Бойся своей мечты - она может и сбыться (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 34

Лодки шли тихо, на малом газу. Звук подвесных движков разносится далеко, особенно в ночи, но если чуть придушить движок – звук становится не таким уж и громким. Тем более что вокруг островов всегда какое-то движение. Яхты, катера, рыболовные лодки – всегда что-то жужжит или ревет.

Здесь было всякой твари по паре – от небольших рыболовецких баркасов, до скоростных РИБ, надувных лодок с пластиковым дном. Были даже совершенно экзотические аппараты с надстройками в виде пагоды, или чего-то такого, восточного. Видимо для атаки на остров арендовали все возможные плавсредства, что сумели найти. Или купили. А может просто отняли. Что вполне допустимо – на каждой посудине по нескольку десятков боевиков. Их хорошо видно и в тепловизоры, и просто видеокамерами, замаскированными в кустах и на деревьях. Все пространство пляжа просматривается как в хорошем кино – каждый участок пляжа, каждый его метр. Кстати – это было сделано после неприятности с Машей. Встало в копеечку, зато теперь здесь и мышь не проскочит – все видно на экране. Главное было сделать так, чтобы не было заметно ни одной камеры. Берег остался таким, как и прежде – пляж, море, и больше ничего.

Первые десантники выпрыгнули из трех лодок РИБ – их было по десятку на лодку. В камуфляже, с лицами, завязанными платками, с автоматами Калашникова в руках – двигались они быстро, но одновременно неспешно – первые уже на берегу, припали на колено, высматривают цель прикрывая высадку остальных. Наемники, профессионалы.

Следом – разносортные лодки, из которых посыпались мужчины разного возраста и в разной одежде. Большинство – чернокожие, тощие, жилистые, злобные – как и положено настоящим пиратам. Они скалили зубы, трясли «калашами», и скоро весь пляж был буквально запружен толпой нежданных «гостей».

И тут разверзся Ад. АК-630 может выплевывать пять тысяч тридцатимиллиметровых снарядов в минуту. И если установить автоматические пушки по всему периметру острова – они будут перекрывать все пространства, уничтожая противника фланговым огнем. Башни замаскировали под глыбы камней , и если не подойти в упор – отличить артиллерийскую установку от скалы было совершенно невозможно.

Через минуту пляж был покрыт кровью, кусками разорванной плоти и обломками лодок, попавших под случайный снаряд. Часть десантников не успели высадиться, лодки все прибывали – и тогда автоматические пушки снова заработали. Море вскипело и окрасилось красным. Меньше через минуту огонь прекратился. Стрелять было не в кого. Часть судов горела, обезображенная так, будто попали под метеоритный дождь, часть были разорваны в клочья.

А затем послышались одиночные выстрелы. Невидимые в темноте снайперы добивали тех, кто чудом уцелел в этой жуткой мясорубке. Их били в воде, били, когда они выползали на берег, били, если они пытались отплыть к соседнему острову.

Бойня продолжалась минут двадцать, и если даже кто-то сумел укрыться от глаз снайперов за обломками и горящими баркасами – участь их была незавидна. Акулы чуют кровь издалека, и сегодня у них большой пир.

***

- Готов!

- Готова.

- Готов!

- Открываю!

Портал открылся на палубу позади надстройки управления. Тут же ударила пулеметная очередь – Маша с ее неизменным «Печенегом» снесла очередью из винтовочных пуль трех вооруженных мужчин, стоявших у борта и смотревших на зарево возле острова. Судя по всему, это были наемники – в полной экипировке вплоть до шлемов и бронежилетов. Однако против бронебойных пуль «Печенега» их бронежилеты не прокатывали. Если и не было пробития, внутренние органы точно отбило напрочь и ребра переломало.

