Попаданец в себя, 1960 год (СИ) - Круковер Владимир Исаевич - Страница 32

Сразу же после еды и выпивки я сослался на усталость. Хозяин отключился еще раньше — обилие водки оказалось ему явно не по силам. Мне выделили маленькую комнатку, в которой жила бабушка. Но она сейчас тоже была в деревне. Я подождал, пока Саша застелет тахту, поблагодарил ее и закрыл за чадами дверь. Голова болела, день был суматошным…

Разбудило меня чье-то прикосновение. Комната освещалась хилым светом от уличного фонаря. Лев Моисеевич стоял рядом в одних трусах, белея в сером полумраке тощими волосатыми ногами, звал опохмеляться. Вставать не хотелось. Я буркнул “нет”, повернулся на бок и попытался заснуть. Не тут-то было. Я слышал, как звенел хозяин стаканом, как он булькал и гыкал, заглатывая брагу. Затем он прошлепал в комнату, осторожно тронул мое плечо. Я притворился спящим. Моисеич бесцеремонно залез под одеяло и прижался ко мне тощей задницей.

“Hy и ну! — подумал я. — Мало того, что этот еврей — пьяница, так он еще и гомик. Интересно, кто же ему с детьми помог? Или он бисексуальная тварь?”

Я пробормотал какую-то несуразицу, симулируя глубокий сон, повернулся на другой бок, но хозяин не унимался, настойчиво шаря лапами по моим трусам. При шлось предпринять крутые меры:

— Слушай, давай спать! — резко сказал я, приподнявшись и не очень деликатно спихнув хозяина с тахты. — У меня был страшно перегруженный день, и я очень устал. Но завтра я тебя точно отоварю… Моисеич засмущался, забормотал что-то, пятясь, покинул комнату. А через несколько секунд я снова услышал перестук утвари на кухне, перезвон стакана и бутылки — Моисеич опять опохмелялся…

Дальше не интересно. Отправил телеграмму, перекантовался у старого пидора еще сутки, получил от брата перевод и усвистал домой. Осталось впечатление от города, как места чистого, уютного, деликатного.

И вот бес по имени я — сам, только маленький занес меня снова в Еврейскую автономную. Как забавно Фортуна кидает кости, как затейливо Мойры выплетают судьбу попаданца. Надо срочно избавится от этого маленького поганца, что уже один раз испортил нашу жизнь и старается это повторить. Все, что я с таким трудом выстраиваю, он рушит одним стаканом водки. Впрочем, не знаю чем он на сей раз порушил. Ну с институтом — это ясно, он не владеет языками. Но как он в Армию угодил:!

Вернусь в Иркутск — разберусь. Если вернусь! Кстати, какое нынче тысячелетие на дворе.

Привстал, глянуть в окошко, опять закружилась голова и вытошнило прямо на пол. Вошла пожилая нянечка и отругала меня за грязь.

— Вон, под кроватью — утка. Вытащил, поблевал, поставил на место. Больной — не больной, всякий может. Ты тут сереешь, а мне убирай!

— Пошла вон, сука старая! — слабым голосом выругался я. — Тебя, падла помоечная, не понятно что ли, что я не смог дотянуться, голова кружится. Если работать не хочешь, увольняйся!

Бабка явно растерялась. Привыкла к безропотности советско-еврейского лежащего континента, а тут такой отпор. Молча притабанила ведро с тряпкой, совок, вытерла, убрала. Проворчала:

— Ужинать будешь?

— Нет, кусок в глотку не лезет, мутит. Не видишь, что ли!

— Ладно, сестру позову. Она даст лекарство какое. Развоевался! Я же не со зла. Помахай тут веником да тряпкой…

— Вот до воинской части доберусь — намахаюсь. Тебе столько полов и не снилось, сколько салагам мыть приходится.

— Призывник, что ли. Бедный, где тебя так угораздило…

И непонятно, где меня угораздило в призывники или башкой ушибиться. Или это одно и то же и мистически связанно. Что — русские женщины, что — еврейские: отходчивы и жалостливы.

Явилась дежурная сестричка. Предложила на выбор — потерпеть или укол с морфием. Уже был такой, приятно конечно, словно на волнах довольства и разслабухе качаешься, но не подсесть бы. Мой организм, похоже, большой любитель эйфории на халяву.

