Кровь и Бензин (СИ) - Дорохов Михаил Ильич - Страница 27

Бельгиец сделал паузу и грустно произнёс:

— Я не уверен, что найдётся достаточно смельчаков, которые решатся поставить на кон свою жизнь и идти на пятый шлюз ради спасения всех остальных…

Максим замолчал, поражённый огромной массой информации, свалившейся на него. Затем он тихо поинтересовался, заглядывая в лицо Бену:

— А ты бы пошёл на пятый шлюз?

— Да, но… — здоровяк криво усмехнулся, — я уверен, что у меня не будет и десятой доли тех умений, которые необходимы, чтобы там выжить.

Он развёл руками и пожал плечами, показывая этим, что как бы он не хотел — помочь не в его силах.

Спартак нахмурился и проговорил:

— Ладно, что меня ожидает здесь?

— Здесь? Завтра нас выведут на работы. Тебя сначала отправят на что-то простое. Потом уже будет видно. Постарайся не попадаться на глаза Мотору или его дружкам. И держись своих — повторюсь ещё раз. Слабину тут давать нельзя — ни перед кем.

Максим улегся на койке, выпрямившись и с неудовольствием посмотрев на уже подсохшие пятна крови на робе. Бен заметил его взгляд и махнул рукой:

— Завтра возьмёшь новую, а эту сдашь в стирку. Плющи не любят, когда рабы ходят в крови. Это не запугивает, а скорее подвигает к возмущению тех, кто им служит.

— А где тут девушки? Я видел только нескольких у банды.

— Плющи не берут рабынь. Считают, что толку от них мало. Глупая установка, но мне кажется, что глава банды просто не хочет расхолаживать своих уродцев.

— Понял. То есть они тут есть?

— Да столько же, сколько и нас. Есть и в бандах. Есть в мелких поселениях, даже крутые одиночки есть.

Сомов задал интересующий и мучающий его уже полчаса вопрос:

— А никто не думал устроить что-то вроде восстания, или чего-либо в этом духе?

— Было тут такое. Быстро подавили. Потому что восставших было мало.

— Почему? — недоуменно уставился на бельгийца Спартак.

— Потому что толку в этом нет. Бунт с целью захватить базу — невероятно сложно. Во-первых — все здесь всего лишь пару-тройку месяцев. Старички это те, кто, как и я, участвовали в закрытом тесте капсул NRS-23. Все поделены на господ и на рабов. Те, кто смог покорить рабов — всячески тормозят развитие их навыков, чтобы быть сильнее. Да ещё и отлавливают постоянно новичков. Поэтому о том, чтобы захватить базу — не может быть и речи. Тут нужна помощь очень сильных скилловых нагибаторов. И то — численность здесь в «Крови и Бензине» играет свою роль. Перестрелять такую группировку, как Плющи — очень сложно. Да и не все соглашаются убивать персонажей, зная, что это грозит смертью геймеру в реальности. А восстание с целью пробиться на свободу это тоже не розовый рай. Вокруг земли других группировок. Поодиночке шансов нет — попадёшь в плен и потом в рабство к другим кланам. Есть и более жестокие чем Плющи. Здесь можно бежать только большой группой. Тогда есть какие-то шансы на выживание и самостоятельную жизнь.

Бен замолчал и угрюмо уставился в дно верхнего яруса шконки, на котором вертелся спасённый Сомовым законник.

Спартак задумался. Есть ли у него при таких раскладах шансы на выживание? Перспектива гнить на бензиновом заводе не радовала вообще.

Что ж… Будем бороться.

Максим дал себе слово сбежать при первом же удобном случае.

Глава 13. Вирус

Квартира Сомовых. 21 февраля 2080 г.

Эфир центрального телевидения Общей Виртуальной Реальности

— Уважаемые телезрители, мы обещали давать Вам всю самую свежую информацию по ситуации с игрой-вирусом «Blood and Gasoline». И сегодня у нас на связи пресс-представитель специальной комиссии расследований Общего центра кибербезопасности Интерпола — Дин Гроунинг. Дин, пожалуйста, прокомментируйте ситуацию с игроками, которые находятся в нашумевшей «игре» под названием «Кровь и Бензин».

