Охота на миллиардера (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 15

Теперь он перебивает меня:

— Ревность — это слабость, глупость и беспомощность. Ни один умный человек не станет проявлять ее на людях.

— Ревность — это чувство. И раз ваша Дарья его не демонстрирует, значит, никаких чувств у нее к вам нет. Есть взаимовыгодные отношения, где Вы ей деньги, а она вам, уж извините, писечку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Полянский взрывается хохотом и, покрутив лед на дне бокала, выпивает золотистую жидкость до дна.

— Вы, Вера Образцова, рассуждаете мещанскими категориями.

— Я — Вера Образцова рассуждаю, как нормальный человек.

— Ты мне про баб не рассказывай, все вы любите богатых, успешных и привлекательных. Но как только мужик сбивается с пути, пусть даже на время, вся ваша любовь исчезает, как лопнувший мыльный пузырь.

Я не такой меркантильный человек и могу всё рассказать ему бесплатно. Мне влюбляться так, чтобы голову потерять и дорогу домой забыть, не приходилось. Да чувства были, привязанность, уважение, но вот аппетит чтобы потерять или смысл жизни, такого не припомню.

— Мне от Вас нужно всего три встречи на людях, а не ежедневное пособие в тысячу евро, поэтому я что думаю, то и говорю.

— Зачем тебе это? — немного щурится, его взгляд насмешлив и ироничен.

Снова поворачиваюсь к лестнице.

— Я понимаю, что телочки такой внешности стоят дорого. Тюнинг, все дела, она вложилась в себя и имеет право брать за это плату.

— Зачем? — грубо повторяет олигарх.

— Похвастаться перед подружками, — пожимаю плечами.

— Врешь, путана!

— Зачем мне врать? — раздражённо закатываю глаза.

Сколько раз ему говорить, что я не проститутка?

— Сейчас мои люди перерывают твою квартиру, ползают по шкафам твоих родителей…

Всё внутри холодеет от озарившего меня понимания истины.

— Не смейте трогать моих родителей!

Полянский снова пьет. Тишину прерывает лишь звон льда в его бокале и мое глубокое дыхание.

— Твой отец очень болен и их квартира выглядит так, будто все из нее вынесли и продали. Почему?

— Не смей, Полянский! Это не твое дело! — продолжаю шипеть и шумно бороться с веревками на стуле.

— И тебе нужны свидания ради подружек? Верится с трудом. Здесь что-то другое. И я докопаюсь до истины.

Я ничего не отвечаю, дышу шумно, будто мне не хватает кислорода в сломавшемся скафандре. Если он узнает про «Дамский клуб» Элеонора убьет меня, как и другие организаторы. И это не пустые слова. Черт, зачем я сказала, что мне нужно напрямую? Это все мой несдержанный характер, я отчего-то решила, что упрямый миллиардер пойдет нам мои условия, ведь не жениться же я на себе прошу.

Полянский смотрит на меня спокойно и хладнокровно.

— С детства обожаю ребусы.

Подаюсь вперед, снова злюсь, как в машине.

— Неужели так сложно выполнить то, что я прошу? Я тут же отдам видео, появятся доказательства предательства ваших подчиненных. И мы больше никогда не увидимся.

— Ты меня утомила, Вера Образцова!

— Отпусти меня, слышишь?!

Но Полянский не слышит, он, не оглянувшись, направляется к лестнице, медленным шагом поднимаясь наверх.



Глава 14

Как только Полянский исчезает из виду, многочисленная прислуга приступает к уборке со стола. Стараясь не звенеть тарелками, девушки в белоснежных фартуках убирают посуду на тележки, что тихонько катят перед собой. Персонал у олигарха весь, как на подбор: очень красивые женщины с аккуратными прическами, изысканным макияжем и длинными ногтями. На меня никто из них не смотрит, делают дело и исчезают в коридоре.

— Девушка, ножечек не подадите? — обращаюсь я к одной из горничных. Если бы я только могла перерезать свои веревки. Но все, кто работают на олигарха, боятся Полянского и, конечно же, игнорируют мою просьбу. Я здесь что-то вроде предмета мебели или новой примочки в интерьере.

— Неужели Вам совсем меня не жалко? Он же забудет и оставит меня до утра. А в ответ тишина. — Я ведь скоро захочу «по-маленькому», и тогда все это потечет на пол.

Полный игнор.