Через несколько секунд якобы пустынная до того яхта наполнилась людьми. «Печенег» бил беспрерывно, длинными очередями снося всех, кто появлялся в пределах видимости. Три «хеклера» - точными скупыми очередями по два-три патрона, и каждая такая очередь уносила одну жизнь. «Печенег» замолк, и Константин с испугом оглянулся – но просто закончилась лента и Маша ее меняла. И тут…

Отморозки. По-другому и не скажешь. Идиоты. Только идиот мог сделать ЭТО. Бахнуло, из-за настройки, откуда-то с левой скулы яхты вылетела граната РПГ и врезалась в Машу, которая так и не успела лечь за пулемет. Жахнуло, осколки ударили в бронежилет, в шлем, в ушах зазвенело, но Константин остался стоять на ногах, ошеломленный и все еще не верящий в то, что сейчас случилось. Прозрачное забрало забрызгало чем-то темным и видимость совсем упала. Пришлось вытиратьперчаткой и рукавом. А когда протер, увидел – обезглавленное тело возле искореженного «Печенега», поднятые вверх брусья настила, обнажающие стальную палубу, и Лося, тяжело подымающегося с палубы. Михаил стоял рядом, и вроде бы был цел.

- Машка! – выдохнул-ахнул Константин и на секунду прикрыл глаза. И тут же громко скомандовал – Зачистка! Действуем по плану!

И они пошли вперед, стреляя во все, что шевелится, добивая раненых, разнося все подозрительные места – граната, очередь, дальше. Константин заставил себя не думать о том, что случилось – будет еще время порыдать. Сейчас нужно сделать то, ради чего они сюда пришли.

Зачистка заняла около получаса. По ним стреляли, они стреляли, и первое, что сделали– поднялись на командирский мостик. Тех, кто тут находился убивать не стали. Прострелили ноги и отобрали оружие, оставив лежать в лужах крови.

Проверили каюты – в каждую по гранате, спустились в машинное отделение и перестреляли всю находящуюся там команду мотористов и тех, кто сбежал вниз от ужасов, происходящих наверху.

Все это время яхта шла малым ходом в открытый океан, примерно десять километров в час. И это хорошо – ее нужно утопить, а топить надо в глубоком месте, чтобы не было видно с самолета.

Закончив зачистку, вернулись на капитанский мостик. Допрашивал Константин, сразу выделив среди троих, что находились на мостике - командующего операцией. Мужчина лет сорока-пятидесяти (точнее не скажешь, латиносы всегда выглядят моложе своего возраста), он вначале не хотел ничего говорить – ругался, плевался, обещал всяческие кары, но через пятнадцать минут – с отрезанными ушами, носом и пальцами на левой руке рассказал все, что Константин хотел знать. И был пристрелен на месте, скуля и подвывая в луже собственной крови. Потом настал черед двух других – один оказался капитаном яхты, и по большому счету ничего не знал, потому ушел безболезненно и быстро. А вот второй был помощником «главнюка», и с ним пришлось повозиться. И он подтвердил то, что сказал его шеф, и добавил к рассказанному кое-какие подробности. И потому умер быстро, лишившись всего лишь двух пальцев и одного уха.

Константин действовал как автомат – стрелял, допрашивал, превратившись в бесчувственного робота и запретив себе думать о том, что Машка, его Машка сейчас остывает на палубе, и вместе ее прекрасной головы месиво из разорванных кусков плоти. И что он снова остался один.

Затем они снова обшарили яхту, нашли на ней запас взрывчатки – видимо хотели похулиганить на острове, так что не пришлось возвращаться через портал за приготовленной заранее порцией своей взрывчатки. Добавили скорости яхте и заложили взрывчатку в носовой части корабля, чтобы после взрыва он легко ушел на глубину через пробоину в носу. А потом осторожно, будто это на что-то могло повлиять – подняли тело Маши и перенесли его через портал.

Настроение у всех было даже не ниже плинтуса, а где-то на уровне дна Марианской впадины. Машу положили на стол в апартаментах Константина и накрыли простыней, сдернув ее с кровати. Простыня тут же напиталась кровью, и кровь, все еще не загустевшая, продолжала течь вначале на стол, потом на пол, устеленный дорогим ковровым покрытием. Но Константину было наплевать и на покрытие, и на все на свете. Он чувствовал себя выжженным, обугленным, как полено. Зачем он взял Машу с собой?! Зачем вообще он брал ее на операции?! Ведь здесь может случиться все, что угодно! Вот и случилось. Вот и все…

- Мне жаль, Костя… - начал Михаил, но Константин лишь дернул рукой: