Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г. - Страница 52

Стражники падали один за другим, и теперь у нас было меньше тридцати человек — этого едва хватало на то, чтобы встать в строй поперёк помещения. Падут ещё несколько — и нас задавят.

— Дориан! — заорал я. — Беги!

На секунду он поймал мой взгляд, и я надеялся, что он понял. Он что-то сказал своему отцу и Герцогу, и они повернулись спиной к тем нападавшим, что были перед ними, бросившись в сторону тех, что оставались между ними и нашим строем.

«Лэет Бэрэк» — крикнул я, поместив центр заклинания у них за спиной. Звук, вероятно, их оглушит, но они хотя бы смотрели в противоположную сторону, и находившиеся у них за спиной люди были ослеплены. Мощный звук выбил из колеи тех, кто был перед нами, и мы отбили у них несколько футов, когда некоторые из них пали.

Лорд Торнбер и его сын прорубались к нам через ошеломлённых врагов, а Герцог добивал тех, кого мог, найденным им длинным кинжалом. На миг показалось, что они доберутся до нас целыми и невредимыми. Пять шагов, десять, они были почти с нами, когда двое нападавших сумели ударить по Лорду Торнберу одновременно. Один клинок он остановил, а от второго почти увернулся, но возраст предал его, и он оказался недостаточно быстр. Меч вошёл в его туловище прямо под грудиной.

Дориан происходил из крепкого рода — старший Торнбер поморщился, и схватил своего убийцу. Подтащив его поближе, он вогнал в нападавшего свой меч, прежде чем упасть вместе со своим умирающим врагом. Когда его отец пал, я услышал сорвавшийся с губ Дориана крик — звук, который я никогда не забуду, — но тут уже было ничего не поделать. Лорд Торнбер был мёртв.

Дориан сразил второго нападавшего, и мог бы броситься обратно в драку, но Герцог остановил его, положив ладонь ему на плечо. Вместо этого они перепрыгнули через последнего сражённого нападавшего, достигнув нашего строя. Я увидел лицо моего друга, когда он прошёл мимо меня — забрызганный кровью, с текущими из глаз слезами. Я бы поговорил с ним, но у меня не было слов, а убийцы навалились на нас сильнее.

Герцог взял себе меч, и строй усилился Дорианом в наших рядах, но нас всё равно было едва больше тридцати, а в зале перед нами было несколько дюжин, даже пожалуй сотня одетых в чёрное убийц. Закончиться это могло лишь кровью, и не в нашу пользу. Пока мы сражались, я увидел, как некоторые женщины и благородные леди поднимали мечи павших и поддерживали строй. Среди них были Роуз и Пенни. Я увидел, что даже Ариадна вооружилась, хотя в битву вступать не пыталась.

Дженевив Ланкастер стояла позади нас, крича на тех, кто не мог или не хотел сражаться, организуя их для постройки баррикады из столов и сломанной мебели — когда я увидел это, у меня появилась идея, которая могла либо спасти нас, либо вызвать мою смерть от перенапряжения. С тех пор я усвоил, что мои идеи всегда имеют такой смешанный эффект.

Глава 20

Мы отступили за импровизированную баррикаду из упавших столов и сломанных стульев. Назвать её баррикадой можно лишь с некоторой натяжкой, должен признать, но она дала нам небольшое преимущество. Она препятствовала нападающим, позволяя нам проще убивать или ранить их, пока они пытались перебраться через перевёрнутую мебель. Они ненадолго отступили, чтобы скоординировать последний рывок, и бой приостановился.

— Дженевив! — крикнул я Графине. — Мне нужна твоя помощь, у меня есть план.

Она кивнула, и быстро подошла ко мне. Дженевив видела достаточно, чтобы осознать: что бы я ни сделал, это было лучше, чем альтернатива.

— Что мы можем сделать? — спросила она меня.

— Возьмите из огня сгоревшие брёвна. Мне нужна черта от одной стены помещения к другой, настолько прямая, насколько возможно, — сказал я ей.

Потребовалось ещё несколько слов, чтобы объясниться, но наконец она поняла меня, и сразу же отправила людей в обе стороны помещения, собирая сгоревшую древесину, чтобы прочертить линию.

Журнал Вестриуса упоминал о том, как великие волшебники прошлого использовали свою силу, чтобы создавать огромные щиты для защиты зданий или людей в военное время. Часто необходимое усилие убивало их, особенно если они делали это без надлежащей подготовки. Мои собственные эксперименты уже показали мне, как много энергии требовалось, чтобы сделать что-то без слов, в отличие от совершения того же с применением оных. Я уже знал нужные для создания щита вне моего тела слова, но был и другой способ увеличить эффективность — использовать символы или отчётливо начерченные линии, наподобие круга призыва. Я не был уверен, насколько мне могла помочь простая черта, но повредить она точно не смогла бы.

Я дал Дженевив понять необходимость того, чтобы черта была настолько прямой, насколько возможно, а один из помогавших ей мужчин был плотником по профессии. Вскоре он стал использовать отломанную от стола доску в качестве линейки, чтобы прочертить линию поперёк главного зала. Я был рад, что ему пришло это в голову, так черта вышла гораздо лучше, чем я мог ожидать.

Из стоявших по ту сторону нашей баррикады людей послышался мужской голос:

— Если сдадитесь сейчас, то обещаю, что женщин мы не убьём, — произнёс стоявший у них за спиной Дэвон Трэмонт, который забрался на стул, чтобы видеть нас через их головы. — В конце концов, моим людям не помешает награда за их усилия.

Я посмотрел на Марка:

— В следующий раз я сначала его убью, а уже потом мы сможем обсудить, был ли этот поступок правильным, — сказал я, имея ввиду наш предшествующий спор.

Он согласился, и тут Джеймс Ланкастер выкрикнул:

— Я скорее умру, чем отдам тебе моих людей! — кричал он с красным от гнева лицом.

— Это я могу устроить тебе, мой дорогой Герцог, — ответил ему Дэвон. Он закрыл глаза, и я увидел, как вокруг него сгустилось свечение. Сила, испускаемая им теперь, была колоссальна; она настолько неприлично большой, что я едва мог поверить в то, что он — человек. Теперь её видели даже люди вокруг меня, и через защитников пробежала волна страха. Я пошёл вдоль строя охранявших баррикаду мужчин и женщин, тихо инструктируя их. Внешне я оставался спокоен, но противостоявшая нам сила была настолько великой, что я больше не чувствовал уверенность, которую на себя напускал.

— Мал'горос, приди, используй меня! Покажи твой гнев тем, кто бросает тебе вызов! — закричал Дэвон.

Я оглянулся на Дженевив:

— Готово?

— Почти, почти готово, — крикнула она в ответ.

Когда я снова посмотрел на Дэвона, я дрогнул сердцем. Я научился достаточно, чтобы понимать, что именно он делал. Он нарушил самое важное правило мага — открыл свой разум одному из Тёмных Богов, и отдался ему. Теперь по нему текла сила злого божества, и его тело будто набухло от неё. Я знал, что если мы не убьём его сейчас, то он обречёт весь мир. Мал'горос использует свою силу, чтобы открыть мост — мост достаточно крепкий, чтобы тёмный бог мог войти в наш мир.