История Темного Властелина (СИ) - Колесник Андрей Александрович - Страница 10

Это случайность, – пролепетал Саламандра. – Он же не...

Тут он вспомнил, что темному магу не к лицу оправдываться, ибо он выглядит жалко и умолк. А у меня возник соблазн провести еще одну показательную казнь.

Не радуешь ты меня, маг, в последнее время. Ой, не радуешь, – я подчеркнуто не смотрел на ёжащегося колдуна и не обращал внимания на холодеющий воздух. – Промахи делаешь. Стареешь, наверное. Ты учти, Саламандра, еще один подобный промах... при всех говорю. Ну, ты меня понял, да?

Он поклонился, пряча взгляд, но я и так видел все его помыслы насквозь.

Этого баламута обратно. И чтоб больше без накладок, иначе... – я выразительно повел глазами и аколиты согласно закивали. Волхв на камнях тихонько застонал, когда крепкие руки в латных перчатках ухватили его подмышки и поволокли внутрь Дасунь-крепости. За охраной потянулись, боясь оглянуться на меня аколиты. Следом независимо двинул Келькут, слегка поддерживающий плетущегося Саламандру. Ой, наживаю я себе врага!

Не поверишь, Лис, но я стал уставать от покушений.

Лис поверил.

Наверное, это и к лучшему, что Яромир решил опередить события и ударить по нам, – я пожевал губами, слушая, как шумят в недалеких мастерских молоты кузнецов. Мастеровитый люд не обратил на магическую круговерть во дворе никакого внимания. Привыкли уже.

Запускайте все подвешенные в воздухе замыслы. И с самозванством Яромира, и с «его» волхвами...

Уже пятый год в Царстве обреталось полтора десятка некогда побывавших в моей Цитадели боевых волхвов. Они были достаточно драматическими личностями, чтобы поддаться обработке с моей стороны. И теперь исправно работали на нас, не забывая возносить молитвы своему Пантеону.

Их вербовка была настоящей удачей, ибо работа с такими идейно подкованными особами, каковыми представали седовласые фанатики, была крайне сложным процессом. Магией ломать их сознание было очень проблематично из-за поистине божественной защиты разума, которую Волховьи Капища, не скупясь, ставили на своих участников. Только убеждение. Слово за словом – им ведь тоже не чуждо поклонение темным ипостасям Богов.

Готовьтесь к вторжению, Яромира. Это даже к лучшему, быть может мы, наконец, сможем добраться до Солнечного Ока...

«И тогда все их покушения перестанут волновать меня...» – закончил я мысленно. Лис, кажется, все понял правильно.

Мне нужно снять напряжение, перед очередными злодеяниями. Спустится в мастерскую? Нет, уж лучше наведаться в опочивальню к одной из наложниц. Да, женская ласка, именно то, что порою необходимо Темному Властелину.

Мой Дракон! – столь визгливо-умильный писк мог принадлежать только одному существу во всей Цитадели. Нет, это не реликтовая гарпия, венчавшая донжон моей цитадели и внезапно сбросившая каменную схиму. То был Бобер, спешащий ко мне со стороны винных погребов Цитадели из всех интендантских сил.

Не забудьте, мой Дракон! Сегодня ваша встреча с делегацией из Каганата.

Я испепелил Бобра взглядом и елейно поинтересовался:

А без меня подарки вручить никак нельзя?

Никак, мой Дракон. Вы ведь сами знаете, что созерцание Вашей Темнейшей персоны воодушевит дикарей.

Совсем извести хотят со своими выходками! Сначала Саламандра, теперь Бобер, а там и Медведь обязательно прибежит плакать по поводу новых расходов, связанных с будущей стычкой (иначе как стычкой я Яромировы приготовления назвать не могу). Может это какой-то заговор против меня? А, что, вполне возможно – сколько уже Темных Властелинов погорели на предательстве. Отчасти поэтому я не назначаю приемника и не завожу себе детей от наложниц. А уж обольстительных, но злобных помощниц и вовсе не приближаю. Женщины натуры непредсказуемые, того и гляди продадут.

Предпочитаю воспитывать женщин лишь в качестве слуг, соглядатаев и тайных убийц.

Но ведь и мужики могут сговориться за спиной...

