Судьба некроманта (СИ) - Жеребьёв Владислав - Страница 12

Скажу вам честно. Тогда я испытал самые противоречивые чувства в жизни.

— Не ты ли тот маг, по прозвищу Черный Кот, а с тобой Высокий Воин, низкорослик и кошка?

— Вы ошиблись. — Сухо произнес я, стараясь не выдавать свое волнение. Получалось у меня это плохо. Голос при ответе предательски дрогнул. Все происходящее вокруг казалось странным и непонятным. Тот же принц и вовсе повел себя нелогично. Вместо того чтобы что — то предпринять, ну или хотя бы побледнеть для приличия, он спокойно сидел, прислонившись широкой спиной к дощатому борту, и с легкой улыбкой наблюдал за этим балаганом. Кобы и Сатаны тоже слышно не было, что и вовсе настораживало. Инфернальная кошка чувствовала опасность за версту, и если бы не ее реакция, ходить бы мне в ошейнике и прислуживать своему господину. Коба, видимо поняв, что от его вмешательства лучше не станет, притаился внутри, а может и вовсе набросил на себя заклятие невидимости, которым от природы обладает каждый низкорослик.

— Да нет, почему же. — Толстяк пошарил в потрёпанном кармане своей хламиды и вытащил вчетверо сложенный листок. Провал! Это была одна из тех мерзких листовок, где за меня обещали ведро золото. И я — то, дурак, иронизировал и радовался, что умелый художник так точно передал мой образ на бумаге! — Вот же твой портрет, маг.

— Это он. — Прокричал кто — то в толпе оборванцев.

— Он! Это тот маг, что короля прихлопнул.

— Он!

Все вокруг потонуло в гомоне возбужденных голосов. Я почувствовал какое — то движение внизу, телега качнулась, лошади испуганно заржали, но собравшихся вокруг было не остановить. Они буквально подхватили наш фургон и лошадей на руки и поволокли в чащу. Весь этот странный поход сопровождался бравой песней, слова которой я так и не потрудился запомнить.

7. В гостях у разбойников

Мы сидели у большого костра, на поляне, в самой чаще разбойничьего леса, и ужинали жареной олениной, сыром и хлебом, и запивали все это весьма недурным вином. Кроме того, нам подали свежий лук, местный аналог нашей горчицы из острых кореньев и даже соль в некоем подобии солонки. Толстого человека, который оказался местным мэром, ну, по крайней мере, он так себя отрекомендовал, звали Зверобой. Узнав нас, лихой народ так обрадовался, что настойчиво пригласил к себе в гости, а так как ни у кого из нас не было привычки спорить с ОПГ в любом ее проявлении, мы вынуждены были принять предложение радушных хозяев.

После убийства короля я стал местным героем, хоть к смерти Карлоса я был абсолютно не причастен. Чуть позже, когда началось празднество в мою честь, и из погребов достали вино и закуски, я понял ту самую причину ликования.

— Ты не местный, маг. — Зверобой сидел напротив нас, уминая за обе щеки кусок жареного мяса. Жирный мясной сок тек по подбородку толстяка и капал на одежду, но он не обращал на это никакого внимания. — И не знаешь, что в королевстве происходит. Наш Карлос, не будь ему ни дна, ни покрышки, самый зверь из зверей был. Я помню его батюшку, Валдоса Светлоликого, святой был человек. Много вольностей дал, земельные наделы распределял, налоги снижал, дороги строил от севера до юга. Но это было давно, и как говориться, неправда. — Зверобой печально вздохнул и вытер жирный рот тыльной стороной ладони. — Потом пришел Карлос. — Брови толстяка сошлись на переносице. — И стало туго. Ввел налоги на землю. Есть, плати. Нет, плати, что не пользуешься. На урожай ввел. На его отсутствие. Буквально на все.

Сначала народ толком и не понял, что произошло, а потом пришли сборщики податей и начали потрошить амбары. Забирали скот, скарб домашний, снимали железную оковку с ворот, вот до чего доходило. Мужики терпели долго, но потом пошли бунты. Многих тогда пушками постреляли. Маги опять же много шума наделали.

— И давно это у вас? — Грустно поинтересовался я.

— Да лет двадцать, поди. — Зверобой печально вздохнул и потянулся к кружке с вином. — Тогда и маги начали исчезать.

В голове моей снова замигала тревожная лампочка.

— А что с магами, Зверобой? Почему они начали пропадать?

— Да кто же их знает. Поговаривают, будто силы они поистратили, а как поняли это, так и сбежали.

— Куда?

— Да леший их знает.

Некоторое время сидели молча. Сатана на моих коленях, снова преобразившись в здоровенного рыжего котяру, мирно дремал, иногда шевеля ушами. Фалько позволил себе расслабиться за долгое время, и, приняв на грудь добрую порцию горячительного, сейчас и вовсе не участвовал в диалоге. Коба спал, подсунув под голову кулак и обхватив свободной рукой сумку с магическим фолиантом. На небе стали зажигаться первые звезды и только тут я осознал, как уже поздно.

— Послушай, Зверобой. — Наконец произнес я. — Мы в этом мире новички, но судьба его волнует нас также. Скажи, кто может растолковать, почему исчезли маги?

— Эльфы могут. — Без запинки выдал главный разбойник. Кружка толстяка, в который раз опустела и, вновь наполненная, была поднесена ко рту. — Но до них далеко. Сначала нужно по тракту ехать, потом рекой, затем в обход хребта горного. Обычно месяц уходит, но сейчас на всех заставах будут останавливать. Ищут тебя, маг.

Ночью мне так и не удалось поспать. В голове блуждали разные мысли, одна хуже другой. Мнилось мне, что никогда я не выберусь из этой круговерти, и все мои похождения — это не иначе как наказание за грехи, что я в прошлой жизни совершил. С другой стороны, к ужасу происходящего примешивался щенячий восторг от очевидной новизны и удивительных моментов, которые и пережить — то можно только на странице книжек. Мы, книжные дети, как подметил когда — то Владимир Семенович, многие вещи знали только понаслышке, а тут выдалась такая удивительная возможность. Как бы вообще могла сложиться моя судьба дома? Уволился бы со службы, устроился бы в охрану, или пошел в полицию. Ничего другого я толком делать не умел, и даже мои юношеские знания в электронике на граждане, за давностью лет, мне бы никогда не пригодились.

Ну ладно, не пропал бы. Чай руки — ноги есть, голова тоже на месте. Получил бы инвалидность, пенсию бы назначили. После того случая на полигоне, командование бы меня и пальцем не тронуло. Повесили бы медальку на грудь, может быть даже звание дали, и прощай вооруженные силы.

Что я делал тут? Да пес меня разберешь. Большую часть времени я просто плыл по течению, и та нелепая, несуразная магия, которая у меня выходила по наитию, больше походила на игру обезьяны с гранатой. Эта мысль не давала мне покоя долго, но вскоре я свыкся и с ней, решив воспринимать как неизбежное зло.

В сон я окунулся, казалось на мгновение, и был беспардонно разбужен. Кто — то настойчиво теребил меня за рукав. Открыв глаза, я некоторое время смотрел в черное небо, покрытое россыпью звезд, решительно не понимая, как я оказался на природе, и только ломота в спине, да сырость, позволили мне быстро сбросить с себя сон.

— Маг! — Круглая физиономия Зверобоя затмила луну и теперь маячила в считанных сантиметрах от моего лица. — С тобой тут поговорить хотят.

— Завтра поговорим, — попытался отбиться я, и только повернулся на другой бок и подсунул кулак под голову, чтобы снова уйти в свой неспокойный сон, как тут прозвучало то, чего я вовсе от разбойника не ожидал услышать.

— Вставай, маг. Тот парень сказал, что он Горт. Странный он.

Сон с меня будто рукой сняло. Вскочив, я в панике огляделся, но первого мага нигде не было.

— Где он?

Я обернулся к толстяку и понял, что с «тем парнем», действительно что — то не так. Розовощёкий, пышущий здоровьем крепыш, сейчас был белее мела. Взгляд его блуждал, руки тряслись. Казалось, еще мгновение, и он рухнет на землю от пережитого шока.

— Там, — прохрипел Зверобой, пряча от меня глаза. — Странный он. Через заставы прошел, сквозь ловушки. Никто даже тревогу не поднял.

Толстый палец — сарделька с траурным ногтем указал на ближайшие кусты. Кивнув, я быстро зашагал в указанном направлении. Чем дальше я отходил от костра, рядом с которым мы и расположились на ночлег, тем холоднее становилось, однако вскоре, на смену этому чувству, пришло нечто странное. Такое, что я, пожалуй, и ждать не мог. Воздух вокруг вдруг заметно потеплел, мои волосы и одежда вдруг начали потрескивать, будто вокруг образовалось какое — то энергетическое поле, и с каждым шагом, с каждым пройденным метром, это чувство все усиливалось. Углубившись в заросли, я шел некоторое время, отводя от лица особенно настойчивые ветки, пока не выбрался на очередную поляну. Горта я сначала не увидел. Кроны деревьев укрывали все вокруг от лунного света, и только невнятные расплывчатые очертания могли подсказать, что рядом кто — то есть. Что это или кто это определить было сложно. Чахлое деревце легко можно было спутать со стариком, а в очертаниях телеги с провизией грезился огромный спящий дракон.