Суд Блека И Джека (СИ) - Кузьмин Саша - Страница 21

Проходя всё глубже, мы замечали всё большие скопления странных грибов и мха. Виски начало давить сильнее, а лёгкая головная боль перешла на ступень выше. Я начал ощущать зуд под кожей и небольшое жжение, растекающееся по правой стороне тела, совсем забыл о препарате, действие дозировки прошло, и начались неприятные симптомы. Мы остановились, наши взгляды с напарником встретились. Я показал ему жестом подождать пару минут, попутно достав из набедренного отделения ампулу. Военная аптечка находилась на левой стороне бедра, закреплённая достаточно крепко и не вызывая неудобств. Мои ампулы находились не в ней, хранить их отдельно было более логичным решением, потеряешь аптечку, ампулы останутся у тебя. При нажиме на сенсор на запястье, открылось отделение для зарядки ампул внутренней системы жизнеподдержания. Зарядив ампулу, пальцы два раза тапнули по сенсору. Автоматика ввела раствор — небольшой шум в ушах и боль начали уходить. Саймон ничего не произнёс, только отвернулся и побрёл дальше, поднимая со дна люминесцирующие частицы мха, те в свою очередь попадали в маленькие завихрения воды после поднятия ноги, кружа невообразимые по красоте хороводы в мутной жидкости.

Мы вышли в большой тоннелеобразный коридор, по полу которого ветвились огромные кабели. Воды стало поменьше, но органика всё также присутствовала, освещая дорогу. Словно мы находились не на древнем смертельно опасном дредноуте, а где-то в тёмных ветвистых пещерах, которые ведут из одного тупика в другой. Дальше тьма сгущалась, не оставляя нам выбора, только как включить свои источники света, пробираясь всё глубже и глубже. Куда ведёт эта кроличья нора? К безумной свободе выбора или же скрупулезным и дотошным ограничениям разума, остаётся только гадать, пока сам не увидишь это.

Двое абсолютно одиноких мужчин шли к неизвестности сквозь боль, печаль и безумие, чем не идея для книги? Вернусь живым, может, книжку напишу, название только подберу, да героев поэмоциональнее, описывать меня и Саймона скука смертная будет, что один, что другой, кладезь духоты и однообразия мыслей. Опишу себя, как спасителя галактики, буду героем, как в тех старых книгах, вечно уходящий на пенсию, но вскоре откликающийся на миллионы просьб и возвращающийся в строй для нового подвига.

Тени рисовали страшные картины, то и дело, заставляя держать оружие в боеготовности, хотя головой ты прекрасно понимаешь, это злые игры разума. Пройдя метров сто — сто пятьдесят по тоннелеобразному коридору, наша группа наткнулась на проход. За ним было помещение меньших масштабов, но, по всей видимости, тоже грузовое. Небольшое количество ящиков и контейнеров занимали левую часть пространства, правая часть была почти свободна, не считая мусора. В центре же возвышалось огромное переливающееся дерево неземного вида. Огромные раскидистые ветви словно состояли из органических тканей, вместо коры их частично покрывал уже виденный ранее мох. Вместо листьев на кончиках ветвей находились большие и густо посаженные грибные шляпки, синхронно, то втягиваясь, то распрямляясь, работая словно лёгкие. От корней к кроне дерева то и дело проскакивали электрические импульсы, озаряя всё вокруг вспышками света. Оно, как живое существо, никогда не прекращало движение, подрагивая, двигало ветвями, оставляя шлейф грибных спор, ярко мерцающих в свете фонарей, словно бриллиантовая крошка. Пространство вокруг было затянуто колыхающейся высокой, по голень, травой, бирюзового оттенка. Дерево на мгновение замерло, начало сокращаться, грибы на концах ветвей сжались до предела, от самых дальних уголков грузового помещения яркое световое кольцо двинулось к центру. Проходя сквозь нас и траву, оно начало проникать через корневую систему растения, позволяя увидеть всё насквозь, от самых кончиков корней до миллионов сосудов в самом дереве, которые распространяли свет по каждой его частичке. Дойдя до кончиков ветвей, свет спровоцировал сильнейшие сокращения у древа и выброс спор в воздух, заканчивая фееричное представление от внеземной формы жизни.

