Ходок по Дороге 2 (СИ) - Кисличкин Михаил - Страница 43

Катя, застыв на месте у дорожного указателя, надолго задумалась. А когда ответила, ее слова меня изрядно удивили.

— А ты считаешь, что тебе можно полностью доверять?

— Разве нет? По-моему, мы с тобой ради Империи регулярно разбиваемся в лепешку! Я сам начал помогать вам! Помог под Котлярово, добыл информацию из Трансгена, свел с тент-ал, воевал и колдовал под Ломжино, выходил на Дорогу… этого недостаточно?

— Ты не понимаешь, — вздохнула напарница. — Никто не отрицает твоих заслуг. Их у тебя хватает, даже чересчур. Но, заслуги — это одно, а доверие — это другое. Ты слишком много на себя берешь, Ваня. И тянешь все одеяло на себя, поэтому тебе и не доверяют. А заодно и мне, вместе с тобой. Соображаешь, что я имею в виду? Или надо объяснить?

— Лучше объясни.

— Хорошо. Зачем ты настаивал, чтобы кровь во время эксперимента взяли у тебя, а не у Бориса?

— Потому что я знал, что это опасно! Я думал, что с собственной силой как-нибудь управлюсь сам, а парень сильно рискует.

— А со стороны это выглядело, как желание любой ценой не пустить в дорожный проект имперского Ходока, подготовленного Ситниковым. К тому же ты сам признался, что его жизненная энергия перешла в твой браслет.

— Но я его не убивал!

— Я тоже так думаю. Но не Ситников, чья работа — подозревать всех и вся. Со стороны твои действия можно расценивать как ликвидацию курсанта спецотдела Ульмова, под предлогом вмешательства Холдера. Дальше: почему ты не стал на мне жениться и вступать в общину?

— Катя, мы об этом уже сто раз говорили…

— Мы — да. Но для других это выглядит, как отказ стать в Империи своим. А твои доводы про нежелание прогибаться под кого-то и становиться холопом смотрятся жалко! Тебе сделали шикарное предложение, за которое любой имперец в твоем положении схватился бы обеими руками, но ты отказался от него под надуманным предлогом. Почему? Потому, что у тебя есть какие-то свои цели, кроме служения Империи. Твой бой под Ломжино тоже можно расценивать по всякому — зачем-то ты не только участвовал в десанте, но и возглавил его, применив магию в бою. С какой целью ты так геройствовал? Из одного патриотизма, или у тебя есть свои планы? Далее: ты настойчиво тащишь в проект своих личных друзей — Игоря и Настю. Контакт с Торбышевым ты тоже берешь на себя. После схватки с ведьмой, ты оставляешь ее в живых и присваиваешь себе ее браслет, который потом оказывается важнейшим магическим артефактом. Это тоже случайно получилось или нет? В итоге выходит, что ты в каждой бочке затычка. Везде во главе угла Тихомиров, проект без которого невозможен. Это настораживает и не всем нравится, знаешь ли…

— Погоди, а ты? — оторопел я. — Ты же не только Ходок в проекте, а офицер, герой Империи, русская элита…

— Разве? — голос медички дрогнул. — А по-моему, я всего лишь твой инструмент. Боевик и сексподдержка в одном лице. Ты меня спас, выучил ходить по Дороге, сломал волю и подчинил, а теперь пользуешь, как хочешь — хоть на Дороге, хоть в постели. Даже мое геройство — твоя заслуга, я лишь сфотографировалась с пленными по твоему приказу, все остальное сделал ты.

— Кать, ты чего? — спросил я севшим от удивления голосом. — Ты в самом деле веришь в то, что говоришь?

— Я-то? Я, может, и не верю, — покачала головой медичка. — А вот другие — вполне. Я же говорю — мне не особенно-то доверяют.

— Это тебе Ситников рассказал?

— Нет. Нашлось, кому открыть глаза, — хмыкнула девушка. — Как раз Виталий Матвеевич мужик неплохой, несмотря на то, что особист. Он старается не рубить сгоряча, а найти ко всем свой подход и всех приставить к делу. Просто на него и в самом деле в последнее время давят. Легат, поди, с тобой не раз наедине водку пил и за жизнь разговаривал? Было же? Было, можешь ничего не говорить, я и так знаю. Со мной он тоже… пытался наладить доверительный контакт. Только не вышло. У меня кроме особиста еще и своя голова на плечах есть. И знакомые с родственниками в общине, которые кое-что знают… Ваня, а для тебя это откровение? Ты и в самом деле думал, что ты всеобщий герой, тебя все в Империи любят и уважают, и у нас тут нет проблем? — подойдя ко мне вплотную, усмехнулась Катя.

