Рождественский подарок - Арсаньев Александр - Страница 39

– Да уж, – усмехнулся Гродецкий, обнажив свои жемчужно-белые зубы. – Торопился, по крайней мере…, – добавил он. – И угораздило же меня с вами связаться, Яков Андреевич! – процедил сквозь зубы Гродецкий, пока Кинрю связывал ему руки.

– Да, – кивнул я, – напрасно вы выбрали именно меня в козлы отпущения… Кстати, – осведомился я, – куда вы спрятали дневник Николая Николаевича? – осведомился я.

– Ищите, – пожал плечами Гродецкий с издевательской улыбочкой на устах.

– Найду, – заверил я его. – Не беспокойтесь!

Мира тем временем вытирала на полу керосин, а Мадхава освобождал от тенет своего «брахмачарина» Агастью.

– Мира! – позвал я индианку.

– Что? – негромко отозвалась она. Я заметил, что ее панический ужас прошел. Индианка с интересом рассматривала вещи Гродецкого.

– Позови Медведева, – попросил я ее. – Этот случай не терпит отлагательств до завтрашнего утра.

– Хорошо, – согласилась индианка и вышла из комнаты.

Я же начал осматривать багаж господина Гродецкого и через несколько минут уже обнаружил дневник князя Титова.

– Я вижу, вы торопились, – сказал я Гродецкому, кивнув в сторону обнаруженной мною тетрадки.

– Теперь это не имеет никакого значения, – мрачно ответил пан Станислав.

– О, да! – воскликнул я, вынимая из его дорожного погребца черный футляр. Я раскрыл его и обомлел. – А это что такое?

– произнес я вполголоса.

– Я вижу, вы узнали его, – ответил Гродецкий.

В эту минуту в комнату пана Станислава вошел Лаврентий Филиппович.

– Я так и знал, что вы что-нибудь этакое выкинете, Яков Андреевич, – усмехнулся он.

– Ну, все лавры в этом деле должны достаться пану Гродецкому! – заметил я.

– Догадываюсь, – кивнул Медведев. – Что я вижу? – Лаврентий Филиппович уставился на футляр с вензелем Гродецкого, выгравированным под крышкой. – Перстень с адамовой головой! – воскликнул он. – Я видел его на пальце князя! Он с ним никогда не расставался, – добавил квартальный надзиратель, – но на теле покойного этого перстня не было! – заметил он, постукивая пальцами по столу. Медведев поводил ноздрями по воздуху. – Что это? – удивился он. – По-моему, это керосин, – прищурился надзиратель. – Вы хотели спалить имение? – обратился Лаврентий Филиппович к пану Гродецкому.

– Представьте себе, что – да, – нагло ответил он.

– Господин Гродецкий пожелал таким образом от меня избавиться, – решил я внести некоторые пояснения и протянул Медведеву дневник Николая Николаевича Титова. – Занимательное чтиво, – заметил я.

– Обязательно почитаю на досуге, – ответил Лаврентий Филиппович.

– Я думаю, что настало время расставить все точки над i, – заметил я. – К сожалению, княгиня больна и не в состоянии выслушать эту историю…

– Да и Колганов с Сысоевым отсутствуют, – заметил мой Золотой дракон.

– Никита Дмитриевич по делам в деревню уехал, – сказал Медведев.

– А Иван Парфенович заперся в своей комнате, – заметил Мадхава, – и боится оттуда кончик носа высунуть, – усмехнулся он.

– Похоже, ваша дуэль с Колгановым не состоится! – сказал я Гродецкому.

– Не велика потеря, – ответил он. – У меня нет нужды сражаться с мошенниками!

– А себя вы к кому причисляете? – вкрадчиво осведомился Медведев.

– К патриотам, – серьезно сказал Гродецкий, – и к защитникам своего отечества!

– Ах, вот оно как?! – поджав губы, хмыкнул Лаврентий Филиппович.

– Знакомы ли вы с книгой Иоанна Масона «О познании самого себя»? – обратился я к пану Станиславу. – Ведете ли вы дневник с целью исповедания?

– Мне нет надобности испытывать самого себя, – ответил Гродецкий. – Ежедневно и еженощно могу я сказать, что служу своему отечеству! – воскликнул он.

– Но к чему вам, господин Гродецкий, понадобилось обращаться к ведическому ритуалу?! – изумленно воскликнул Мадхава, широко распахнув свои огромные черные глаза.

– Думаю, я смогу ответить на этот вопрос, – проговорил я вполголоса.

