Рыцарь-Дракон - Диксон Гордон Руперт - Страница 105

– Ты так думаешь? – Джиму было тяжело поверить в слова Каролинуса. Но тут он вспомнил автомобили, телевизоры…

– Приведу пример, – пояснил Каролинус. – Помнишь, ты оказался у двух драконов, а когда их покидал, один с полным знанием дела отправил тебя прямо к озеру Мелюзины, чтобы та заманила и утопила тебя?

– Да, но почему этот пример объясняет мое отличие от других?

– Потому что вследствие многих факторов, определявших прежнее состояние этого мира, молодой волшебник вроде тебя, оказавшись в теле дракона, никогда не стал бы оборачиваться человеком только оттого, что ему жарко в драконьей туше. А с твоей точки зрения это вполне естественно. В результате к озеру ты пришел человеком, и Мелюзина встретила тебя совсем иначе, чем обычного дракона. То же самое случилось, когда ты привел своих Соратников в замок Мальвина: тебе даже в голову не пришло, что ты можешь и не придумать, как выбраться из магических ловушек, поставленных Мальвином. Ты даже и не подумал сказать самому себе: «Все ловушки здесь поставлены более великим магом, чем я, следовательно, у меня нет даже надежды придумать, как их обезвредить или обойти».

– Да, не подумал, – признался Джим. – Однако я не понимаю, при чем здесь наше нынешнее положение и Мальвин? Да и вообще, что мне с ним делать?

– В настоящий момент, – сказал Каролинус, – Мальвин должен ответить на обвинение короля мертвых в попустительстве и даже в разрешении на проникновение мага в его Царство. Он легко разберется с этим обвинением, признав себя частично виновным и перечислив королю мертвых приличный процент со своего счета в Департаменте Аудиторства; однако это ему не слишком повредит. А кроме этого обвинения на него в Департаменте Аудиторства нет ничего.

– А как же снежная кукла? Поддельный принц? – изумился Джим.

– Обычное заблуждение, – сухо отвечал Каролинус. – Ты полагаешь, что в ведении Департамента Аудиторства находятся моральные и этические проблемы. Они его просто не интересуют. Он занимается только тем, за что ответствен, – балансом энергии. Пойми, что иск короля мертвых имеет какое-то значение лишь потому, что за ним стоит нарушение энергетического равновесия между Царством мертвых и человеческим миром, к которому принадлежит даже Мальвин, несмотря на то, что он – маг. А вот снежный принц находился только в человеческом мире, и факт его существования никак не повлиял на энергетическое равновесие; был принц – и нет принца.

Каролинус сделал ударение на последних словах, и Джим внимательно посмотрел на него.

– Ты считаешь, что этим делом стоило поинтересоваться? – спросил он.

– Может, и стоило бы, – ответил Каролинус, – если бы какой-нибудь маг сумел показать, что снежный принц был создан затем, чтобы помочь Темным Силам изменить ход грядущего. Даже Департаменту Аудиторства запрещено заглядывать в грядущее. А магам строго-настрого заказана всякая поддержка вмешательства в ход событий. Это было бы серьезным обвинением. Если бы его удалось доказать, то Мальвин лишился бы не только счета в Департаменте Аудиторства, но и статуса, который в любом случае положен ему по рангу. А для Царства магов это особенно важно. Если он утратит только свои силы, но сохранит положение, тебе придется все время быть начеку, поскольку он будет по-прежнему опасен.

– Но если он будет по-прежнему опасен, – возразил Джим, – то какой смысл лишать его сил?

– Темные Силы не будут больше его использовать – с одной куклой дважды они не играют. А если сила останется при нем, то Темные Силы охотно воспользуются им снова.

– Ну ладно, а почему ты не…

Джим осекся и внимательно посмотрел на Каролинуса.

– Ты хочешь сказать, – продолжал он, – что я должен подать на него иск в Департамент Аудиторства?

– Я ничего не хочу сказать, – отозвался Каролинус. – Я никак не могу вмешиваться в эту ситуацию, поскольку закон запрещает мне оказывать тебе какую-либо помощь. Я и так, пусть совсем немного, но нарушил его, защитив тебя сегодня от магии Мальвина. Когда двадцать четыре часа истекут, защита кончится, и ты будешь уязвим для его чар. Тогда Мальвин сможет задействовать весь свой счет – он же по-прежнему в его распоряжении – и сделать с тобой все что угодно.