— Честно говоря, да, — покрутив головой, я увидел в нескольких шагах от себя ствол поваленного дерева и сел на него. — Звучит глупо, но я действительно решил, что впервые в жизни я оказался среди своих. И теперь все просто как черное и белое: наши все здесь, в Империи. Им можно доверять, ради них нужно воевать и выходить на Дорогу. А враги — по ту сторону фронта и их надо уничтожать. В моем старом мире было не разобрать, где свои, а где чужие, а мотивов напрягаться и принимать чью-то сторону не было никаких. И так понятно, что все друг друга лишь обманывают и используют. Я думал, что здесь не так. Поэтому и рвался вперед, старался быть полезным для русских. А вовсе не потому, что у меня есть какой-то хитрый план и я стремлюсь к какой-то сверхцели…

— Хороший ты парень, Ваня, — присела рядом медичка, погладив меня по плечу. — Только наивный очень, хотя и думаешь про себя, что ты умный и хитрый. Нет уж, командир, как говорили у вас в питомнике: не прикидывайся шлангом. У нас в Империи свои проблемы. Не все мы тут друг другу братья и сестры, хватает… всякого. Но в одном ты прав — мы один народ. И кроме как друг на друга нам надеяться не на кого. Так что все эти откровения, которые ты сейчас услышал, ничего по сути не меняют. Наш долг — служить русскому народу. Пошли уже к Хранителю, будем делать свое дело. У тебя есть идеи, что мы можем у него попросить?

— Конечно, есть, — кивнул я. — Собственно, остался только один вариант. Раз уж в особом отделе думают, что я хитрая скотина, которая отжала себе всю кормушку, то не стоит никого разочаровывать! Ты права, не будем тянуть.

Рваный пластиковый пакет из-под американского пайка я обнаружил метров за двадцать до указателя трехсотого километра, рядом с небольшим кострищем. Недалеко от него у ручья обнаружилась прилипшая к кустам дезинфицирующая салфетка, следы берц в болотистом грунте и пара окурков. Глядя на все это безобразие, Катя лишь головой покачала.

— «Джоны» ведут себя как последние свиньи! Если на маскировку им плевать, то хоть бы из приличия мусор за собой прикопали. Холдер своих Ходоков по объявлению что-ли набирает?

— Менталитет такой у хлопцев, — развел я руками. — У кого открылся дар, того он и вынужден использовать. И это отнюдь не «джоны».

— Все равно! Даже медведя можно научить на велосипеде ездить! А уж взрослого человека не мусорить и подавно.

— Это, смотря какого — хмыкнул я. — Бывают такие кадры, что… Впрочем, нам же лучше — проще иметь дело со свиньями, чем с вежливым и аккуратным спецназом. Однако, факт остается фактом — нас опередили. Каким-то образом холдеровцы перебрались через море.

— Но дальше двухсот девяностого километра они уйти не могли. Иначе как им получить браслет? — заметила Катя.

— Засада может быть организована и раньше, — возразил я. — Или сзади идет вторая группа. Но тут, по всей видимости, никого. На тепловизоре засветок нет, эфир чист, даже кострище давно остыло, следы обрываются у берега ручья. Похоже, холдеровцы добрались до трехсотого километра и, празднуя это событие, устроили себе привал. Пожрали, отдохнули и пошли дальше, даже не попытавшись найти башню Хранителя. Так что конкурентов у нас пока нет. А вот дальше они появятся наверняка! Начнем, Катя, — немного волнуясь, сказал я. — Активируй звезду!

Лейн карра Тей-нол! — медичка уже держала артефакт наготове. Из рук девушки немедленно протянулся вправо яркий зеленый луч, направленный почти перпендикулярно Дороге, куда-то за кусты на обочине и протекавший за ними ручеек. Опустив забрала и подойдя друг к другу вплотную, мы зашагали в указанном направлении.

Я был готов к трудностям. Если уж в первый раз мы едва доехали до башни на танке, то дотопать пешком будет проблематично даже в киннеровской броне. Однако, все оказалось не так сложно, как я боялся.