Когда встреча? – прикидывая, не поручить ли штатному палачу, растянуть Бобра на дыбе (сразу сознается, с кем спелся) выяснил я.

Через два часа, мой Дракон, – глянув на солнце, высоко поднявшееся в небо, доложил управленец. – Лешие доложили, что кочевники уже подъезжают к Первому Бастиону.

Хм. Лешие. А ведь Бобер нечисть побаивается, и договариваться с нею не жаждет. Предпочитает по старинке – с людьми.

«Выясним».

Я буду в верхних покоях. Позовете.

Как пожелаете, мой Дракон...

Понятное дело, что вместо двух часов я провел в компании с наложницей не более сорока минут. Предчувствие заговора подпортило всякое желание. Остальное время я планировал иначе. Когда черноволосая Гвини, почти не скрывая своего недовольства, оделась в полупрозрачную тунику и вышла, я тоже покинул свои покои. Но через мою личную дверь, ведущую в одно из множества закрытых для всех прочих помещений.

Диабазовая рама зеркала на ощупь оказалась шероховатой и очень теплой. Почти горячей. Мрачное отражение величественного уходящего вдаль малахитового айвана[11], с серыми занавесами меж столпами и хрустальным фонтаном в центре – вот, что видел я сейчас.

Мерхаджаул, – поверхность зеркала пошла легкой рябью, искажая отраженную действительность. Так, рядом с мрачным и помпезным мною, чье лицо сейчас скрылось во мраке, возникло еще одно существо.

Появившись в виде бледного контура, оно мало помалу выросло до столь внушительного размера, что одна только бледная полупрозрачная морда поместилась на потускневшем зеркале.

Сквозь невообразимую, похожую на облако тушу, заполонившую в зеркале всю галерею, я продолжал видеть абрисы отдельных предметов. Сам я, разом оказавшись внутри отразившегося в зеркале чудища, превратился в идеально черный силуэт с мрачно горящими бирюзовым светом глазами.

Надо ли говорить, что на самом деле ничего такого не произошло?

Фантомная морда, без сомнения принадлежавшая некогда самому редкому из магических зверей открыла свои глаза, в упор, рассматривая меня. Даже, несмотря на то, что вместо глаз у призрака оказались зеленые сферы с золотым огоньком на месте зрачка, я почувствовал, как накатывает то самое общечеловеческое оцепенение.

Людям невозможно выдержать прямой взгляд дракона, если только они не защищены магией, или благословлены Божествами. Человек попросту цепенеет, не в состоянии побороть сильнейшую магнетическую волю.

Искренне не завидую знаменательному Виттору победителю семи драконов. Вот это был записной герой – и деньгам счет знал, и где, какую тварь пристукнуть. Ни одно чудовище взять его не могло.

Деревенским дурачком стал и еще лет восемь мучался, прежде чем помереть. Никакие тренировки разума не спасут мозг от постепенного разрушения.

Только лишь мне не страшно. По трем причинам. Первая из них – это не дракон, а лишь призрак усопшей сущности. Вторая – я Темный Властелин и по выносливости превзойду любого героя. И, наконец, третья – Мерхаджаул мой тотем. Благодаря призрачному дракону меня самого величают Драконом.

Неймется вам живым, – без проволочек заявил потусторонний гость. – Чего в этот раз стряслось-то?

Кажется, ты радоваться должен, что есть лишняя возможность покрасоваться. Нет, не должен?

Да мне по большому счету уже все равно, – если бы он мог, то пожал бы плечами. – Это ты со своим Зловещим Планом носишься как с писаной торбой.

Ношусь, потому что не тороплюсь к тебе, – заметил я. – А ты по мере сил вроде бы должен помогать.

Да я и не против. Только поводов особых пока нет. Сам же поставил меня за своими нечистиками присматривать.

Дракон выполнял почетную функцию начальника всей подчиненной мне нечисти. Призрачное пламя было весомым аргументом в пользу моего главного эмиссара, и никакой захудалый божок не смел, оспаривать старшинство.

Как дела в целом?

Всецело нормально, – заверил дракон, топорща призрачные крылья. – Позавчера на поклон явился пяток гнеток[12] из разоренного Чистополья. Там сейчас жарко пришлось.