— Здравствуйте. Для начала я хотел бы сообщить, что число погибших от смертоносной программы растет. На данный момент мы располагаем сведениями уже о шести тысячах новых жертвах данного вирусного программного обеспечения.

— Это невероятно большие цифры, Дин. Получается, что суммарно в игре «застряли» около двухсот двадцати тысяч человек. И в сумме погибших уже…

— Десять с половиной тысяч.

— Это действительно ужасная трагедия!

— Да, я бы хотел выразить соболезнования тем, кто потерял своих родных и близких из-за действий данной программы. Тем не менее мы видим что игроки начинают реже отключаться от игры.

— Значит ли это, что они адаптируется внутри нее?

— Скорее всего. По всей видимости, на первых порах новички часто умирали из-за стресса и ошибок, но сейчас «заключенные» в капсулах начинают привыкать к происходящему, искать варианты для выживания. В любом случае, это все равно беспрецедентная чрезвычайная ситуация. С подобными Интерпол пока что не сталкивался ни разу. Даже атаки кибер-террористов на фоне этой катастрофы выглядят незначительными.

— Вы исключаете кибер-терроризм как возможную причину этой ситуации?

— Да, дело в том, что на сегодняшний день пока не поступило ни одного требования, связанного с этой игрой и удержанием в ней игроков. Никто не взял на себя ответственность за это происшествие, так что пока мы не можем утверждать даже что это акт привлечения внимания.

— Вы хотите сказать, что это не попытка мессенджа на тему кибер-безопасности.

— Да, именно так. Мы, конечно же, разрабатываем и эту версию, но доказательств для того, чтобы рассматривать этот вариант как основной — нет.

— Как думаете, как долго ещё продлится заточение игроков в данной игре?

— Это не совсем игра… Это полноценная программа, дистанционно «вживляемая» в мозг игрока и соединяющая его с центральным церебральным процессором, о котором уже говорил господин Морков в Вашем прошлом выпуске. Разорвать такую связь невероятно сложно, а отследить центр, от которого идут сигналы в игре — пока невозможно.

— Как это? Ведь все должно иметь свой источник. Неужели отдел кибер-преступлений Интерпола не имеет возможности локализовать хотя бы примерное местонахождение источника?

— Да. В том то и проблема, что этот церебральный процессор просто-напросто является полностью автономной программой. Она витает по сети и развивается абсолютно самостоятельной. Развитие происходит за счет её же пользователей, которые застряли в игре. Грубо говоря, снова обращаясь к тому, что говорил господин Морков — нет единого «физического» источника. Это не процесс, это цифровая активность, постоянно подчищающая за собой «хвосты», выражаясь жаргонными терминами. Она создаёт узлы локализации — эти узлы являются церебральной активностью игроков. Проще говоря — их же мозг вступает в симбиоз с программой. Они становятся неразрывны. Отключите программу — убьете игрока.

— То есть «Кровь и Бензин» работает как паразит?

— Абсолютно верно. Программа, как отдельное разумное и, заметьте, невероятно умное создание, кочевала по сети, развиваясь и защищая себя самостоятельно. После того, как она захватила сознание игроков — она включила их в свою церебральную сеть и теперь использует как дополнительный ресурс и мини-серверы. Из-за этого её развитие стало происходить в гораздо более ускоренном режиме.

— То есть, грубо говоря — чей-то, назовем это так, «мозг» летал по сети, эволюционируя до страшной программы и после захвата сознания игроков — использует их как подпитку к производственной мощности и источник обработки информации?

— Абсолютно верно.

— Погодите, получается, что локализовать этот процесс можно только тогда, когда все игроки выйдут из игры, или погибнут?

— Теоретически — да. Но не локализовать, а просто снизить интенсивность процесса. Для этого пришлось бы отключить всю единую сеть и Общую Виртуальную Реальность.