Масса Причера - Диксон Гордон Руперт - Страница 4

Ну конечно! Двое! Так вот почему серии выборов, стремительно проносившиеся через его сознание, внезапно словно увязли в зыбучем песке. Оказывается, для выполнения цепочки необходимых действий требовался еще один человек.

Чаз распрямился, ощутив прилив уверенности. Теперь он четко видел серию альтернатив, связанных в единую цепь действий, которые должны были вернуть их в безопасную среду. Альтернативы, словно развернутая колода карт, стояли перед его глазами — оптимальные выборы из множества вероятностей. Цепочка, ведущая к принятию единственно правильного решения.

— Пошли, — сказал он женщине и двинулся вперед, потянув ее за собой. Она последовала за ним, как растерянный и смертельно напуганный ребенок.

Глава 2

Чаз продвигался в сторону пылающего машинного отделения головного вагона. Теперь, когда он представлял последовательность своих действий, ему пришла в голову мысль, что, быть может, стоило попытаться проникнуть в последний вагон, не освещенный отблесками пожара. Однако его восприятию было видней. Пребывая в своего рода эмоциональной эйфории, Чаз предельно отчетливо ощущал, что следует идти именно к первому, а не к последнему вагону.

Под покровом сгущающейся темноты они почти вплотную подобрались к двум фигурам, колдовавшим над секцией тоннеля. Восприятие привело Чаза именно к этой паре, и немного погодя он получил подтверждение правильности выбора: спасатели, присоединявшие очередную секцию, приблизились вплотную друг к другу в тот самый момент, когда другая пара, закончив со своей секцией, направилась к вертолету.

Оставив женщину, Чаз осторожно подкрался к спасателям. Мгновение он колебался — ведь это были человеческие существа, ничем не отличающиеся от него самого, к тому же они спасали людей. Но в следующую секунду он вспомнил, что они, не задумываясь, пристрелят его, стоит им заподозрить, что он побывал в нестерильной среде; именно для этих целей к скафандрам было пристегнуто оружие. Но логика преступника давалась с трудом. Впрочем, теперь он самый настоящий преступник, ничуть не лучше того бедняги, что устроил крушение поезда.

Чаз со всего размаху опустил камень на голову одного спасателя и тут же, без паузы, ударил второго. Обмякшие тела рухнули на землю. Чаз ощутил внутри какую-то странную пустоту. Он оттащил спасателей подальше от трубы и зарева пожара — туда, где осталась женщина.

Она шевельнулась, приходя в себя. В темноте Чаз не мог разглядеть ее лицо, он видел лишь неясное серое пятно. Женщина заговорила первой.

— Что это?.. Зачем...

Склонившись над телом одного из спасателей, Чаз принялся торопливо и неумело расстегивать скафандр.

— Займитесь другим! — приказал он. Женщина замешкалась. — Да шевелитесь же! Вы хотите вернуться в Деллс или нет?

Последние слова оказали магическое действие. Она наклонилась над вторым телом, и Чаз услышал негромкий треск расстегиваемой «молнии».

На время он позабыл о ней, занявшись одеянием спасателя, распростертого у его ног. Вытряхнув обмякшее тело, он с трудом влез в скафандр, не забыв сунуть заветный камень в карман комбинезона. К счастью, оказалось, что размер скафандра можно подогнать, изменяя длину рукавов и штанин. Чаз оделся, застегнул «молнию» и оглянулся на женщину; та неловко втискивалась в свой скафандр.

Он нетерпеливо ждал, пока она закончит возиться. Потом они вдвоем перетащили неподвижные тела обратно к трубе. Тоннель был уже готов, один из спасателей занял место у шлюза, проверяя остальных, выстроившихся цепочкой у входа. Чаз взял женщину за руку и потянул в темноту, они обошли освещенное место и присоединились к медленно движущейся очереди. Минуту спустя они нырнули в шлюз тоннеля. Стоявший за ними спасатель — тот, что проверял других, — вошел внутрь последним и загерметизировал люк.

Фигуры в скафандрах двигались по тоннелю в сторону головного вагона. Подтолкнув женщину вперед, Чаз последовал за остальными. Вокруг раздавалось шипение нагнетаемого газа, который должен был не только обеззаразить внутренность тоннеля, но и уничтожить возможные споры гнили на поверхности скафандров. Еще до того, как Чаз вместе с женщиной догнали спасателей, шипение прекратилось.