– Не сомневаюсь, – кашлянул Лаврентий Филиппович.

– Какой-то неизвестный агент Титова, – начал я свой рассказ, – сообщил ему, что я как-то связан с польским масонством, – я мог говорить об этом, поскольку в комнате не было никого кроме индусов, которым я уже доверял и которые вскорости собирались уехать на родину, Медведева и Миры, – Литовские ложи вопреки желанию Его Императорского Величества Александра I и Великой Петербургской ложи «Астреи» присоединились в Великому польскому востоку, отчаянным противником чего был князь Николай Николаевич Титов. Но к его мнению прислушивались, – проговорил я многозначительно, – и господин Станислав Гродецкий как истинный патриот, – я кивнул в сторону поляка, – решил физически устранить своего противника… и, – добавил я, – свалить это все на меня. Для этого ему не понадобилось чрезмерных усилий, достаточно было намекнуть Николаю Николаевичу, чтобы он пригласил в это имение индусов. Его тайный агент также докладывал Титову, что «брахманы» как-то связаны с поляками, что было только на руку Гродецкому… Я подозреваю, что это именно он и связан с ним! Теперь меня легко было обвинить в том, что я через индианку Миру передаю информацию индусам, которые, якобы, работают на Великий польский восток.

– Я же вам говорил, – кивнул Лаврентий Филиппович, – что Иван Сергеевич Кутузов вам больше не доверяет!

– Вы были правы, – ответил я. – Но в данный момент меня интересуют имена сообщников пана Гродецкого и имя этого засекреченного агента!

– Этого имени вы никогда не узнаете! – воскликнул Гродецкий.

– Ну, это мы еще посмотрим! – ответил я. – Кстати, – обратился я к пану Станиславу, – объясните мне, зачем вы убили англичанку?! Она же была вашей любовницей и сообщницей. Ведь Мери-Энн нередко бывала в салоне Божены Феликсовны Зизевской, где вы и приглядели индусов…

– Какой такой Божены Феликсовны? – насторожился Медведев, – имя показалось ему знакомым, но он никак не мог припомнить, где его слышал!

– Это я вам, Лаврентий Филиппович, потом объясню, – ответил я.

– Это не ваше дело! – грубо ответил Гродецкий.

– Ну, тогда я сам, – развел я руками. – Мери-Энн была вам нужна, чтобы выкрасть у княгини жемчужину, подложить ее мне, для того чтобы в смерти князя обвинили меня, но в последний момент она почему-то заартачилось и сообщила вам, что жемчужина исчезла… Вы занервничали, поссорились с ней и нечаянно толкнули ее! Мисс Браун упала и ударилась головой.

Вы, господин Гродецкий, не рассчитали своего удара… Ее смерть спутала все ваши планы. В момент ее убийства я был заперт в комнате Миры, что и оправдало меня! Тогда вы сменили тактику и открылись мне, что принадлежите к польскому масонскому братству и даже принесли мне свои извинения. Но вам надо было найти виновного, – продолжил я, – и ваш выбор пал на Сысоева, поэтому-то вы и подложили ему другую жемчужину, почти идентичную той, что исчезла из комнаты Титовой.

– А откуда она взялась? – изумился Мадхава.

– Ну, об этом господин Станислав Гродецкий на всякий непредвиденный случай заранее побеспокоился, – ответил я.

– Между прочим, вы знаете, где он с господином Титовым познакомился?

Все отрицательно закачали головами.

– В Индии, – ответил я. – В ювелирной лавке!

– Надо же! – изумился Медведев.

– Вот пан Станислав и подложил Никите Дмитриевичу свою жемчужину…

– Завтра же я отвезу вас в Управу, – сказал Медведев Гродецкому.

– Не мешало бы еще в деревню заехать, – добавил я. – Чтобы разобраться с его сообщниками!

– Непременно, – ответил Лаврентий Филиппович и чихнул. – Кстати, – спросил он Гродецкого, – а зачем вы сняли с Титова перстень с адамовой головой, ведь это же только доказывает вашу вину?!

– В знак того, – ответил Гродецкий с чувством собственного достоинства, – что я осуществил свое жизненное предназначение и исполнил свой долг перед польским братством, – добавил он.

– Ну-ну, – покачал головой Лаврентий Филиппович, поглаживая рукой чисто выбритый подбородок. – Я думаю, вы не будете возражать, пан Станислав, если я закрою вас здесь на эту ночь?