Рыцарь-Дракон - Диксон Гордон Руперт - Страница 8

– То есть трагедией это было для принцессы, – пояснил Каролинус. – Департамент Аудиторства по причинам, которые в данный момент решительно недоступны твоему пониманию, Джеймс, был вынужден подвергнуть строгому наказанию мага. Главное в этой истории: никогда не применяй магию, если можно обойтись и без нее. Я все объяснил тебе, и вот что я думаю: заклинание следует использовать только для того, чтобы восстановить целостность твоего одеяния лишь на небольшое время. А когда ты приедешь домой, сшей лохмотья покрепче. Это нужно сделать естественным образом, во что бы то ни стало. Ты последуешь моему совету?

– Конечно, – бодро сказал Джим, оживившись от прочитанной лекции. Он был вне себя от радости, узнав, что снова будет одет. Джим почти не сомневался, что Оглоед не позволит седлать себя тому, кто выглядит как какой-то бродяга, хотя бы это был его хозяин, а проделать весь обратный путь к замку пешком Джиму совсем не хотелось.

Каролинус помог ему провести операцию с внутренней поверхностью лба, указателем и Энциклопедией Некромантии, и Джим наконец обнаружил, что он, в полном облачении и вооружении, направляется домой.

Спустя два часа он оказался у главного входа своего собственного замка, вполне довольный собой. Теперь приемы превращения в дракона и обратно прочно засели в памяти, об этом беспокоиться ему больше не придется…

Под руководством Каролинуса Джим даже поэкспериментировал с превращениями в дракона; он без особого труда снова оборачивался человеком. Джим проделал всю процедуру несколько раз, пока не удостоверился, что урок усвоен прочно. Да, день был во всех отношениях удачным.

– Милорд, – сообщил вооруженный стражник, стоявший у ворот, – прибыл сэр Брайен Невилл-Смит!

– О? – удивился Джим. – Хорошо!

Он спешился и поспешил в большой зал, где скорее всего и поджидал сэр Брайен, если только Энджи не увела его в спальню, чтобы посекретничать. Дело в том, что не многие комнаты замка могли бы сгодиться для конфиденциальной беседы. Впрочем, Джим и Энджи привыкли к средневековому образу жизни, когда на каждом шагу вам приходится сталкиваться с окружающими вас людьми и ни на минуту не оставаться в одиночестве. Правда, иногда, окончательно дойдя до ручки, они плевали на то, что кто-то подсмотрит или подслушает; исключение составляли только самые интимные моменты их жизни.

Сэр Брайен и Энджи, как Джим и надеялся, сидели за высоким столом в Большом Зале. Джим широкими шагами подошел к столу, обменялся рукопожатием с сэром Брайеном и тоже уселся в кресло.

– Джим, что стряслось? – спросила Энджи.

Очевидно, что вопрос, по крайней мере сейчас, был некстати, – она и сама тотчас пожалела о сказанном. Тем не менее ответить следовало в любом случае; Джим собрался с силами и подобрал слова, которые хотя бы на время успокоили присутствующих.

– О, – начал он, – ничего страшного, просто заклинания перепутал. А потом пришлось с помощью других заклинаний соединять эти лоскутья, выпрямлять доспехи и ставить их туда, где им и следует находиться.

Он понимал, что его слушают не менее двадцати человек, собравшихся в зале.

– В самом деле, ты выглядишь довольно обтрепанным, милорд, – сказал сэр Брайен.

– Ничего страшного, Брайен, – повторил Джим, слегка вздрогнув от слова «милорд». Чтобы скрыть замешательство, он поспешно наполнил один из кубков вином из кувшина, стоявшего на столе между Энджи и Брайеном.

Когда они впервые встретились – это было около года назад, и сэр Брайен сам вызвался в Соратники (Джим как раз собирал отряд для битвы с Темными Силами, обитавшими в Презренной Башне), – он, чтобы прибавить себе веса в обществе, сообщил рыцарю, что он – барон Ривероук, прибывший из далеких стран.

Сэр Брайен принял это за чистую монету, но обращался к Джиму, называя его просто «сэр Джеймс», пока он не принял замок и земли, принадлежавшие прежнему барону Маленконтри. После этого Невилл-Смит начал титуловать Джима «милорд», что иногда очень конфузило Джима, ведь они были старыми и близкими друзьями. Джим поначалу протестовал и умолял Брайена называть его просто Джеймсом, ведь он сам называл рыцаря Брайеном. Время от времени Брайен все же ошибался – привычка была сильна.

Брайен сидел во главе стола, Джим уселся рядом с Энджи, так что она оказалась между ним и рыцарем. Сэр Брайен вовсю пытался отвести глаза от этой супружеской пары. Славный рыцарь в свои двадцать пять лет (как удалось узнать Джиму) был на добрые три года моложе его. Но на первый взгляд обычно казалось, что Брайен по крайней мере лет на десять старше Джима.

Причиною тому отчасти было угловатое, гладко выбритое загорелое лицо рыцаря, с кожей, задубевшей от всех английских ветров и дождей. А кроме того, сэр Брайен просто излучал уверенность в себе, самообладание и врожденный инстинкт лидера, чего Джим был начисто лишен. Брайен даже рос с твердой уверенностью, что командовать должен он. Он привык к тому, что всегда будет всему головой и, подобно Арагху, английскому волку, полагал, что в тот день, когда судьба переменится к нему, он умрет. Во всяком случае, любые вопросы о его праве командовать исключались.

По сравнению с Джимом и Энджи он был беден. Брайен был рыцарем-одиночкой, то есть не имел титула барона. Слово «одиночка» вовсе не свидетельствовало о том, что он холостяк. На самом деле Брайен ожидал возвращения отца Геронды Изабель де Шанс, соседа Джима из Хоули-Ленд, – тот, правда, мог никогда не вернуться, – чтобы просить руки его дочери. Его собственный замок, Смит, обветшал и нуждался в ремонте. Земли Невилл-Смита были малы по сравнению с владением Маленконтри. Женившись на Изабель, он после смерти лорда де Шане присоединит земли Шане к своему имению. Тогда Брайен будет на равных с Джимом и Энджи. Ну а пока, как и прежде, он был на грани бедности, однако Джим никогда не замечал, чтобы Брайена это хоть сколько-нибудь тяготило.

– Ну, – нетерпеливо сказала Энджи, – как твой визит? Нашел, что искал?

– А, да, – начал Джим. – Оказывается, мой магический кредит в Департаменте Аудиторства…

Он запнулся и взглянул на Брайена.

– Брайен, ты знаешь об этом? – спросил он.

– Конечно, знаю, Джеймс, – ответил тот.

– Так вот, именно он и не позволяет мне лениться. Или я использую его, или он начнет использовать меня, – продолжал Джим. – Каролинус объяснил мне, что следует делать с ним. Если что-то непонятно, я объясню попозже, поскольку это немного сложно. Он дал мне знания, и теперь я должен практиковаться. Так что ближайшие полгода я буду заниматься практической магией, за исключением тех дней, когда от этого необходимо воздерживаться.

– У тебя не будет времени, Джеймс, – торжественно заявил сэр Брайен.

5

Джим поспешно подмигнул Брайену, но было поздно.

– Что ты имеешь в виду? – грозно спросила Энджи, наклонясь к сэру Брайену. – Почему это у него не будет времени? Что помешает ему?

– Собственно говоря, – начал Брайен, – то, что ты рассказала, поразило меня. Я ждал прибытия Джима, чтобы поговорить с вами, поскольку это дело касается вас обоих.

Держался он очень серьезно, на лице не было даже и намека на улыбку. На минуту Энджи умолкла, и Джим спросил:

– Так что же ты хочешь рассказать нам?

– Эдвард, старший сын нашего короля Эдварда и первый принц королевства, – ответил Брайен, – дал сражение во Франции, в местности, именуемой Пуатье[5]. Он бился с французским королем Иоанном и всеми его рыцарями и ландскнехтами.

И хотя мне, англичанину, верному своему государю, тяжело это говорить, принц Эдвард пленен этим самым Жаном.

Джим и Энджи мгновенно обменялись взглядами: оба они были растеряны и даже не знали, что сказать в ответ. А Брайен, конечно, ждал именно ответа. Они повернулись к нему.

– Ужасно! – воскликнула Энджи, и в ее голосе зазвучало непритворное возмущение.

– Да, действительно, – поспешил добавить Джим.