Станционный хранитель (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 28

Мотаю головой.

— Спасибо, мне тоже просто воду.

Кстати, если кто думает, что это издевка со стороны нашей гостеприимной хозяйки или намек на ее исключительную бедность, то вы глубоко заблуждаетесь. Обычаи большинства культур разумных видов требуют предложить гостю еду или питье, раз уж их к вам занесло. Однако при различиях в метаболизме у многих инопланетян часто оказывается, что легкие тонизирующие или успокаивающие напитки одной расы, которые принято ставить на стол в подобных случаях, действуют на другую расу либо во много раз сильнее, либо вообще как страшный яд. Поэтому если вы не хотите, чтобы ваши гости начали танцевать на столах или немедленно под ними заснули (а то и передохли), безопаснее всего предложить им воду с сахаром — ее-то переваривают все или почти все виды. Талесианки тоже, но им не положено согласно их… религии не религии, но, скажем так, господствующей идеологии. Практические основания для многочисленных запретов тоже существуют, но на самом деле все не так страшно: если какая-нибудь дочь Талес пристраститься вкусно есть и сладко пить, ничего необратимого с ней так уж быстро не случится. Однако считается наоборот — мол, лучше перебдеть.

У землян, конечно, такие жесткие ограничения на любое создание комфорта для себя, любимого, не стали бы работать. У нас вон люди даже при серьезных заболеваниях не в силах элементарную диету держать… да что там, даже курить бросить не могут! Но талесианки — не люди.

Итак, мы принимаем предложенную воду и садимся с Миа бок о бок на маленький диванчик перед столом Аллероп. Эта мебель тоже явно предназначена для приема пациентов, причем по одному зараз, так что нам с ней приходится потесниться. Не то чтобы я против: ощущать теплый бок, локоть и колено Миа очень приятно.

Аллероп приносит нам воды в одноразовых стаканчиках из перерабатываемой древесины (оранжерея в модуле преи работает и на нужды станции тоже), после чего садится напротив. Отпив глоток, я приступаю к рассказу: хочу, мол, создать на станции единый медицинский центр. Решать он будет разные задачи: во-первых, с его помощью мы обогатим медицинскую и биологические науки, разработав новые методы лечения на основе знаний и технологий всех разумных рас. Ведь может так быть, что какая-нибудь косметическая процедура саргов идеально подойдет для лечения серьезных проблем у преи — и наоборот! Кроме того, синергетический эффект от объединения медицинских знаний разных видов может привести к гигантскому скачку науки.

Во-вторых, этот совместный проект поможетинтеграции жителей станции и привлечению к ней дополнительных капиталов. В-третьих, без единой медицинской службы не обойтись на стадии колонизации других миров — иначе придется делать множество полноценных клиник для каждой расы колонистов, и часть из этих клиник будет простаивать, а часть, наоборот, задыхаться от непосильных объемов пациентов.

Выслушав все это, Аллероп ничего не отвечает, только сверлит нас взглядом. Мы сверлим ее взглядом в ответ.

— Почему вы так на нас глядите? — спрашиваю я, не выдержав первый.

— Хочу посмотреть на еще больших идиотов, чем я, — безмятежно отвечает Аллероп. — Ну серьезно, вы правда считаете, что вам удастся добиться от Межзвездного содружества признания этой авантюры?

— У нас есть на то некоторые основания, — говорит Миа еще более безмятежным тоном.

Некоторое время дамы смотрят друг на друга, словно пытаются понять, чей взгляд передавит. Понимаю, что настало время мне вмешаться.

— Межзвездное содружество, — говорю я, — не имеет не только единой идеологии, но даже связной системы принципов. Оно создано было для того, чтобы помочь развитым расам этого уголка Галактики устроить межзвездную экспансию — но за истекшие годы с момента катастрофы не добилось примерно ни хрена. Если мы покажем им, что здесь есть люди, готовые не только заниматься этим вопросом, но и добиваться результата…

— То они похоронят вас в политических играх, потому что каждой расе захочется присвоить себе ваши заслуги, — заявляет Аллероп.

— Да пусть присваивают, — говорю я. — Мне важно только, чтобы корабль летел.*

— Какой корабль? — удивляется Аллероп.