Джим взглянул прямо в глаза Каролинуса. Очи волшебника будто пытались что-то подсказать ему.

– Значит, говоришь, у меня осталось меньше суток, чтобы подать иск на Мальвина?

– Повторяю, – заявил Каролинус, – я тебе ничего не говорю. Я просто рассказываю тебе, каково нынешнее положение вещей, а выводы изволь сделать сам.

– Ну, на один-то вопрос ты ответишь?

– Посмотрим, – лаконично ответил Каролинус.

– Вот, допустим, иск я не подал, двадцать четыре часа истекли, Мальвин освободился от чар, наложенных на него тобой…

– Я уже говорил, за эти чары мне придется платить штраф, – прервал его Каролинус и поморщился. – Дороговато они обойдутся. А счет в Департаменте Аудиторства восполнить нелегко, знаешь ли.

– Да-да, – подтвердил Джим. – Знаю. Меня интересует вот что: если я пережду сутки и ничего не сделаю, то сколько сможет возместить Мальвин из того, что он потерял?

– Я не собираюсь во всеуслышание заявлять о том, на что способен мой собрат по волшебству, – отрезал Каролинус. – Но если говорить о гипотетической ситуации, то, коль этот маг и вправду таков, как ты о нем говоришь, он, вероятно, может вернуть все, что потерял, да и еще кое-что прихватить в придачу.

– Иными словами, если его останавливать, то сейчас – самое время, – подытожил Джим.

– Если это вывод из моей гипотетической ситуации, то мне придется согласиться, – сказал Каролинус. – Учти только, что, когда низший волшебник подает подобный иск на старейшего мага класса ААА, ему следует быть готовым к тому, что ежели он не сможет отстоять своей правоты, то не только лишится счета, но и, возможно, даже будет совершенно изгнан из Царства магов. Худшего даже Мальвину не пожелаешь.

– Но я даже не знаю толком, какой иск подавать! – в отчаянии воскликнул Джим.

– Как наставник ученику, я могу тебе сообщить, – начал Каролинус, – что в нашем гипотетическом случае иск может быть подан на того, кто создал ситуацию, конечным результатом которой станет постоянное убывание энергии, контролируемой Департаментом Аудиторства. Таким образом сила самого Департамента Аудиторства уменьшится, и он практически лишится возможности осуществлять контроль над Царством магов.

Джим посмотрел на слабую фигурку волшебника, стоящую перед ним, и перевел глаза на его лицо с клочковатой бородкой и усами.

– Ты хочешь сказать, – наконец вымолвил он, – что все эти кошмары могут стать результатом деятельности Мальвина?

– В нашем гипотетическом случае. Решать, конечно, Департаменту Аудиторства. Мое собственное мнение в расчет принимать не следует, но я полагаю, что от иска тут никуда не денешься. Надо что-то делать с этим гипотетическим магом, которому мы говорим, то есть о котором мы говорим…

Каролинус чуть ли не с яростью поправил себя.

– С годами моя речь становится все более и более ужасной, – проворчал он. – Ладно, она тут ни при чем; сейчас тебе надо как следует разобраться в подоплеке той ситуации, о которой мы только что говорили. Мой долг исполнен. Подашь ли ты иск в Департамент Аудиторства или нет – зависит только от тебя.

– А мы ничего не забыли? – спросил Джим. – Все ли тут чисто? Если я подам иск, то тот гипотетический волшебник, о котором ты говорил, точно ничего больше не сможет сделать?

– Да, – ответил Каролинус. – Послушай, пусть это останется между нами, но я не могу думать, как бы угодить другому гипотетическому волшебнику! Тем более что он целые годы поносил высокое искусство магии и цех волшебников. Да еще, будучи всего лишь человеком, умудрился стать причиной стольких бед!

Оба несколько минут молчали.

– Ладно, – сказал Каролинус, – пойдем-ка лучше к людям. Все, что хотел, я уже сказал.

Он развернулся и стремительно двинулся вперед. Джим последовал за ним. Как только они достигли кружка людей, к Джиму подбежал Теолаф.