Фигуры столпились вокруг шлюза на крыше вагона. Немного погодя послышался отдаленный гул насосов, откачивавших газ. Неоновые лампы под потолком тоннеля мигнули, и двое спасателей занялись шлюзом; послышался скрип давно не смазывавшихся петель, и шлюз поддался.

С внутренним люком пришлось повозиться подольше. Наконец он распахнулся, и фигуры спасателей, одна за другой, исчезли в темноте вагона.

Погруженный во мрак вагон походил на горизонтальную шахту, из которой доносились всхлипывания и стоны. Спасатели зажгли фонари на своих шлемах.

— Рефлекторы! — внезапно рявкнул чей-то голос. Чаз едва не присел от неожиданности, не сразу сообразив, что голос доносится из наушников. На мгновение повисла тишина, но темнота так и не рассеялась. Голос в наушниках проревел:

— Дьявол вас побери! Неужто никто не додумался прихватить рефлекторы? Пусть первая бригада принесет несколько штук и развесит их по стенам. Что тут делать без света?! Пассажиры, способные передвигаться, пусть выбираются сами, а вы займитесь теми, кто запутался в ремнях, ранен или не в состоянии двигаться.

Увидев, что все вокруг зажгли надшлемные фонари, женщина машинально включила и свой. Пошарив рукой в толстой перчатке по шлему, Чаз нащупал тумблер. Он повернул его, и луч света выхватил из темноты людей, запутавшихся в ремнях безопасности. Он протянул руку и, ухватив женщину за перчатку, потащил в дальний конец вагона.

Они пробирались все дальше и дальше, пока Чаз не убедился, что ряды пассажиров надежно закрывают их от спасателей. Он медленно обвел лучом фонаря обезумевших от страха людей.

— Спокойно! Спокойно! Давайте выводите их! — снова рявкнул голос в наушниках.

Какой-то — явно целый и невредимый — коротышка, которому удалось высвободиться из кокона безопасности, попытался прошмыгнуть к открытому шлюзу, но Чаз преградил ему путь.

— Не торопитесь! — приказал он, не сразу сообразив, что даже если его голос и проходит через микрофон скафандра, то коротышка вряд ли что услышит из-за оглушительного гама.

Чаз двинулся к обмякшему в коконе человеку и, обойдя его сзади, подхватил под руки. Затем жестом велел женщине взять человека за ноги, но та не двинулась с места, тупо глядя на Чаза; ее фигура в скафандре выглядела до смешного неуклюжей. Разозлившись, Чаз еще раз взмахнул рукой. До женщины наконец дошло, она нагнулась и вцепилась в ноги пассажира. Вдвоем они неуклюже поволокли его к тоннелю.

Поначалу человек пытался сопротивляться, но потом затих и, тяжело обвис у них на руках. С трудом пробравшись сквозь толпу, они протиснулись в тоннель. К удивлению Чаза, он оказался пуст — раненые у шлюза блокировали путь тем, кто мог передвигаться самостоятельно.

Сделав еще несколько шагов вместе с ношей, они поравнялись со шлюзом, через который попали в тоннель, и остановились. Чаз велел женщине опустить ноги мужчины на пол.

Она опять не сразу сообразила, чего от нее хотят. Потом повиновалась. Придав пассажиру вертикальное положение, Чаз подтолкнул его в конец тоннеля, к вертолету. Тот также не сразу понял, что ему нужно делать, несколько секунд он бессмысленно таращился на Чаза, потом заковылял в указанном направлении.

Если не считать старика, выбравшегося из вагона и теперь ковылявшего в направлении вертолета, тоннель был совершенно пуст. Старик не обратил на них никакого внимания. Подождав, пока он пройдет, Чаз открыл внутренний люк шлюза и нырнул в него. Затем втащил за собой женщину и захлопнул люк.

Уже взявшись за «молнию» скафандра, он неожиданно заколебался. Чаз вдруг понял, что не может бросить погибать от гнили оглушенных спасателей — ведь он и сам мог оказаться на их месте. Но на этот раз им руководило не восприятие, которое помогло ему проникнуть в стерильный вагон, а нравственный протест против подобного поступка.