— Соли просто дайте, соль от тошноты помогает. И пить поставьте на стул рядом, при сотрясениях и рвоте больше пить надо, чтоб обезвоживания избежать.

— Фельдшер, что ли?

— Нет, призывник. Скажите, сестренка, какое у нас тысячелетие на дворе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А, призывник. Говорили, слышала. Это который память потерял. Ты че узнать то хочешь, ма роце (что хочешь, иврит).

— Время года хочу узнать, нахон (понятно, иврит). А так у меня все о-кей, бесседер (хорошо).

— Медабер иврит (ты говоришь на иврите)?

— Кцат — ктана (чуть, мало, вирит).

— Осень нынче у нас, осень. А время — вечер. Ужинать больные кончают. Будешь ужинать?

О времена, о нравы. Как тут все замедленно!

— Оставь меня, дщерь Сиона.

Буду лежать и самокопаться, надобно разыскать в голове убежище этого мелкого пакостника, иначе он мне нормально жить не даст.

Глава 24

«…В верхах большевистской партии ещё шла ожесточённая борьба за власть. Сталин только что разгромил «левый уклон» во главе с Троцким, Зиновьевым и Каменевым и не желал ослаблять свои позиции из-за ссоры с коммунистами Украины, которые явно не одобряли устройство еврейской автономии на своей территории. В качестве альтернативы давно уже выступал проект колонизации дальневосточных земель с помощью еврейских переселенцев.

Её центром должно было стать поселение Биробиджан в Хабаровском крае. Вопреки обыденному мнению, странное для русского уха название не является еврейским, а происходит от эвенкийских названий двух здешних рек — Бира и Биджан. Уже в 1928 году, получив подъёмные средства от советского правительства, в регион приехали несколько тысяч семей евреев-переселенцев. До начала переселения район, отведённый под будущую еврейскую автономию, населяли всего 1200 человек.

И на этот раз большевики сумели заручиться содействием зарубежных еврейских организаций. Большую помощь оказала «Американская организация помощи еврейскому землеустройству», проведшая по всем США сборы средств в поддержку еврейской автономии на Дальнем Востоке России. За шесть лет (1928-34) она перечислила в фонд учреждения Еврейской АО 250 млн. долларов. Кроме того, она безвозмездно передала будущим колонистам большое количество сельскохозяйственной техники и семян. Эта организация изучила условия местности, куда будут переселяться евреи, дала «добро» на их переселение и провела в США широкую пропагандистскую кампанию в поддержку советского руководства.

В 1930 году был образован Биробиджанский национальный район, а 7 мая 1934 года — Еврейская автономная область в составе Дальневосточного края. Несмотря на первые трудности в освоении её территории (большинство переселенцев, разочаровавшись, уезжали обратно), уже в 1935 году её население составило 61,5 тыс. человек. Примечательно, что развернувшаяся колонизация привлекала не столько евреев, сколько население СССР в целом. Евреев было всего 22,8 % от указанной численности, причём в дальнейшем доля евреев в населении автономной области только снижалась.

Создание еврейской автономии в СССР напрямую вытекало из доктрины национальной политики коммунистов. Кроме того, оно давало советскому руководству большие пропагандистские дивиденды на Западе, а также сулило шансы привлечь больше иностранных кредитов в советскую экономику благодаря еврейскому лобби.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Организация же её Сталиным именно на Дальнем Востоке была вызвана двумя задачами. Первая — нежелание разжечь антисемитизм устройством еврейской республики на Украине или в Крыму. Вторая — представить всему миру «успешное решение еврейского вопроса в СССР» освоением евреями дальневосточной целины, созданием образцовой еврейской колонии в прежде диком краю».

Это я с Энциклопедии переписываю, гоню строчки по примеру маститых писателей. (Большая Советская Энциклопедия; сокращённо БСЭ — наиболее известная и полная советская универсальная энциклопедия. Папа собрал полностью второе издание (1949–1958), оно насчитывало 49 томов, том 50 «СССР», дополнительный том 51 и том без номера «Алфавитный указатель» в двух книгах (1960). И в то же время помню смущенно, как вырывал он страницы, где энциклопедия расхваливала Берию. Стоило лишь по радио объявить о том, что Берия — редиска, и папа уничтожил добрый десяток страниц из толстой беленой бумаги. Время странное было…