Эксперименты с душой (СИ) - Большаков Алексей Владимирович - Страница 13

   Андрей не боялся ни ответственности, ни нарушения привычного уклада жизни. Его не смущала невысокая зарплата. Черкасов полагал, что в случае необходимости сможет подзаработать хоть грузчиком, хоть сторожем в кооперативе. Картошка у них своя, овощей можно больше выращивать. Проживут!

   С женой ему повезло. Она не требовательная. Совсем! Привыкла обходиться малым. И с мамой они жили не богато, Аленка никогда не имела модных импортных вещей, не требовала и не нуждалась в дорогой косметике или деликатесах.

   Андрей будет хорошим отцом. Он любит детей. Работа с ними в школе доставляет ему удовольствие. А тут родиться свой, с его генетикой ребенок. Все лучшее он возьмет от отца и матери.

   Черкасов представлял малыша на своих руках и радовался тому чувству, которое испытывал. Его ребенка пока не было на свете, а он уже любил его! Он разговаривал с ним, припав к животу жены. Он ощущал его движения, он размышлял о том, как назовет его. Ребенок был еще одной дополнительной ниточкой, связывающей Андрея с женой, сближавшей их. Чувство сердечной теплоты и его благодарности жене еще более усилилось благодаря ее беременности. Что-то в этой долгожданной беременности было волшебное, мистическое. Будто чудо спустилось к ним с небес. Андрей чувствовал незримую связь с Аленкой и их ребенком, даже когда жены не было рядом. Он каким-то шестым чувством знал, куда Аленка пошла и когда вернется. Он мог подолгу смотреть на ее живот, ничего не говорил, лишь улыбался и представлял, каким будет их малыш. Чувство блаженства в такие минуты переполняло его.

   Вся жизнь супругов шла в предвкушении появления ребенка, она готовились и волновались.

   Андрей стал ездить в районный центр, в неплохой детский универмаг. Он останавливался у витрин и долго бродил по отделам, подбирая какую-нибудь нужную вещицу. А продавцы с умилением смотрели ему вслед.

   Андрей тщательно выбирал колыбельку или кроватку, он приобрел симпатичную детскую коляску, несколько распашонок, довольно много разных погремушек и подгузников. Он купил плюшевого медвежонка и детский горшок. Андрей не знал, зачем покупает так много вещей заранее, но не мог себя остановить. Он не экономил деньги, у него были небольшие сбережения, Черкасову хотелось покупать, он делал это с огромным удовольствием.

   Андрей не задумывался, у него даже ни разу мысли не возникло, что что-нибудь может пойти не так.

   И вдруг посреди благополучной, такой долгожданной беременности Лена почувствовала себя плохо. Голова кружилась, сильную тошноту дополняли резкие боли в животе. Она уверяла мужа, что ничего серьезного, просто переела, съела что-то не свежее с праздничного стола, бывает, ведь первые числа января, Новый год! Все пройдет, если не сейчас, то чуть позже, вечером, а завтра утром она непременно будет в порядке.

   Не проходило. Боль только нарастала. Пришлось вызывать "скорую помощь".

   Андрей, конечно, поехал с ней. Но в тот момент, когда ее увозили, он остро почувствовал, что быть беде. Его посетила страшная мысль, что там, на небесах, кто-то решил, будто слишком много в одной семье счастья и захотел подкорректировать ситуацию.

   Злым ветром ворвалась в их благополучную жизнь первая трагедия.

   Больничный коридор, множество людей в белых халатах, долгое мучительно-нервное ожидание, лицо врача, словно в тумане, оно какое-то бледное и уставшее, его слова: осложнение, сильное кровотечение, ребенка спасти не удалось, выкидыш, мать в реанимации.

   Все закружилось, завертелось, заискрилось перед Андреем. Смешалось, превратилось в мутную пелену. И вот уже врачи оказывают помощь ему самому. Нашатырь, валерьянка. Так не хочется верить врачам! И никак не смириться с потерей сына.

   Как гром среди ясного неба все изменил один лишь день. Жизнь надломилось, померкла, потеряла свои краски, свою привлекательность. Зачем им эти испытания? За что?

   У них должен был бы родиться мальчик. Такой желанный, такой долгожданный, такой нужный им. Но все рухнуло, оборвалось. Хорошо хоть, Аленка осталась жива. Она потеряла их малыша, их родное существо. Семь месяцев беременности. Семь месяцев их ребенок жил в животе у Аленки. И вот теперь его не стало так неожиданно и трагично.

   Андрюша знал, как тяжело переживает Аленка, как больно ей. И физически, и душевно. Жена так отчаянно хотела ребенка от любимого мужа! Мечтала держать на руках своего малыша, гладить его мягкую нежную кожу, целовать на ночь, напевать ему колыбельные песенки и улыбаться, слыша его смех. Она представляла себе, как их сынишка держит своей маленькой ладошкой ее пальцы, мечтала читать ему сказки и с умилением наблюдать, как он растет.

   Увы, не случилось... И ничего нельзя было изменить. А тут еще врачи в такой трудный момент добили своим приговором: Алена больше не сможет иметь детей. Она никогда не сможет испытать радость материнства!

   Аленке прописали антидепрессанты. Сильнодействующие препараты, чтобы женщина смогла справиться со своей бедой. Андрей пытался утешать жену.

   Но какое здесь утешение! Женщина сильнее мужчины переживает подобную трагедию. Черкасов мог лишь наблюдать за тем, как меняется его жена. Она все больше молчала, на вопросы отвечала односложно и порой говорила что-то невпопад. Алена словно потерялась в своем горе. Она стала много есть. Ела все подряд, любые продукты, попадавшиеся ей на глаза. Она просила Андрея купить ей сладостей, и он охотно покупал торты, пирожные, конфеты. Но заесть боль, спрятаться от тоски, заполнившей все ее сердце, было невозможно.

   Когда она видела детей на улице или в телевизоре, когда слышала детский смех, слезы сами начинали катиться по ее щекам, а отчаяние накатывалась с новой силой. Ее жизнь, недавно светлая и счастливая, превратилась в унылое существование. Алена редко выходила из дома, затяжная депрессия не отступала.

   Андрей тоже не мог прийти в себя. Он старался выглядеть бодрым и стойким человеком, но на самом деле страдал почти так же сильно, как и Лена. Они жили и спали вместе, но теперь разговаривали мало. Не стало душевных бесед, прогулок под руку, взаимного обожания. Их благополучная, образцовая, идеальная семья проросла незаживающей кровоточащей раной, проникшей в суть их отношений, въевшейся в кровь, тормозящей их любовь

   Иногда Андрей ловил себя на мысли, что было бы лучше и для него, и для Аленки, если бы этой беременности не состоялось вовсе. Не было бы трагедии, беды, депрессии, не появилось бы и некоторое отчуждение между супругами.