Рыцарь-Дракон - Диксон Гордон Руперт - Страница 10

Брайен повернулся к Энджи.

– Скажи я три недели назад, что мы покинем дома, миледи, – заговорил он, – ты бы не поверила. На все воля Божья.

Он опять обратился к Джиму.

– Ты немедленно должен взяться за сбор отряда, – сказал он, – потому-то я и здесь. Я хотел помочь тебе в этом деле. Позови стюарда[8].

Джим оглянулся в поисках какого-нибудь слуги. Первым под руку подвернулся Теолаф, начальник стражи замка.

– Позови стюарда Джона, Теолаф, – приказал Джим.

Джон появился так скоро, что могло бы показаться, будто он стоял рядом с Теолафом. Однако зал был столь огромен и пуст, что вряд ли кому удалось бы подобраться к столу ближе, чем на пятнадцать футов, и остаться незамеченным, если только, конечно, не позаботиться заранее о надежном укрытии в виде спины какого-нибудь из слуг.

Джон был рослый, с квадратными плечами, сурового вида мужчина. Ему было лет сорок, но он еще умудрялся сохранять большую часть своих зубов. Отсутствовало только два резца спереди, но это было заметно, когда он говорил или улыбался, а улыбаться Джон не любил. Те волосы, что еще не выпали, были черны как смоль: их хозяин зачесывал их назад и прикрывал шляпой, по форме напоминавшей каравай хлеба. Кроме того, он носил халат, изрядно замаранный жирными пятнами; в лучшие дни халат являлся собственностью бывшего барона де Маленконтри. Джон никогда не расставался ни со шляпой, ни с халатом, так что они стали уже некоторого рода униформой, или ливреей, управляющего.

– Ваша светлость звали меня? – официальным тоном осведомился он.

– Да, Джон, – ответил Джим. – Сколько годных к военной службе мужчин от двадцати до сорока лет найдется в замке и за его стенами?

– Сколько мужчин… – медленно повторил Джон. Он поскреб череп через ткань шляпы.

– Да, – сказал Джим, – сколько?

– Сколько мужчин от двадцати до сорока… – снова повторил Джон, глубоко задумавшись.

– Да, Джон. Это меня и интересует, – озадаченно подтвердил Джим. Обычно Джон соображал куда проворнее. Джим ждал.

– Ну, – задумчиво сказал Джон, загибая пальцы, – Вильям у мельницы, Вильям раз, Вильям…

– С твоего разрешения, Джеймс, – прервал его сэр Брайен, – этот человек, похоже, не знает своих обязанностей. Мне кажется, что иметь такого управляющего, который даже не знает, сколько человек живет в твоих владениях, хуже, чем обходиться вовсе без управляющего. Полагаю, ты повесишь его, а на его место назначишь кого-нибудь другого.

– Нет, нет, – запротестовал Джон и затараторил чуть быстрее, чем говорил обычно: – Извините меня, леди и великодушный сэр. Я просто задумался. Тридцать восемь мужчин, милорд, считая отряд стражников.

– Странно, – заметил сэр Брайен, прежде чем Джим успел вставить хоть слово. – Когда-то я слышал, что в Маленконтри никак не меньше двухсот годных к военной службе мужчин. Если осталось только тридцать восемь, Джеймс, даже считая стражников, то поместье и в самом деле в ужасном состоянии.

Он повернулся к Джиму.

– Милорд, – отчеканил Брайен, – позволь мне спросить кое о чем стюарда Джона?

– Конечно. Сделай одолжение, – облегченно сказал Джим, – спрашивай, сэр Брайен.

Брайен буквально испепелил взглядом управляющего; тот стоял с кислой миной.

– Итак, друг мой, – начал сэр Брайен. – Ты уже слышал, что случилось с Англией, а следовательно, и с твоим хозяином. Лорду необходимо собрать войско из обитателей его имения, так чтобы оно отвечало требованиям монарха. Воины должны быть пригодны и для марша, и для ведения боя. Так что рекруты, как уже сказал лорд, должны быть не слишком стары, не слишком юны. Стало быть, найдешь сто двадцать таких мужчин, и постарайся, чтобы тебе хватило на это двух часов.

– Брайен, – немного неуверенно начал Джим, – если только тридцать восемь…

– Думаю, Джеймс, господин стюард мог немного ошибиться насчет числа мужчин в поместье. Сейчас он понял ошибку, а также до него дошло, что за нерадивость в деле набора войска ответит его шея, правда, господин стюард? Будь добр, подумай еще раз, кто нам сгодится? Нам нужны мужики крепкого здоровья, сильные духом и телом и в здравом уме. Сэру Джеймсу на войне не нужны нытики или недовольные, клянусь святым Дунстаном! Они плохо действуют на дух прочих воинов. Итак, они должны стоять на дворе через два часа, чтобы лорд Джеймс успел на них посмотреть, ибо мы спешим. Ступай.

