй и даже третьей очереди. И даже сестрицын свекор, совсем уж далекий по крови от Семьи человек, весьма навязчиво предлагал себя в регенты, мотивируя это лишь тем, что по брачному контракту он считается вторым отцом сестры-близнеца Наследника.

А уж как его — Роя, «пас» тогда Архимаг, на тот момент еще совсем малозимнего и плохо понимающего вообще, что происходит. Те годы, проведенные в Лиллаке, загородном замке Семьи, принц никогда не забудет. Когда рядом постоянно были только доверенные люди Владиуса. И даже молочниц и зеленщиц из соседней деревни проверяли маги и оборотни, а уж кого-то из города и вовсе заворачивали на подъезде.

Так что, хоть король Гарет и погиб, можно сказать, своей смертью — то есть, не в результате покушения, а в силу самой обычной хоть и трагической случайности, Владиусу от этого было не легче. И вот теперь он даже за подготовкой всех больших мероприятий присматривает лично. В случае с грядущей охотой, как знал Рой, без его внимания не осталось ни одно животное, будь то лошадь или собака, вся еда и люди при ней, шатры, ковры, жаровни — все было обследовано Архимагом досконально. И все, что могло быть запаковано до времени, то было опечатано, а что — нет: повара там, и другая обслуга, живность разная, к тому приставлены непреклонным надзором особо доверенные маги.

Тут становится понятно и раздражение Владиуса придворными. Потому как они — знатные и гордые, и гонору хоть отбавляй, а тут их сундуки и шатры наизнанку выворачивают, личную прислугу чуть не с пристрастием допрашивают, а животных в ведение чужих конюхов и псарей передают. Вот и пытаются некоторые скандалить, на своем настаивать, права качать. И хотя за такое можно было и опалу многозимнюю для всей семьи огрести, но каждый раз несколько таких неразумных обязательно находилось, и нервы Архимагу мотали.

Утро только просыпалось, белесой дымкой тумана выползая из леса и нехотя, как будто и ему не дали доспать, подкрадываясь к барбакану, где возле перекидного моста толпились в ожидании сигнала к началу охотники.

Рой подавил зевок и в нетерпении оглянулся, в надежде наконец-то увидеть опаздывающих родственников. Сам он стоял почти под сводами Надвратной башни, откуда при желании мог видеть все, что происходит с двух сторон от нее. И весь нижний двор, что сейчас был у принца за спиной, и опущенный мост, с приземистым зданием барбакана за ним, и поросший травой вал, «убегающий» от моста в стороны. Там, между валом и кустами близко подступающего леса, было довольно людно — придворные и их прислуга, конюхи с лошадьми и даже несколько псарей с собаками, которых, почему-то, до сих пор не отвели к основной стоянке в лесу. Яркости и звучности всей этой толпе придавали кое-где горящие еще факелы и пара-тройка менестрелей, уже наигрывающих что-то веселенькое.

Стараясь развлечь себя наблюдением за этим разномастным сборищем, сам Рой не спешил влиться в не по утрене бойкую бурлящую движениями и эмоциями толпу. Ему, поднявшемуся ни свет, ни заря, как оказалось — зря, совершенно не хотелось ни разговоров, ни смеха, на даже лишних движений. А там, снаружи от ворот, пришлось бы как минимум кивать и улыбаться, принимая приветствия и пожелания доброго утра. Его люди, как ни крути, понимали его лучше — рядом топтался молчаливый Тай, а чуть в стороне, так же помалкивающий Соловик, придерживал их лошадей. Маг же, приставленный к нему Владиусом, слава Светлому, и вовсе еще не подошел. Хотя… его задержка в какой-то мере вызывала в Рое и глухое раздражение, потому как чудилось, что тот, а отличие от него, все еще давит щекой на подушку.