— Вам же убирать все это самим. Я лужу наделаю, и хозяину это не понравится. Паркет до блеска начищен. Дорогой небось, а моча в доски впитается.

Словно почувствовав, что на меня кто-то смотрит, оборачиваюсь на запах дыма. Кожей ощущаю, будто за мной наблюдают.

— Они не помогут, даже если я начну тебя резать на куски в центре гостиной, — затягивается олигарх.

Голый по пояс Полянский стоит на втором этаже возле распахнутых дверей на веранду. Курит в окно, но часть дыма все равно попадают в дом. На секунду теряюсь, разглядывая подтянутое жилистое мужское тело с идеальными пропорциями. Последние лучи солнца играют на загорелом торсе богача и, хоть я его терпеть не выношу после того, что он со мной сделал, невозможно не признать его мужскую привлекательность.

— У Вас там что дел нет на втором этаже? — дергаю руками, намекая на неудовлетворенную Дарью, оставленную в одиночестве.

Олигарх, прищурившись, разглядывает меня, о чем-то размышляя. Его спортивные брюки сползли очень низко, частично оголив пах.

— Мои люди так и не нашли видео. Я начинаю злиться, путана, — его голос звучит обманчиво мягко.

— Я, знаете ли, Руслан Владимирович, сейчас тоже не в числе ваших фанатов. И «злость» это не совсем то слово, что я испытываю по отношению к Вам.

Продолжаю пытаться высвободиться. Руки еще терпимо, а вот ноги совсем онемели. Стол уже опустел, и вместо скатерти в центре на кружевной салфетке появилась ваза с шикарным букетом розовых пионов.

Олигарх выкидывает сигарету в окно, а потом молча спускается вниз. Его решительность пугает меня до чертиков.

— Стоило покупать дом за миллиард сотен баксов, чтобы курить в нем, — мне удается освободить правую руку. — О! — восторженно вскрикиваю.

Улыбаясь, испытываю настоящее счастье. Развязываю другую руку, встаю, наклоняюсь, пытаясь высвободить ноги. Но в этот момент сильная широченная ладонь ложится между лопаток, и я падаю грудью на прозрачную стеклянную столешницу.

— Нет, только не это! — взвизгиваю, повернуться и отбиться не получается.

— Давай проведем один эксперимент, путана, — шепчет на ухо, придавливая к столу тяжелой мужской грудью.

Ощущаю жар, исходящий от его тела.

— Если я не обнаружу следов твоего желания, блудница. Если ты действительно против, не нравится тебе или противно, то я отпущу, выполню условия, а ты отдашь мне видео. Вот такая простая сделка.

Олигарх развлекается. Вместо переговоров с китайцами, он ломает меня, получая удовольствие. Его дыхание ощущается повсюду — влажное, чуть солоноватое, наполненное прохладой.

— Но, если вдруг ты говоришь одно, а на деле течешь, как сучка, ты все равно отдаешь мне видео.

От грязных слов прошибает током, наружу вырывается истеричный крик, завершая нарастающее до максимума возмущение. Дурман, под который все его жертвы попадают в двуспальную кровать богача, растворяется. Сопротивляюсь, чувствуя его тяжелую грудь. Я сжимаю зубы, он снова сзади и снова мой зад в его власти.

— Что-то ваша Дарья плохо отрабатывает свои евро. Вы бы хоть на курсы гейш ее отдали или, на худой конец, пусть посмотрит уроки интимного массажа. Это же не дело, что ее мужик на всех подряд кидается.

Сильная рука проскальзывает к горлу, сжимая шею. Говорить становится трудно, и я кашляю, задыхаясь. Обнаружив молнию на спинке моего платья, Полянский тянет ее вниз, потирая шершавыми пальцами открывающуюся кожу. Невоспитанный гад и озабоченный придурок, который решил, будто весь мир валяется у его ног. Его пальцы ползают по моей коже, а я пытаюсь себя уговорить, что мне противно, но слышу своё громкое дыхание, и чувствую тело, которое предаёт меня, начиная дрожать от его прикосновений.

С каждым движением голой кожи становится все больше. Он гладит мои лопатки. Массирует позвоночник, пересчитывая каждый. Крепкие мужские руки сползают все ниже. Давление нарастает. Я сдерживаю себя, контролирую, думаю о несчастных африканских детишках, которые голодают сейчас где-то в Найроби. Полянский молча дергает веревки на моих ногах, развязывает, удерживая локтем, но это ни коем образом не освобождает меня, теперь он держит меня телом.