– Но… но… но… – Стюард обернулся к Джиму: – Милорд, этого хочешь ты? Я понимаю доброго рыцаря, но то, что он просит, невозможно. Даже если у нас и наберется сто двадцать человек, годных к войне, то каждый из них нужен здесь и не может быть удален от замка или от поля. Земли остались под паром, их надо вспахать. Мы ждали весны, чтобы начать ремонт замка – он необходим. Да и вообще, есть тысячи дел, нам нужны рабочие руки…

– Джеймс, – начал Брайен, – я могу поговорить с тобой с глазу на глаз?

– Конечно, – ответил Джим и, повысив голос, добавил: – Все, в том числе и ты, Джон, – он ткнул пальцем в управляющего, – выйдите из зала. Но не уходите далеко, вы мне еще можете понадобиться.

Сэр Брайен молчал до тех пор, пока последний слуга не исчез, затем повернулся к Джиму. Но Энджи опередила рыцаря.

– Брайен, не был ли ты немного груб с ним? – сказала она. – Стюард Джон у нас с тех пор, как мы приняли этот замок. Он хороший, честный человек. Мы всегда доверяли ему, и он платил нам тем же. Если он сказал, что есть только тридцать восемь человек, то, вероятно, больше никого и не найти.

– Не бери в голову, миледи, – мрачно ответил сэр Брайен, – не сомневаюсь, что ты абсолютно права. Он хороший управляющий, замечательный человек. Так оно и есть, но это не касается вопроса о численности. Его обязанность – забота о замке и землях, поэтому он и должен попытаться уберечь и защитить лучших людей, чтобы они остались здесь.

Он посмотрел на Джима.

– Неужели вы оба не понимаете? – сказал Брайен. – Он просто торгуется. Допустим, сто двадцать человек – больше, чем нам нужно. Но тридцать восемь нам и подавно ни к чему. Этого слишком мало. Нам нужно не то и не это, а что-то среднее. Придется поспорить. Дело это долгое, а стюард будет упираться, как может, как насчет числа, так и насчет самих людей. Вы еще увидите, что тех, кого он соберет в первую очередь, вряд ли стоит уводить от замка более чем на полмили, а уж о Франции и полях сражений я и не говорю. В конце концов, мы найдем нужных людей. Так как, вы разрешите мне продолжить этот торг?

Джим и Энджи переглянулись. Они жили в этом странном мире почти год – вполне достаточно, чтобы понять, что здесь пути разрешения многих проблем достаточно сильно отличались от тех, что были приняты в их прошлой жизни. Понимали они также и то, что уж Брайен-то знает, что делает.

– Продолжай, Брайен, – сказал Джим. – Считай, что я снова твой ученик, как зимой, когда ты учил меня обращению с оружием. Валяй, а я, глядя на тебя, попытаюсь научиться делать то же самое.

– Прекрасно! – воскликнул Брайен. – Пусть господин управляющий помучится в ожидании, да поразмыслит, шутил я или нет, когда говорил, что если он не наберет ста двадцати человек, то я его повешу. Ладно, пусть он ищет людей, а ты пока позови своего начальника стражи, теперь я хочу поговорить с ним.

Джим поднял голову.

– Теолаф! – проревел он.

Тот немедленно появился из дверного проема, за которым начиналась лестница, ведущая в башню, и двинулся к своему господину. Джим подумал, что эта лестница, как консервная банка, была набита челядью, укрывшейся от глаз хозяев. Теолаф подошел к столу и остановился.

– Милорд? – сказал он.

Вряд ли ему было больше сорока лет. Но, как и на сэра Брайена, годы наложили отпечаток на Теолафа. Он был еще крепок, хотя и староват. Он, думал Джим, во многом похож на стюарда Джона. И тот, и этот были весьма сведущи в военном искусстве и охотно демонстрировали свою ловкость. Оба были храбры и славились этим. Теолаф был поменьше управляющего, однако лишь ростом: в размахе плеч он не уступал ему ни дюйма, но отнюдь не казался грузным. Поношенные кожаные доспехи со стальными пластинами сидели на нем как влитые. К поясу был пристегнут меч, а с другой стороны его уравновешивал кинжал. Волосы Теолафа были столь же черны, как и поредевшие кудри управляющего; открытый шлем начальник стражи в знак почтения к своему хозяину снял и держал на согнутой руке.