Север (СИ) - Сугралинов Данияр - Страница 52

— Эй, Север! Вставай рядом. Босс хочет на тебя посмотреть.

— Кто? — переспросил Лука.

Жрец будто его не слышал, вытянул руку, повращал ею, и паника прекратилась, мутанты застыли, кто где стоял, не понимая, что на них нашло. Вздохнув, жрец все же снизошел до ответа:

— Хорош прикидываться, ты все понял. Ты же не отсюда! Двурогий хочет на тебя посмотреть. Ему интересна твоя мутация.

Глава 21. Сопротивление

— Пощадите! — прохрипел гвардеец Урцо.

Кинжал, прижатый к горлу, не давал ему вздохнуть — кто напал на него, Урцо не видел, — но тут в темноте проулка обозначился мощный силуэт, и в предрассветный сумрак выступил Колот Гектор, бывший начальник городской стражи при дворе Маджуро Четвертого. Полный ужаса взгляд Урцо остановился на нем.

— Колот, — взмолился он. — Мы же столько лет вместе служили!

Приоткрылась дверь соседней хижины, оттуда на голоса высунулась востренькая морда пронырливого старика Лоу, исполнявшего обязанности смотрителя потайного логова со времен Игната Свирепого. Он поглядел на Кейна, больше известного простому народу как Куница, тот держал кинжал у горла Урцо. Понял, что все по плану, и исчез, оставив дверь приоткрытой.

Гектор, неотрывно глядящий на Куницу, качнул головой — показал, чтобы не спешил убивать пленника, приблизился к Урцо, всмотрелся в его испуганные глаза и осклабился.

— Как тебе служится у Рециния, Урцо? Много наших ребят повесил? — холодно осведомился Гектор и перечислил имена павших товарищей.

— Я просто выполнял приказы императора! Ты же знаешь, Колот! Мне повезло, что меня простили…

— И назначили на мое место, — хмыкнул Гектор. — Что планируют во дворце?

— Идут на Север! — выпалил Урцо и затараторил: — Для ваших людей никакой угрозы, императору не до вас! Ходят слухи, что Север — только начало. Как приструним северных баронов, двинем в Пустоши!

— Пустоши? — удивился Гектор, почесывая орлиный нос. — Двурогий снял свое проклятие?

— Дядя Колот, дайте я его прирежу? — прорычал Кейн, исполняя роль плохого дознавателя. У Гектора был большой опыт выбивания признаний, а сын его армейского друга Кейн очень хорош в запугивании. — Эта тварь продалась узурпатору, вырезала семьи наших людей, от него даже пахнет дерьмом!

— Да он просто обосрался, — заметил Гектор и повел носом, делая вид, что принюхивается. — Послушай, Урцо, я даю тебе один шанс. Отвечай честно и умрешь быстро. Что задумал Рециний?

Кейн прижал кинжал плотнее к горлу, и из пореза выступила кровь, капли округлели и прочертили по шее две красные дорожки.

— Маджуро жив… — просипел он, боясь лишний раз вздохнуть. — А против проклятия у Рециния скоро будет средство, что защитит армию…

— Тьфу ты, тоже мне новости! — Гектор сплюнул в пыль и растер слюну. — То, что поют об истинном императоре на улицах Столицы, — работа Ли Венсиро. И слухи, что он жив, запустили мы!

— Нет, — прошептал Урцо. — В Пустошах у Рециния есть свои люди, или он добывает информацию как-то еще… Не знаю… Но Маджуро там видели. Сильно похудел, высох, но лицо то же, как две капли!

— Я собственными ушами слышал, как люди Расмуса четвертовали Маджуро! — не поверил Кейн. — Ему отсекли руки и ноги, а труп скормили тварям Пустошей!

Из переулка донесся подозрительный шелест, и Кейн замер, прислушиваясь, а Гектор, собравшийся говорить, захлопнул рот и вытащил меч из ножен. Шумно выдохнул, когда шаги прошелестели мимо.

— И ты ж мне рассказывал, что сам выжил только благодаря благословлению его величества! — заметил Гектор уже шепотом, потирая руки и возвращая меч в ножны. Его глаза блестели. — Да и я был свидетелем чудес, которые творил Маджуро. Так что все возможно. Если император жив, нам нужно с ним как-то связаться! — Он потрепал Урцо по щеке. — Спасибо тебе, крыса. Кончай его.

Не успел он договорить, как Кейн провел лезвием по горлу Урцо и отбросил тело к стене. Булькая кровавыми пузырями, начальник дворцовой стражи Рециния упал лицом вниз, из последних сил пытаясь зажать рану на горле, вздрогнул, обмяк и задергался в агонии. Под ним расползалась черная лужа крови. Кейн наклонился и деловито обтер кинжал об его же одежду.

— Убери здесь, — велел Куница старику Лоу, показавшемуся из-за двери.

Тот засуетился над телом, подхватил его за ноги.

Гектор зашагал в проулок, Кейн, оглядываясь, двинулся следом. Было раннее утро, горожане еще не проснулись, и следовало пройти несколько улиц, а затем из подпола явочного дома ускользнуть по катакомбам, расположенным под городом.

Прежде чем ступить на широкую улицу, залитую засохшими помоями, Кейн накинул на лицо капюшон балахона, в каких обычно ходят южные торговцы, выглянул и сказал:

— Чисто.

Изображая подвыпивших стражников, Кейн и Гектор, обнявшись и прикладываясь к бутылке по очереди, неспешно пересекали улицу. Торопиться было нельзя, а пьяный балагур кому интересен?

Скрипнула дверь, на пороге появилась взлохмаченная женщина, тонкая, как щепка, глянула на проходящих пьяниц, попыталась сойти по деревянным ступенькам, но ноги не держали ее, она оступилась, упала, да так и осталась лежать, ворочаясь, как перевернутый на спину жук. Под лохмотьями просматривался вздувшийся живот — то ли бедолага была беременной, то ли пухла с голоду. А может, все вместе. Только Кейн собрался ей помочь, как вдалеке появились двое патрульных, и Кейна, уже устремившегося к несчастной, обнял Гектор.

— Всем не поможешь, — прошептал бывший начальник городской стражи и добавил: — Это бессмысленно. Но теперь появилась надежда. — Он приложился к горлышку и завопил: — Иде-ет солдат по Пустошам, по незнако-омым по холмам!

— Браво, служивые! — Куница помахал стражникам.

— От же ж, окаянные, — проговорил бородатый, останавливаясь. — В Империи грядет война, а они зенки позаливали! А ну иди сюда!

Холодея, Куница поднял руки, икнул и сел в пыль.

— Нету у нас ничего, зуб даю.

Если начнут искать, чем поживиться, обнаружат меч и кинжал, с которых, наверное, кровь не до конца вытерта. Пока Куница прикидывал, как стражников удобнее резать, молодой напарник схватил бородатого за локоть.

— Это ж южане! Их трогать нельзя. Да и пропили они все. Идем.

Гектор протянул бородатому початую бутылку вина:

— Хорошее… Ик!

Стражники пошли по своим делам, а Кейн и Гектор выбрались из Столицы и направились в бандитское логово.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кей быстрым шагом двигался впереди. Ненасытный зверь, пробудившийся в его душе и требовавший отмщения, глотнул вражьей крови, но вместо того, чтобы успокоиться, набрался сил и оскалился.

Пригнувшись, Кейн вошел в пещеру, огляделся, а память услужливо подкидывала яркие воспоминания, связанные с этим местом.

Когда-то, кажется, в прошлой жизни, Куница договорился с Игнатом Свирепым, что тот встретится с императором Маджуро, и здесь Кислый, как тогда все называли императора, дрался в Круге с капитанами Игната: Рокканом, Худояром, Керкионом и Отоликом. Роккан сдался, Керкион погиб от рук императора, а после этого от боя отказались и Худояр с Отоликом.

Потом Роккан помог Маджуро встретиться с Девяткой… Вот только пиратских капитанов после той встречи никто не видел.

Кейн стал подручным императора, женихом его фаворитки Коры и… Жизнь резко развернулась, будущее поманило захватывающими дух перспективами, губами любимой женщины, теплом домашнего очага… Казалось, что при поддержке простого народа Маджуро сумеет отразить претензии Рециния на трон. Поездка на Север была важна, но казалась лишь одним из многих этапов на пути к процветанию Империи. А в итоге вышло, что это был конец. И для Маджуро, и для Кейна с Корой.

Их предали. Кейн прекрасно помнил, что напавшие ночью на него и Кору люди барона Расмуса нанесли ему такие раны, после которых не живут. Напротив, мечтают о смерти, об избавлении от боли. Но то, что император был помечен Пресвятой матерью, факт. Одно только исцеление калеки Финна, главы гильдии попрошаек, на Арене, на глазах у всего честного народа, чего стоит! Видимо, такое же чудо случилось и с Кейном.