Возвращение блудного папы (СИ) - Филимонова Лина - Страница 11

Светлана

Свидание получилось не таким уж плохим.

Честно говоря, оно было отличным! Алекс, конечно, пялился на меня голодными глазами. Было бы странно, если бы он этого не делал, с учетом того, как я вырядилась.

Но рук не распускал.

И обошелся без пошлых намеков. Это вообще на него непохоже!

Сделал несколько комплиментов, но они были изысканными, а не вульгарными.

Может ведь, когда хочет!

Я совсем расслабилась, болтала с ним, как со старым другом. А ведь он и есть старый друг! Друг моего брата. Моя детская любовь.

Мне вдруг страшно захотелось сообщить ему, кто я такая на самом деле. Вот он обалдеет! Интересно будет посмотреть, как у него челюсть отвалится.

— За твои бездонные глаза! — Алекс поднял бокал вина, мы чокнулись.

В голове слегка шумело. Я выпила немного, наверное, это не от вина, а от его присутствия.

Он так на меня смотрит… Когда-то я готова была все отдать за такой его взгляд! А сейчас я готова… Я готова на многое!

Это все вино. Наверное, я выпила больше, чем мне кажется.

— Я хочу кое-что тебе сказать, — начала я. — Ты очень удивишься. Возможно, даже упадешь со стула…

— Я держусь, — усмехнулся Алекс. — Говори.

10

Алекс

Я догадываюсь, что она сейчас скажет. Триумфально заявит: “Я не Лана, я Света!” Придется делать вид, что поражен до глубины души. Или не делать?

Прямо не знаю.

Даже немного жаль, что Мышка раскроет свое инкогнито. Было весело наблюдать, как она притворяется гламурной Ланой и делает вид, что мы знакомы всего несколько дней.

Как будто я не знал ее тощей пигалицей с жидкими косичками, огромными испуганными глазищами и смешной привычкой морщить нос! От этой привычки она, кстати, избавилась. Как и от многого другого.

Так признаваться, что я ее давно узнал или не стоит?

Что-то моя Мышка зависла. Сидит, смотрит в одну точку, а на лице — странная смесь растерянности и смущения. О чем она думает, хотел бы я знать?

Может, представляет меня без одежды?

Именно на такие мысли наталкивает выражение ее лица.

Света

— Так что ты хотела сказать? — спросил Алекс.

И снова подлил мне вина.

Может, его план — споить меня? А потом воспользоваться моей беспомощностью? Может, он планирует утащить меня к себе в берлогу, сорвать с меня одежду, а потом… Я вспомнила, как он выглядел вчера, когда снял рубашку. Эта картина не давала мне покоя всю прошлую ночь.

Мне снились такие жаркие и непристойные сны, что можно было вести прямую трансляцию на какой-нибудь порноканал! А сейчас я, совершенно некстати, все это вспомнила.

Ну и фантазия у меня!

Ну и желания прячутся в потаенных местах моего истосковавшегося по мужской ласке тела!

Так что я хотела сказать? Ах, да. Я хотела признаться, что я — та самая скромная невзрачная Мышка, которая много лет за ним бегала. От которой он прятался где только можно.

Если я это скажу, то буду чувствовать себя так же, как сегодня, когда примеряла перед зеркалом простенькое платье.

Как серая мышь!

Будет ли он смотреть на меня так же, как смотрит сейчас? Или в его взгляде появится снисходительность, которую я видела раньше?

“А, Мышка? — воскликнет он. — Эта смешная малявка? Помню-помню”.

И сразу все изменится.

Я хочу, чтобы Алекс смотрел на меня с желанием и восхищением. Снизу вверх, как сейчас. А не сверху вниз, как раньше.

Пожалуй, я пока не буду раскрывать карты.

Лучше я его помучаю. Подразню немного.

Оторвусь за все те годы…

— Тебе не кажется, что тут душно? — произнесла я.

Перекинула распущенные волосы на одну сторону, облизнула губы, провела рукой по шее и груди…

— Да, похоже становится очень жарко, — сексуальным шепотом произнес Алекс.

Он следил за моими движениями, как загипнотизированный. В его темных глазах плескалось горячее желание.

В его взгляде было столько мощи и энергии, что я ощущала его кожей. Как прикосновение.

Никогда в жизни не испытывала ничего подобного!

Он глазами ласкал мою шею, залипал на губах, страстно пожирал грудь… Я чувствовала, как тонкая ткань топа плавится под его взглядом, как он почти касается моих сосков.

Вот теперь мне реально душно!

Я задыхаюсь, в висках стучит кровь, грудь распирает от адского желания.

А что творится в трусиках! Я просто тону.

Боже, если так пойдет дальше, я могу и оргазм испытать от одного взгляда Алекса!

Он обещал не прикасаться ко мне сегодня. Но он это делает без помощи рук…

— Мне надо на свежий воздух, — произнесла я.

Вернее, прохрипела. Голос почему-то сел и не слушался меня.

— Кажется, ты хотела мне что-то сказать…

По-моему, он понимает, что со мной происходит. Еще бы, он не понимал…

Он практически занялся со мной сексом, используя только глаза!

— Я передумала, — произнесла я. — Мне надо подышать.

— Или покурить?

Точно, насмехается!

— Я не курю.

— И правильно делаешь. Так что, пойдем прогуляемся?

Я кивнула. А он подозвал официанта.

Это называется, я хотела его немного подразнить. Подразнила на свою голову!

Я сейчас как спичка возле открытого огня. Чуть дунь в мою сторону — и полыхну.

Такого дикого возбуждения я не испытывала очень давно!

Мне надо как-то успокоиться. На что-то переключиться. Говорят, в таких случаях хорошо помогает колка дров… Эх, мне бы сейчас топор в руки! Только щепки бы летели.

— Знаешь, что? — вкрадчиво произнес Алекс, когда мы вышли из ресторана и зашагали по ночной набережной, подсвеченной желтыми фонарями.

— Что?

Мой голос все еще был хриплым.

— Я дал слово не прикасаться к тебе.

— Да.

— Но ты-то такого слова не давала.

Он остановился. Повернулся ко мне.

Мы стояли друг напротив друга. Он тяжело дышал, я видела, как вздуваются вены на его висках.

Я дышала так же.

Мы оба чувствовали одно и то же. Адское желание.

Оно ударяло в голову, замутняло мозг, побуждало забыть обо всем и просто броситься в омут страсти…

Нет! Я этого не сделаю.

Если жизнь меня чему и научила, так это тому, что не надо идти на поводу у своих желаний. Не стоит бросаться в омут, не прощупав дна.

— Да, я такого слова не давала, — произнесла я.

И провела рукой по его щеке.

Алекс вздрогнул от моего прикосновения, его глаза еще больше потемнели. Он закусил губу. Я видела, как подрагивают его ноздри.

Как у норовистого жеребца, который готов разнести все преграды и пуститься вскачь.

Нет, мой жеребец. Сегодня мы никуда не скачем…

Я коснулась его шеи. Почувствовала бьющуюся жилку.

Вернулась наверх. Провела пальцами по его губам…

Он прижался губами к моим пальцам, целуя их. Я задержалась так на несколько мгновений и… просто убрала руку.

Из его груди вырвалось что-то вроде рычания.

— Тихо, — я снова прижала палец к его губам.

А потом сделала шаг назад. Он шагнул вслед за мной.

Я сейчас могу делать с ним все, что угодно. Он полностью в моей власти. Восхитительное чувство!

— Пошли, — произнесла я.

И двинулась дальше по набережной. Он послушно побрел за мной. Как собачка на поводке.

— Лана, ты… — услышала я низкий, необыкновенно сексуальный голос Алекса.

— Жестокая? — подсказала я.

— Садистка! — с чувством произнес он.

Да, эта стерва Лана именно такая. В отличие от скромницы Мышки…

11

Алекс

Мышка меня поцеловала.

А я ее нет.

Она мне не позволила.

Вчера я проводил ее до дома. Плелся за нею, как верный пес, капая на асфальт раскаленной от похоти слюной. И как можно было согласиться на такое дурацкое условие — не прикасаться к ней?

Как будто у меня был выбор…

Она растравила меня своими стройными ножками, выглядывающими из-под юбки, своей умопомрачительной грудью, обтянутой скользким шелком, и своими нежными пальчиками. Вот ведь проказница!