Только подойдя ближе, мы заметили два тела в жёлтых скафандрах. Телами они были, когда-то в прошлом, сейчас они стали частью органической внеземной формы жизни, проросшие насквозь грибками и заросшие лишайниками. Сквозь них тоже сочился свет, доказывая, что они тоже часть замкнутой экосистемы. Я наклонился для лучшего зрительного обзора.

— Ваши? — дотрагиваясь до скафандра, спросил я у напарника.

— Нет, — не отводя взгляда от дерева, ответил он.

— Тогда кто они, и как сюда попали? Вы кого-то пропустили?

— Исключено. Любое сообщение с планетой и с системой в целом закрыто. Наши системы легко бы обнаружили даже самый лёгкий корабль. Посмотри на них, они тут давно. Уже стали частью этого нечто.

— Фон тут, конечно, охреневший. Радиационный. Как эта штука тут выжила? Радиация и Пси-фон должны были вообще не допустить существование новой жизни на этом корабле, эти факторы только забирают её. Экипаж?

— В скафандрах «КНО»? — Саймон искренни удивился.

— Чего, чего?

— «КНО» — коалиция наёмнических организаций. Раньше была довольно популярна на просторах галактики, двадцать лет назад потеряла большую часть власти в богатых и обжитых секторах.

— Ясно, почему я о ней не слышал. Хочешь сказать, они тут больше двадцати лет играют роль удобрения и горшка в одном флаконе?

— Хорошая гипотеза. Может, да, а может, нет. Кто знает, может, эти тела старше двадцати лет, тут другой микроклимат.

— Ну что, напарничек, это всё ещё проклятая посудина? Смотри, какое деревце тут выросло, загляденье, — я похлопал по корню, выходящему из земли.

Только моя рука коснулась мясистого, испещрённого прожилками, корня, как оглушающий звон в ушах и яркий свет прошибли меня. Возможно, я кричал, но не услышал этого из-за звона. Свет померк, сознание провалилось в непроницаемую тьму.

Глава 7

Грязная плохо освещённая подворотня. Около семи-восьми разнокалиберных юношей и подростков плохо вооружены, чем попало, и чертовски злы. Я стоял посередине всего этого безумия, пытаясь понять, выберусь ли на этот раз живым. Самый старший и высокий из парней стоял ближе всех ко мне, в руках у него была большая металлическая бита с приваренными болтами к ней. Он размахивал ей из стороны в сторону, показывая намерение применить своё оружие при первой моей попытке атаки или бегства.

— Мы же говорили, что поймаем тебя. Ты думал, самый неприкасаемый? Пришло время показать, кто на самом деле управляет этим городом, — главарь шайки замахнулся битой, но так и замер в недоумении, не в силах пошевелиться.

— Вы, помойные крысы, видимо, так и не поняли свою ступень эволюции, по сравнению со мной. Вы в самом низу пищевой цепочки, уходите, пока я добрый, я спешу, — на лбу здоровяка вздулась вена, глаза налились кровью, а сам он изо всех сил пытался, наконец, опустить биту на мою голову.

Не сговариваясь, остальная шпана бросилась в атаку. Двое из них сразу упали без сознания, помешав ещё одному налётчику, который споткнулся о них. Слева подобрались ещё трое, уже удерживая в боевой готовности заточки и арматуры для нанесения удара. Они так же замерли и, по приказу, встали в подобие круга, и начали лупасить друг друга по ногам и рукам. Неожиданно те, что потеряли сознание, встали, отряхнулись и подобрали импровизированное оружие. Вопрос, как им это удалось? Я, считай, выключил парней, и пролежать они так должны были до конца короткой стычки.

Я мазнул Псионикой по группе, на мой взгляд попался тихий парнишка, стоящий чуть отдалённо. Только он не ринулся в бой и не думал нападать сейчас, ибо у него была другая задача. Эти уроды зашли против меня с козырной карты — нашли где-то Пси-одарённого мальчишку и завербовали его в самую жестокую банду в городе. Его ментальные оплеухи подняли бравых парней и отобрали контроль над теми, кто бил своих же. Контролировать такую толпу было и так сложно, а ещё приходилось следить за одарённым противником. Лёгкие, поначалу почти незаметные нападки с его стороны в ментальном плане начали оказывать своё влияние, я начинал выгорать. Головная боль и резь в глазах давали понять о нагрузке на мозг, если не справлюсь с ними быстро, мне конец.