— Корабль в соседний рукав Галактики, — говорю я. — Корабль, который увезет самое лучшее, что создал разум.

И, между прочим, я абсолютно искренен. Я всегда любил космос. И сам не заметил, как начал грезить идеей этого корабля, который сам же и придумал… Или, если уж совсем начистоту, который придумали мы с Нор-Е: концепция ведь содержалась в материалах, которые он прислал мне еще там, на Земле, в другой жизни.

Аллероп смотрит на меня с интересом.

— Поразительно, — говорит она. — Идеалист! Верит в то, что говорит.

— Романтик, — поправляет ее Миа. — Все вечно путают эти две понятия.

Они обмениваются понимающими взглядами. А я гадаю, то ли это переводческая матрица так хороша, то ли в языке три-четырнадцать и впрямь есть соответствующие концепции, да при этом они еще и понятны двум инопланетянкам, принадлежащим к совершенно разным культурам…

Все-таки правильно я думал раньше: между цивилизациями Содружества изумительно много общего. Даже странно, что не все из этого «общего» было придумано земными программистами.

— Хорошо, — говорит Аллероп. — Допустим, вы выбьете разрешение на эту вашу… Академию. Может быть даже, найдете одного-двух сумасшедших кроме меня, кто будет готов этим заниматься. Но неужели вы думаете, что люди доверятся врачам другой расы?

— Заметьте, что вы назвали себя уже в числе основателей нашей академии! — оптимистично воскликнула Миа. — Значит, вы готовы согласиться!

— Не надо мне тут этих словесных игр, — мотнула головой Аллероп. — Я ни на что пока не готова. Я говорю гипотетически. И также гипотетически спрашиваю: предположим, вам удалось. Откуда пациенты возьмутся?

— Разве вы страдаете от недостатка пациентов? — спрашиваю я.

Аллероп фыркает.

— Я никогда никому не отказываю, если могу справиться с проблемой… А я почти со всем могу справиться, все-таки проникаю в организм изнутри. К тому же я снизила цену на свои услуги до минимума, и все равно ко мне приходят люди только тогда, когда доведены до крайности и спасения ждать неоткуда. И то, некоторых отговаривают родственники… видимо, наследство хотят получить, — она снова фыркает. — Видимо, умереть проще, чем, цитирую, «отдаться в щупальца этому грибу». Все думают, я сделаю их своими рабами. Как будто это так просто!

Думаю, что если бы Аллероп, наоборот, задрала цену и брала бы на исцеление не всех, кто придет, а с разбором, то ее услуги были бы куда популярнее. Но держу свое мнение при себе. Хотя бы потому что… Как бы объяснить? Вот допустим, это я умел бы лечить. Ну пусть не людей — люди не вызывают у меня такого уж сочувствия, все равно, земляне они, преи или ацетики — пусть котов. Смог бы я отказать какому-то коту, потому что моська у него несимпатичная или мяукнул он на меня без уважения? Даже если бы знал, что в долгосрочном периоде такая стратегия выгоднее и для меня, и для увеличения общей суммы исцеленных?

— А это уже моя проблема, как я буду привлекать людей, — говорю я. — Не волнуйтесь, пациенты найдутся.

Где общая кухня, думаю я, там и проблемы с пищеварением. Где казино — там и всякие разные интоксикации. Где масштабное строительство — там несчастные случаи на производстве.

Да в принципе, где более плотное общение разных рас, там неизбежен и рост взаимного доверия, и рост травматизма. А если участятся межвидовые романы, хотя бы и краткосрочные, то тут уж…

Но на эту тему я запрещаю себе слишком уж много размышлять — нервы целее будут.

— М-да, — говорит Аллероп. — То есть и разрешения, и рекламу вы берете на себя. Прямо мечта, а не работодатель. Что же остается на мою долю?

— Научная работа. Лечение людей. Стандартизация медицинских практик. И это, пожалуй, главное. Вы одна из немногих, кто в принципе имеет опыт лечения разных видов. Необходимо, чтобы вы подготовили исчерпывающую документацию — с какого конца здесь за что браться, что можно делать, чего делать нельзя ни при каких обстоятельствах, и тому подобное.